Искусство
Знакомые вопросы, красивые ответы
Художественный проект Владислава Мамышева-Монро "Русские вопросы" представляется сегодня символом целой эпохи российского искусства — очень яркой, но короткой. Не только искусства, но и общества, которому год спустя после "Русских вопросов" пришлось на какое-то время расстаться с иллюзией счастливой и бесшабашной жизни. Рассказывает ИГОРЬ ГРЕБЕЛЬНИКОВ.
"Русских вопросов" было двенадцать, как месяцев в году. Год был 1997-й. Художник Владислав Мамышев-Монро пребывал в зените своей скандальной славы. Примерив образ кинодивы и присвоив ее сладкое имя, он заставил всех поверить в сказку. На глазах у публики произошла великая русская реинкарнация — превращение главной западной мечты в постсоветскую быль. Или наоборот, это как кому нравится. Даже на фоне яркого и агрессивного русского искусства той поры (достаточно вспомнить Олега Кулика, Александра Бренера, Анатолия Осмоловского) Владислав Мамышев-Монро смотрелся вызывающе. Его "хулиганство" было не самым радикальным, но наиболее изощренным, несерьезным, самоироничным, к которому не придерешься. Позже художник станет Буддой, Христом, Гитлером, Дракулой, Троицей, Любовью Орловой и, наконец, на злобу дня — Осамой бен Ладеном. Но кто все они в сравнении с Монро? Этот вопрос мог бы оказаться еще одним в списке тех, которыми художник уже озадачил зрителя. Но в авторские планы такое не входило. Тем более что культурные люди знают точный ответ.
У мамышевских вопросов детский возраст ("Чего тебе надобно, старче?") и советское прошлое ("Куда смотрит милиция?"). Но главное — на них не требуется ответ. Точнее, отвечает за все художник, обрядивший себя и своих друзей в сказочную роскошь. Сейчас это вспоминается как время эйфории, безудержного счастья: президента на второй срок переизбрали, зарплаты высокие, курс доллара низкий... Все дозволено, все легко. И вопросы, знакомые, смешные. И ответ художника на них, красивый, смешной. Залюбуешься.
Вообще, фотографическая серия "Русских вопросов" Владислава Мамышева-Монро смотрится удивительной иллюстрацией к извечной проблеме особого русского пути. Когда-то кому-то она казалась актуальной. Социологи и политики твердили о национальной идее. Интеллектуалы — об идентичности. В таком контексте "Русские вопросы" с их ответами могли выглядеть издевкой. Но даже в этом случае картинкам нельзя было не умилиться — все очень красочное и неправдоподобное. В таком окружении любая серьезность — тяжкий грех.
Потом были августовский кризис, информационные войны, грязный пиар, антитеррористические операции, миллениум, новый президент, теракты, талибы... А "Русские вопросы" Владислава Мамышева-Монро все так же безмятежны. Те, кому этого недостает, могут прийти на Петровку, в Московский музей современного искусства — там их целая стена.