В четверг президент России Владимир Путин приехал в МИД России на Смоленскую площадь, чтобы принять участие в совещании послов, которое проходит раз в два года. Специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ отмечает, что такого воодушевления от самой себя российская дипломатия не испытывала давно, а скорее всего никогда.
Владимир Путин на встрече с послами был таким, каким его хотят видеть не только друзья, но и враги
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Это будет неправдой: сказать, что ничего в стенах здания на Смоленской не меняется и измениться не может. С одной стороны, заходишь в пресс-центр, оборудованный в комнате боевой славы МИДа, и кажется: да что же и в самом деле может тут измениться? Те же журналы, что и два года назад, «Московский ветеран» и «Живая память», и даже думаешь, что и номера эти — той же двухлетней давности, когда ты был тут в последний раз, но нет, ничего подобного, свежие, отчего впечатление старины глубокой только сильнее… Потом видишь: о, да это Александр Лукашевич заходит, все тот же, который и придумал в свое время делать именно тут этот пресс-центр, и вот он сейчас опять на славу поработает с прессой…
А потом ловишь себя: да нет, это же совсем другой Александр Лукашевич. Он уже не официальный представитель МИДа, а представитель России в ОБСЕ, расправивший крылья человек!
Но и он, войдя сюда, по-моему, вздрагивает:
— Что-то мне это напоминает!..
А что ему это может напоминать? Да все!
— Приехал сюда,— говорит он журналистам,— впервые в этом качестве… К сожалению, ОБСЕ в последнее время себя ничем особенным не проявила… Но под нашим нажимом начала как-то исправлять свои доклады!.. Сейчас под Дебальцево история (украинская сторона, по свидетельству российской, начала боевые действия.— А. К.) была, настоятельно требуем, чтобы ситуация была зафиксирована… Чувствуем давление по всем направлениям… Но противостоим!..
Я смотрю на Александра Лукашевича, и мне хочется назвать его лицо светлым. Он весь там, на переднем крае, держит оборону и переходит в контратаку даже сейчас, здесь, понимая, что пули, выпущенные из этой комнаты, просвистят до самого Страсбурга… И разве таким был этот человек еще пару лет назад…
И посол России в Иране Леван Джагарян тоже на марше, и его бьет током (от того, что Иран больше не угрожает миру ядерной программой), и он, если надо — тоже… «Санкции отменены… Вполне вероятны новые поставки вооружений… Я чувствую себя вполне комфортно…!» Да что там комфортно… Очень даже комфортно!.. Это же видно!
Посол в Египте Сергей Кирпиченко в ответ на вопрос «Когда наши туристы поедут в Египет?» жизнеутверждающе отвечает: «Наши туристы поедут в Египет в обозримом будущем!» Кажется, посол слишком дипломатичен (хотя может ли быть слишком дипломатичным посол?), но нет, на мой вопрос, не завидует ли он своему турецком коллеге, у которого со вчерашнего буквально дня жизнь стремительно налаживается, тут же отвечает:
— Такое чувство, как зависть, российскому дипломату неизвестно!
