Год после гимна

       2001 год страна начинала с новым гимном, а журнал "Власть" — с тремя вариантами развития ситуации и стратегии поведения президента. Один из них сбылся, и далеко не худший.
 
       В начале года "Власть" рассматривала три основных сценария развития событий в стране. Первый — и самый нежелательный — "силовой". На него Владимира Путина могло подтолкнуть резкое падение цен на нефть, в результате чего правительство оказалось бы не в состоянии обслуживать внешние долги и выполнять внутренние бюджетные обязательства. Сложилась бы ситуация, сопоставимая с кризисом 1998 года, в которой президент ради сохранения власти был бы вынужден фактически ввести диктатуру, отказаться от либеральных реформ и вернуть страну в положение международной изоляции.
       Второй рассматривавшийся вариант был назван "ельцинским" — от первого он отличался только тем, что в случае резкого ухудшения экономической ситуации Путин не предпринимал бы никаких решительных мер, а лишь пытался бы по примеру своего предшественника балансировать на условных договоренностях и уступках различным группам политической и бизнес-элиты. Такой сценарий неминуемо привел бы Путина к такому же результату, что и Ельцина, а именно к резкому ослаблению центральной власти.
 
       Однако события стали развиваться по третьему сценарию. Он не сулил стране ни особых прорывов, ни катастроф и обусловливался главным образом высокими или хотя бы более или менее стабильными ценами на нефть на мировом рынке. Мы условно называли этот вариант "идеальным" — по крайней мере, в сравнении с двумя описанными выше.
       Единственное, чего не мог заранее предсказать ни один аналитик,— это теракты 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне и последующую контртеррористическую операцию с участием России, которые оказали огромное влияние как на мировую, так и на внутрироссийскую ситуацию.
       
Джекпот Путина
       Как ни цинично звучит, в политической карьере Владимира Путина война второй раз сыграла позитивную роль. В 2000 году чеченская война фактически сделала его президентом. В 2001 году военная операция США в Афганистане, в поддержку которой выступила Москва, в одночасье поставила Путина на одну доску с ведущими мировыми лидерами.
30 мая. Смена главы "Газпрома". Место Рема Вяхирева занимает Алексей Миллер
       Нетрудно вспомнить, как в начале путинского президентства большинство западных аналитиков проводили довольно невыгодные сравнения фигуры бывшего сотрудника КГБ с Борисом Ельциным, который, несмотря на все свои экспромты и чудачества, все-таки реально входил в когорту мировых политических тяжеловесов и на равных разговаривал с лидерами ведущих стран. Причем все это сопровождалось довольно резкими обвинениями нового российского президента в массовых нарушениях прав человека в Чечне и намерении искоренить независимую прессу. Казалось, на то, чтобы хотя бы приблизиться к статусу своего предшественника, у Путина уйдут годы.
       Понятно, что с ним все равно продолжали бы считаться на Западе — хотя бы просто в силу наличия у России ядерного оружия. Однако совершенно очевидно, что, не случись трагедии 11 сентября, о прорыве на международной арене российский президент не мог бы даже и мечтать. Причем для успеха ему не пришлось особо напрягаться — достаточно оказалось просто сделать цивилизованный выбор в дилемме, которую как нельзя более четко (правда, к неудовольствию Москвы) сформулировал сразу после терактов президент США Буш: "Вы с террористами или с Америкой?" Слишком многие политики как на Западе, так и в России всерьез опасались, что Путин из-за давления со стороны лобби постсоветского ВПК и спецслужб сделает негласный, но традиционный выбор — в пользу дружбы со странами-изгоями. И именно из-за этих страхов приз, полученный в результате лично Путиным, оказался столь велик.
Апрель. Контроль над НТВ переходит к "Газпрому", а команда основных сотрудников телекомпании — на канал ТВ-6
       Можно спорить о том, насколько долговечна будет дружба России с Америкой: все помнят, к примеру, что предыдущее союзничество СССР и США во время второй мировой войны закончилось холодной войной. Но по крайней мере сегодня за то, что Путин решился поддержать операцию в Афганистане, Запад, кажется, готов на время простить ему даже то, что еще совсем недавно дипломатично называлось "тревожными явлениями в области прав человека и свободы средств массовой информации в России".
19 октября. На министра путей сообщения Николая Аксененко заведено уголовное дело
       Иными словами, сумев вовремя воспользоваться трагической ситуацией, Путин не только снял джекпот в международной политике, но и получил возможность без оглядки на Запад окончательно разобраться с такими деликатными внутрироссийскими проблемами, как Чечня и олигархи. В Москве уже появилась шутка о том, что "в ходе международной антитеррористической операции заодно будет произведена окончательная зачистка Березовского и его СМИ". Практически невозможно представить себе, что может помешать Кремлю принять эту шутку как руководство к действию.
       
