Кредиты ВЭБа по олимпийским объектам будут реструктуризированы по низкой ставке на 25 лет, рассказал журналистам глава ВЭБа Сергей Горьков по итогам заседания наблюдательного совета госкорпорации. Экономист Сергей Алексашенко считает, что это решение не поможет ВЭБу стать устойчивым, но что еще хуже, оно подрывает доверие к бюджетной политике государства.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
Сколько веревочку ни вить, а кончику быть, гласит русская пословица. Она пришла мне в голову, когда я увидел информацию о решении ВЭБа по олимпийским кредитам. Правда, здесь картина выглядит немного иначе — российские власти пытаются продолжать вить веревочку все дальше и дальше…
История с кредитами началась восемь лет назад, когда, получив право на проведение Олимпиады в Сочи, российские власти решили замаскировать бюджетные расходы на подготовку к спортивному празднику. Схема была выбрана простая: специально отобранные бизнесмены совершенно добровольно брались за постройку олимпийских объектов. Правда, своих денег они вкладывали немного, а основное финансирование шло за счет кредитов ВЭБа. И бизнесмены, и ВЭБ хорошо понимали, что шансов на возврат кредитов очень немного, и поэтому на все кредиты были получены бюджетные гарантии.
Олимпийские объекты построили, праздник прошел, кредиты не только возвращать, но даже и обслуживать мало кто из бизнесменов может. Наступило время для исполнения бюджетной гарантии, но … у Минфина не только денег нет, но и желания платить по своим обязательствам с каждым месяцем становится все меньше и меньше. Вот и решили растянуть выплаты по кредитам на четверть века, а ставку по ним опустить до 2,5% годовых. С учетом того, что средняя цена заимствований для ВЭБа составляет почти 7%, получается, что за четверть века убыток банка от такой операции будет сопоставим с суммой выданных кредитов.
Собственно говоря, на все это можно не обращать внимания: для Минфина ВЭБ — это как второй бюджет. Оттуда деньги можно в любой момент взять. Можно нагрузить банк убытками, а потом с помощью бухгалтерских ухищрений нарисовать бумажную прибыль. И здесь все разговоры о том, что новая стратегия ВЭБа позволит ему стать устойчивым, выглядят просто смешно.
Меня в данном случае проблемы ВЭБа вообще не беспокоят, не считая того, что государство намерено ежегодно выдавать ему сотни миллиардов рублей бюджетных денег. Меня неприятно удивляет отношение правительства к своим обязательствам, к исполнению бюджетных гарантий. Сегодня не исполнили гарантию перед ВЭБом, а завтра?
Похожий подход у Минфина сформировался и в отношении бюджетных расходов: уже два года подряд сразу же после подписания президентом закона о бюджете финансовое ведомство заявляет, что многие тех денег, что заложены в бюджет, не получат. Более того, Минфин уже заявил, что то же самое он собирается совершить и в следующем году — уж больно плохо в казне с деньгами. Получается, что ведомства три месяца ломают копья в бюджетном процессе, потом депутаты Госдумы делают вид, что всерьез обсуждают бюджетные проектировки, и все это только для того, чтобы в январе Минфин со товарищи решили, кому и сколько денег не давать.
Нынешний кризис в российской экономике — в значительной мере кризис в отношениях бизнеса и власти. Но похоже, что власть не понимает этого. Иначе зачем она взяла на вооружение печальный принцип бюджетной политики «Кому я должен, тому прощаю»?