И чувствуется в каждом слове вызов… стремление дать отпор, если даже не нападают… задиристость… жажда бороться и побеждать…
Потом, правда, думаешь: а что ему, господину Кирпиченко, и в самом деле кому-нибудь завидовать? Он-то в Хургаду в любой момент может поехать…
Сражение идет даже в столовой на первом этаже: здесь дают на первое, без выбора, уху по-фински. Случайность? Не думаю. Ведь уже завтра Владимир Путин летит в Финляндию и сварит там из них эту уху, будьте спокойны. А пока можно демонстративно и, можно сказать, в воспитательных целях поедать ее за обедом на Смоленской…
Но есть, есть все-таки и вечные мидовские ценности… Тут же, в центральном вестибюле, перед входом в столовую в кулинарии что продают? Ну да, огурцы соленые, свеклу отварную, картофель отварной, филе селедки, помидоры соленые… И видели бы вы все это великолепие на мидовском прилавке!.. Что там Дорогомиловский рынок… И не залеживается, конечно, даже сегодня… Тем более сегодня! Ведь столько народу понаехало, и откуда… О чем же еще все эти люди, идущие сейчас мимо прилавка прямо в зал заседаний (возьмут на обратном пути), мечтали длинными зимними ночами, когда их особенно сильно тянуло на Родину?.. Ни о чем другом…
И конечно, это не для посторонних объявление про парикмахерскую на 14-м этаже, где есть и «мужской, и женский залы» и где вас обслужат почти в любое время, но «на мужской маникюр отдельная запись», и оно понятно: в дипломате все должно быть прекрасно, особенно это, и спрос именно на эту услугу в этом здании, слава богу, вечно ажиотажен…
О чем они сейчас говорят между собой, эти немолодые в целом люди, которые зажили сейчас другой жизнью, такой новой для них? Ведь до сих пор они были просто в строю (а чувствовали себя и вовсе в кадровом резерве), а теперь-то — в бою!..
О том, что нет женщин среди послов, что вообще нет женщин, хотя нет, есть же посол в Коста-Рике, хотя нет, умерла же… И что Валентина Ивановна Матвиенко тоже ведь послом была, но тоже вроде бы уже не посол…
О том, как подставились в очередной раз турки, когда запретили накануне российскому корреспонденту въехать в Турцию. Казалось бы, это он на первый взгляд подставился, потому что прилетел без визы, а она нужна была, потому что он работать приехал, а не как турист. И формальное право не пустить его, конечно, было. Но они подставились, потому что сказали, что не пускают его, потому что он в черном списке, значит, есть черный список! И за это придется теперь ответить, жестко ответить…
О том, что вот и Brexit теперь, и Турция вчера… И что отпустило, потому что это какой-то уже снежный ком был, когда все сорвались в какую-то пропасть, в информационную бездну и летели в нее, падали, все еще отвечая по дороге на вызовы, да что там — на каждую фразу, а нельзя же не отвечать, и казалось уже, что все кончено совсем навсегда, что вот-вот долетят… И хоть побеждали, конечно, но настроения-то не было никакого в связи с тем, что вот-вот долетим… А теперь побеждаем с настроением: и ни царапины!
О том, что с Сирией пока, конечно, затык, хоть и не подаем, конечно, вида и делаем вид, что все наоборот, но это труднее и труднее… Хотя если так пойдет, то, может, и там будет прорыв, а то ведь и с Турцией казалось, что его не будет, а завтра уже, похоже, Путин с Эрдоганом встретятся лично.
По данным “Ъ”, встрется они, впрочем, не завтра, но действительно встретятся. Это может произойти даже в августе в Сочи, где Владимир Путин, как известно, любит проводить время, особенно летнее. Впрочем, министры иностранных дел России и Турции уже в пятницу могут условиться и о более ранней встрече своих президентов.
То есть это он еще и приедет к нам.
И уж совсем неминуемой выглядит их встреча в Китае на G20, в начале сентября.
Говорили о том, что завтра тяжелый день, потому что целый этот день обсуждать информационную политику и безопасность, что подъедут специалисты экстра-класса из Кремля и будут читать лекции по этому делу и что у этих-то людей действительно есть чему поучиться, через такое люди прошли, что нам и не снилось…
И главное, говорили о том, что надо обязательно успеть после сегодняшнего и перед завтрашним. Встретиться.
К 13 часам все собрались в зале. Здесь кроме послов были члены правительства, некоторые депутаты Госдумы… Ирина Яровая, не поднявшая головы при виде журналистов в холле, потому что и кивок мог быть истолкован каким-нибудь образом, а время такое, что допустить нельзя… Так вот, Ирина Яровая в зале, наоборот, была весела, и сама подходила без конца к людям, и все говорила с ними, а потому что это работа ее сейчас такая, «пакет Яровой» не должен истончиться…
Был здесь, конечно, и пул главных редакторов (хоть и не всех позвали на этот раз, не всех…), который страдальчески кочует с выступления Владимира Владимировича Путина на Петербургском экономическом форуме на выступление Владимира Владимировича Путина на съезде «Единой России», а с выступления Владимира Владимировича Путина на съезде «Единой России» — на выступление Владимира Владимировича Путина на встрече с послами Российской Федерации…
Был здесь и уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов, про которого весь день говорили, что он вот-вот может уйти в отставку. Этого, конечно, не поймешь, но ушел после встречи с послами Владимир Путин не один, а с Павлом Астаховым. И о чем-то они поговорили.