Вектор Путина
5 февраля. Губернатор Евгений Наздратенко соглашается поменять Приморский край на пост главы Госкомрыболовства
       Впрочем, международный форсмажор не изменил, а лишь ускорил определенные внутрироссийские процессы. В основном же, как и предсказывала "Власть", Владимир Путин в уходящем году продолжил планомерно воплощать все те же самые идеи, которые были заявлены им с самого начала президентства.
       Главный вектор движения очевиден: предельная унификация политической жизни в стране и приведение ее к единому знаменателю — президенту Путину.
       Начать с того, что в этом году Кремлю, по сути, удалось воплотить заветную мечту не только о ревизии, но и о радикальном секвестре политических партий. Если при Ельцине политические образования росли быстрее, чем грибы после дождя, то Путин устроил партиям легкую засуху. Формальную, но безусловно главную стимулирующую роль в этом процессе сыграло принятие закона "О политических партиях", согласно которому шанс на реальное участие в политической жизни (к примеру, на выдвижение своих кандидатов на федеральных выборах) получили только те федеральные политические партии, которые прошли соответствующую перерегистрацию в Минюсте. Однако даже не в силу буквы этого закона, а в силу логики нынешней ситуации в стране на политической арене остались, по сути, всего три более или менее влиятельные партии: созданная под единого вождя партия власти "Единство и Отечество"; коммунисты, которые уже также ни в чем по большому счету не решаются вставать в оппозицию Путину; и "Союз правых сил", мечтающий со временем поглотить "Яблоко" по примеру "медведей", ассимилировавших бывшую партию Лужкова--Примакова. При этом правые невероятно увлечены надеждой вновь поучаствовать в экономическом реформаторстве — пусть даже ценой закручивания гаек в политической сфере. Невозможно вспомнить ни одного заявления лидеров СПС за минувший год с критикой в адрес действий Путина и Кремля, которое не было бы предусмотрительно микшировано массой оговорок.
1 декабря. "Единство" Сергея Шойгу и "Отечество" Юрия Лужкова объединяются в партию власти "Единство и Отечество"
       Что касается попыток создать жесткую антипутинскую оппозицию, то пока все эти прожекты остаются маргинальными. Организованный этой осенью под эгидой Кремля Гражданский форум показал, что даже большинство отечественных правозащитников довольно легко можно соблазнить возможностью "прямого диалога с властью", чтобы не дать им встать под знамена олигархов-изгоев.
       В то же время Кремль обезопасил себя и от вероятности губернаторской фронды, окончательно ликвидировав губернаторов как самостоятельную политическую силу. В заново формируемом, безопасном для президента Совете федерации даже фигуру спикера выбрали знаковую — безвестного и нехаризматичного Сергея Миронова из законодательного собрания Санкт-Петербурга, который, как выяснилось, знаком с Путиным аж с 1994 года. Первая публичная инициатива нового главы верхней палаты российского парламента тоже была весьма символична: увеличить срок президентства.
Октябрь. Завершаются работы по подъему подводной лодки "Курск".
       Благонадежный спикер Миронов — это лишь самый маленький пример питерского кадрового нашествия в органы государственной власти, спровоцированного Владимиром Путиным. Впрочем, Северный альянс, как его уже окрестили столичные острословы, тоже весьма неоднороден. Если говорить о наиболее простой классификации — делении его на "питерских чекистов" и "питерских либералов", то до сих пор невозможно с точностью утверждать, какой из этих двух видов окажется ближе сердцу Путина. Правительственные либералы (Алексей Кудрин, Герман Греф и другие) искренне надеются, что именно им доверят проводить серьезные либеральные реформы,— просто потому, что больше их проводить никто не умеет.
4 октября. Над Черным морем украинской ракетой сбит российский Ту-154, совершавший рейс Тель-Авив--Новосибирск. Президент Украины Леонид Кучма отвергает "необоснованные обвинения украинских ПВО в какой-либо причастности к трагическому происшествию"
В то же время "чекистская" подгруппа Северного альянса все активнее удаляет "недобитков" из числа бывшей ельцинской команды от пульта управления страной. Отчаянный демарш бывшего главы ельцинской администрации Валентина Юмашева (который в середине ноября собрал журналистов в закрытом московском клубе, чтобы объявить об опасности "кагэбэшного переворота" в стране и об угрозе гражданским свободам) как нельзя более ярко свидетельствует о критическом положении "бывших". По информации "Власти", в тот момент, когда звучало это заявление Юмашева, на столе у президента уже лежал указ об отставке Александра Волошина с поста главы администрации. И хотя он так и остался неподписанным, нет сомнений, что это уже не просто вопрос времени, а вопрос очень недолгого времени.
       В этой ситуации остается лишь удивляться удивлению господина Юмашева и всей остальной ельцинской "семьи", приведшей Путина к власти: ведь только ленивый не предсказывал, что новый президент постарается избавиться от них, как только обретет достаточную самостоятельность.
       
