Рослесхоз подвел итоги ежегодного обследования состояния лесного фонда России: по данным ведомства, за прошлый год в стране погибло более 300 тыс. га лесных насаждений. Основные причины гибели лесов — пожары, климатические факторы и насекомые-вредители. С последними ведомство собирается бороться на всех уровнях — от обработки с воздуха биологическими препаратами до уничтожения вручную прямо на деревьях. Эксперты предупреждают, что в последние годы в российские леса пришли совершенно новые для России вредители, способы защиты от которых до сих пор не разработаны.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
Ежегодное исследование по заказу Рослесхоза провел Российский центр защиты леса. По итогам санитарного и лесопатологического обследования лесов специалисты установили, что в 2015 году в России погибло 328,1 тыс. га лесных насаждений (как сообщает Рослесхоз, всего в стране покрыто лесами 1,123 млрд га). Кроме того, за первый квартал 2016 года было выявлено 37,9 тыс. га поврежденных лесов и 15,7 тыс. га полностью погибших. «В 2016 году на территории Российской Федерации ожидается увеличение площади насаждений с нарушенной устойчивостью на 0,9–1,5 млн га по сравнению с 2015 годом»,— сделали прогноз в центре защиты леса.
«Реальные масштабы гораздо больше, так как не все можно учесть,— предупреждает руководитель лесной программы “Гринписа России” Алексей Ярошенко.— За последнюю четверть века примерно 50 млн га леса погибло, но не было учтено в статистике. В основном это касается северных лесов, они труднодоступны, туда никто не доходит».
В Российском центре защиты леса составили рейтинг главных причин гибели зеленых насаждений. На первом месте традиционно лесные пожары, которые ежегодно уничтожают сотни тысяч гектаров по всей стране. Сейчас лесопатологи пытаются справиться с последствиями еще прошлогодних пожаров во всех субъектах Сибирского федерального округа, в Республике Саха (Якутия) и Амурской области. Но по итогам этого лета работы у них серьезно прибавится — экологи утверждают, что пожары в 2016 году еще масштабнее.
На втором месте оказались погодные условия и почвенно-климатические факторы. Так, в 2015 году ураганные ветры прошли по Сахалинской области и Хабаровскому краю. Также лесопатологи до сих пор отмечают последствия наводнений 2013 года, которые вызвали ослабление и последующее усыхание лесов в Хабаровском и Приморском краях, Амурской области и Еврейской автономной области.
Третье место получили лесные вредители. Из-за нашествия самшитовой огневки под угрозой усыхания оказались леса Республики Адыгея, непарный шелкопряд уничтожает насаждения в Уральском и Сибирском округах, листогрызущие вредители отметились в Европейской части России, а хвоегрызущие — в Сибири. «За первый квартал 2016 года площадь очагов вредных организмов составляет 3,4 млн га,— заявили специалисты центра защиты леса.— Но из них лишь 1,95 млн га — площадь очагов, требующих применения мер борьбы».
Эксперты поясняют, что далеко не на всех поврежденных участках необходимо прикладывать усилия для борьбы с вредителями. До одних очагов лесопатологам просто не добраться, а на других лес сам справляется с вредными организмами. «В 2016 году 18,5 тыс. га очагов удалось ликвидировать, а 15,7 тыс. га затухли под воздействием естественных факторов,— говорится в сообщении ведомства.— В ряде регионов число перезимовавших вредителей снизилось настолько, что ситуация уже не требует вмешательства. В связи с этим мероприятия по локализации и ликвидации очагов вредных организмов были отменены на общей площади 21,9 тыс. га».
«Вредители наносят всегда довольно серьезный урон,— говорит заведующий лабораторией защиты леса от инвазивных и карантинных организмов ВНИИЛМ Юрий Гниненко.— Однако опасный вредитель короед-типограф в общем-то затух, можно считать, что этот вопрос пока снят с повестки дня. Зато увеличивается площадь очагов других вредителей: в Западной Сибири это непарный шелкопряд, в Алтайском крае — монашенка и сосновая совка». По его словам, это обычная динамика. «Скажем, у непарного шелкопряда обычно бывает десятилетний цикл — примерно раз в десять лет их много, потом очаг затухает, затем опять увеличивается. И так почти у всех насекомых»,— отмечает эксперт. В случае природных катаклизмов, например больших засух, число вредителей может аномально увеличиться или уменьшиться. «В 50-е годы прошлого века сибирский коконопряд уничтожал миллионы гектаров леса, а теперь — лишь сотни тысяч»,— рассказал господин Гниненко.
Лесопатологи стараются не применять химические препараты, поскольку эти территории часто посещаются людьми. Предпочтение отдают биологическим средствам, например препарату «Лепидоцид». В его состав входят споры Bacillus thuringiensis — они попадают в кишечник насекомого, прорастают, проходят сквозь стенку кишечника и попадают в гемолимфу. Там бактерии активно размножаются, вызывая гибель насекомого. Кроме того, в препарате содержится еще и белковый токсин, который приводит в течение четырех часов к полному параличу ЖКТ вредителя. Вредители перестают питаться и двигаться, сморщиваются и погибают в течение недели.
На борьбу с очагами шелкопряда-монашенки и сосновой совки Алтайскому краю в 2016 году было выделено 260 млн руб. На эти деньги проводят обработку лесов биологическими препаратами — как с земли, так и с использованием авиации. В Рослесхозе утверждают, что необходимые мероприятия проведены на 94% площади запланированного участка.
В тех регионах, где масштабная обработка невозможна, с вредителями борются вручную. В Астраханской области применяют способ нефтевания — кисточками, смоченными в отработавших нефтепродуктах, обрабатывают все обнаруженные на деревьях яйцекладки непарного шелкопряда.
«У нас практически нет химических препаратов, очень узок круг биологических средств защиты леса, поэтому бороться очень сложно,— сетует Юрий Гниненко.— В последние годы увеличивается площадь очагов майского хруща, личинки которого в почве уничтожают корни молодых растений. А у нас на сегодняшний день нет средств для защиты от этого насекомого». Пока не разработана защита и от новых вредителей, которые раньше не посещали Россию. «Например, самшитовая огневка: она успела съесть достаточно самшита на юге, а меры защиты так фактически и не созданы»,— отмечает господин Гниненко.
Существует и финансовая проблема. Сегодня полномочия по борьбе с вредителями переданы субъектам федерации, и каждый регион сам решает, какие меры принимать. «Тот объем финансирования, который на эти задачи обозначается, явно недостаточен,— говорит декан факультета лесного хозяйства Московского университета леса Владимир Липаткин.— У нас планирование идет по средним многолетним показателям, а вспышки массового размножения вредителей многократно выходят за объемы этих средних показателей. Поэтому органам, планирующим выделение финансовых средств, очень трудно бывает доказать эти особенности».