Бывший недавний глава Центризбиркома, а теперь посол по особым поручениям МИД РФ Владимир Чуров, до последнего, прямо до последнего упрямо называвший себя пенсионером (но разве он, с его душой поэта, может…), а теперь, слава богу, призванный наблюдать за выборами за рубежом (ведь и за выборами президента США будет наблюдать, так что не забалуют сильно-то), долго беседовал тут с послом России в Латвии Александром Вешняковым, тоже бывшим главой Центризбиркома, только давно… (Хотя разве глава Центризбиркома может быть бывшим?.. И Владимир Чуров ведь это только что подтвердил фактом своего существования, в том числе в информационной картине дня.) И вроде бы посол России в Латвии Александр Вешняков тоже уже почти бывший, а все-таки совершенно таким не казался.
Сергей Степашин, тоже из бывших, но не из прошлых, прохаживался по залу не как председатель, конечно, наблюдательного совета Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства, а как полноценный председатель Императорского православного Палестинского общества, и все тут. И люди при виде него вставали. А как не встать, если он подходил к ним с неизбежным для них рукопожатием. Ко всем, казалось, без исключения. Во-первых, всех знал еще по работе в Счетной палате, потому что всех так или иначе пересчитывал. А во-вторых, чтоб помнили. Что был, есть и будет.
И Михаил Ефимович Швыдкой, бессменный теперь уже ведущий церемонии вручения премии ТЭФИ, был в зале, и вот к нему-то, наоборот, все подходили сами (только Олег Добродеев и Константин Эрнст сидели далеко и не видели его за своими спинами, а то бы тоже, уверен, подошли: им еще и в следующем году в ТЭФИ участвовать…).
И сколько еще всего тут можно было разглядеть, пока не пришел президент… Но он пришел, вместе, конечно, с Сергеем Лавровым, и через полминуты уже стоял на трибуне, под чудовищных размеров и при этом неглубокой тарелкой, на одной стороне каемочки которой было написано «Министерство иностранных дел», а на другой — «Российской Федерации».
Был ли он так же оживлен, как люди, собравшиеся в зале? Да нет. Речь его была не так остра, как обычно, хотя все формальности были соблюдены: по всем позициям высказался, все акценты расставил, всех наказал (словом), но без энтузиазма, что ли. Два года назад он в этом же зале горел, ставя на место всех без исключения внешних врагов. Как будто он теперь был выше этого. То есть выше себя самого.
Так что он был, наверное, единственным человеком в зале (исключая гостей, а не участников церемонии), который не чувствовал себя победителем.
Хотя, конечно, разве могло не прозвучать ритуальное:
— Вместе с тем мы видим настойчивые попытки ряда партнеров сохранить монополию на геополитическое доминирование! При этом задействуется как веками копившийся опыт подавления, ослабления, сталкивания конкурентов лбами, так и усовершенствованные политические и экономические, финансовые, а сегодня уже и информационные рычаги!
И даже обвинения были, и тяжкие, за которыми должны следовать такие же тяжкие статьи:
— В пособники иной раз берутся для проведения такой политики и террористы, и фундаменталисты, и крайние правые националисты, подчас даже откровенные неофашисты…
Блицанализ ситуации на Украине привел Владимира Путина к обнародованию неожиданного вывода:
— Считаем недопустимым затягивание украинского кризиса и настойчивое желание обвинить в этом кого бы то ни было, прежде всего Россию. Это приведет к ухудшению и без того нездоровой ситуации на европейском континенте, усугубит последствия той большой ошибки, сделанной в свое время, имею в виду сейчас выбор в пользу расширения НАТО на Восток вместо строительства с полноценным участием России архитектуры равной и неделимой безопасности от Атлантики до Тихого океана.