Ресурс Путина
5 декабря. Бессменный спикер Совета федерации Егор Строев уходит в отставку. Его преемником становится молодой питерец Сергей Миронов
       На фоне всех этих политических "зачисток" в стране, производимых Путиным, по-прежнему абсолютно непроясненной остается судьба российской экономики. Экономические законы, проведенные в этом году через лояльную президенту Думу, трудно назвать революционными. Например, главная гордость либералов — Земельный кодекс, напомним, ввел в оборот купли-продажи лишь 2,3% всех российских земель, находящихся в городах и под промышленными объектами. До введения же законного рыночного оборота сельхозугодий еще по-прежнему далеко. О серьезных структурных изменениях в экономике речь если и идет, то на уровне ожесточенных академических споров — как, например, между главой РАО ЕЭС Анатолием Чубайсом и экономическим советником президента Андреем Илларионовым о реформе в энергетике. Таким образом, глобальный вопрос об экономическом курсе российского государства, чрезвычайно зависимого от курса нефтедолларов, по-прежнему остается открытым. И если в этом году героические антитеррористические усилия в планетарном масштабе позволили Путину без потери для рейтинга не обращать внимания на такие мелочи, то в наступающем году ему все-таки придется всерьез заняться экономикой. Потому что выборы уже не за горами, а при полном отсутствии политической оппозиции в стране ему просто не на кого будет списывать в глазах избирателей падение уровня жизни в случае сохранения низких цен на нефть.
       Впрочем, Путин всегда легко может избавить себя от всех этих хлопот. Потому что в руках у него остается другой беспроигрышный для отечественного электората ресурс — продолжить, углубить и расширить начатые в этом году расследования и уголовные дела против руководителей различных федеральных ведомств, чтобы как раз к следующим президентским выборам найти, обезвредить и примерно наказать кровопийц, виновных во всех народных бедах.
ЕЛЕНА ТРЕГУБОВА
       
Дипломатия по расчету
 
Первый российский министр иностранных дел Андрей Козырев любил повторять, что "внешнюю политику России проводит президент". Это неправда: внешнюю политику при Ельцине никак нельзя было назвать ельцинской. До января 1996 года (отставка Козырева) она была "козыревской" ("все, что от Запада,— хорошо"), после — "примаковской" ("все, что от Запада,— плохо"). С приходом к власти Владимира Путина положение стало меняться, и в 2001 году все крупные события в российской внешней политике оказывались неизменно связаны с президентом.
       На первый взгляд внешняя политика России в 2001 году состоит из сплошных провалов. США вышли из договора по ПРО, который в Москве именовали не иначе как краеугольным камнем системы международной безопасности. На территории союзников России по СНГ начали создаваться американские военные базы — еще год назад такое можно было представить разве что в страшном сне. Москва же, наоборот, стала закрывать базы на Кубе и во Вьетнаме. Предрешен вопрос о вступлении стран Балтии в НАТО — это значит, что НАТО перейдет бывшую советскую границу, которую Москва всегда считала "последним рубежом".
       Однако за всеми этими кажущимися "провалами" стоит одно неизмеримо более существенное достижение: Запад впервые стал считать Россию своим партнером. Не на словах, а на деле. Произошло это потому, что российская внешняя политика впервые стала не про- или антизападной, а расчетливо реалистичной. Прагматичной или циничной — кому как нравится. Москва, трезво взглянув на мир, признала наконец реальность: Россия больше не является сверхдержавой. Все перечисленные "провалы" были неизбежны, потому что объективно отражали новое соотношение сил в мире. Попытки их предотвратить имели бы те же последствия, что и попытки лить воду против ветра.
       При Примакове ответ России на все произошедшие в минувшем году изменения был бы очевидным — демонстративный разворот в сторону стран и режимов, которые числятся в противниках США. В 2001 году произошло обратное. Если в первый год своего президентства Владимир Путин еще чередовал зарубежные визиты: один — на Запад, другой — в государство-изгой, то в 2001-м "вектор российской внешней политики" (как любят говорить в МИДе) имел выраженную западную направленность даже по формальным признакам. Так, из 120 встреч, которые провел Путин с иностранными лидерами (не считая СНГ), 60 приходится на Западную Европу и США. При этом с большим отрывом лидируют Германия (11) и США (10). Правда, 10 встреч приходится и на Китай. Но и это укладывается в новую дипломатическую логику. Раньше считалось, что сближение России с Западом неизбежно отдалит ее от Китая. И наоборот. Однако в 2001 году Москва сделала гигантский шаг в сторону Запада, а ее отношения с Китаем только улучшились. Произошло это потому, что Пекин взял на вооружение прагматизм в своей внешней политике намного раньше России.
       Такие же парадоксы можно обнаружить и на других направлениях внешней политики. После объявления Москвы о закрытии РЛС на Кубе Гавана впервые задумалась о том, как погашать долг России. Страны Балтии, став реальными кандидатами в НАТО, перестали устраивать марши эсэсовцев и согласились с требованиями Европы об улучшении положения русскоязычного населения. Но главная метаморфоза произошла с СНГ. Пока Москва старалась держать бывшие братские республики в железных объятиях, они медленно, но верно отдалялись от нее. В 2001 году, когда общая установка на прагматичность ввела отношения России с соседями "в рамки переговоров на широкой двусторонней основе" (как тоже любят выражаться в МИДе), эти отношения нормализовались. А СНГ по крайней мере теперь никому не мешает.
АФАНАСИЙ СБОРОВ
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...