То есть это было не что иное, как предложение, которое, оказывается, до сих пор в силе (и даже условия его в этот абзац уместились). Впрочем, оно вряд ли кого-нибудь заинтересует.
И по поводу Соединенных Штатов Владимир Путин демонстрировал миролюбивую внешнюю, а главное, свою внутреннюю политику:
— Вместе с тем на этот раз вместе с Соединенными Штатами, другими партнерами нам удалось в целом в ряде районов Сирии установить режим прекращения огня, запустить процесс межсирийских переговоров. Это только лишний раз подтверждает высказанный мною вначале тезис о том, что решать сегодняшние острые проблемы можно только вместе.
И по поводу Турции — тоже:
— Как вы знаете, состоялся разговор с президентом этой страны. Известно также, что Анкара принесла извинения за сбитый российский бомбардировщик. С учетом этого имеем в виду в ближайшее время принять меры по восстановлению двустороннего сотрудничества.
Вот что бывает, когда человеку нечего больше доказывать окружающим.
Говоря о Brexit, президент России заявил:
— Хотел бы вновь акцентировать, что так называемый «брекзит» — это выбор подданных Великобритании, и мы никак в этот процесс не вмешивались и не вмешиваемся.
Таким образом, всем должно быть понятно, что если бы мы вмешивались, то мало бы вообще не показалось.
— Но намерены, конечно, внимательно следить за тем, как далеко пойдут переговоры между Лондоном и Брюсселем и каковы будут последствия для всей Европы, для нас.
Да уже только от этого мурашки по коже побежали.
— И посмотрим, как принципы демократии у них там реализуются в практическом плане,— добавил Владимир Путин.
Таким образом он ясно предостерег Евросоюз и Великобританию от того, чтобы она, не дай бог, осталась в его составе. (Все-таки такая опасность, в том числе для России, видимо, есть.)
В конце своего выступления президент неожиданно приободрил прессу, и как:
— Мы живем в информационную эпоху, и афоризм «Кто владеет информацией, тот владеет миром», безусловно, отражает реальности сегодняшнего дня. Иногда складывается впечатление, что событий вообще никаких не происходит, если о них не сообщает пресса. Мне как-то Жак Ширак еще сказал: «Надо обязательно позвать камеры, а то вроде как мы и не встречались совсем». Вот так на самом деле на практике происходит.
До сих пор Владимир Путин настолько демонстративно не отдавал должное такому фактору в своей работе, как журналистика. Разве можно нам такое говорить вслух?.. Мы же загордимся. Да мы уже загордились… Но теперь, оказывается, можно. Просто тема борьбы за информационное поле, видимо, стала совсем уже актуальной…
— И, естественно,— добавил он,— нельзя просто пропускать вранье в отношении России и допускать фальсификацию истории.
Таким образом, и повестку на следующий день для послов лишний раз задал.
После этого встреча продолжалась в закрытом режиме. Выступили Сергей Кисляк (посол России в США) и Александр Яковенко (посол в Великобритании), Владимир Путин тоже еще раз высказался. Говорил он ровно о том же, о чем и в открытой части, только более доверительно, что ли. Присутствовали темы и Сирии, и Украины, и США, но прорывных не прозвучало. Впрочем, какие же еще могут быть прорывы. Разве только еще раз он вдруг начал пристрастно говорить о том, что надо еще активнее сражаться на информационном фронте.
— Это не факультатив, а системная работа! — воскликнул он.
Между тем, пожалуй, только одна идея действительно поразила воображение участников встречи. Напоследок Владимир Путин произнес:
— Надо работать!
— Да, таких задач нам еще не ставили…— качая головой, сообщил мне, выходя из здания на Смоленской, один посол, пожелавший остаться известным только самому себе.
То есть теперь им наконец понятно, что надо делать.