 |
Наиболее эффективно модель Уринсона отработала в 1998 году, когда на фоне спада поставок по линии "Росвооружения" активизировались другие экспортеры. Если "Росвооружение" в 1998 году по сравнению с 1997 годом сократило поставки с $2,6 до $2,04 млрд, то другой посредник, "Промэкспорт", увеличил их едва ли не с нулевой отметки до $240 млн. Вместе с поставками ВПК "МАПО" и КБ приборостроения это позволило сохранить экспорт почти на уровне 1997 года.
Однако затем наличие нескольких посредников стало негативно влиять на возможности российских экспортеров. "Росвооружение", "Промэкспорт" и "Ростехнологии", наплевав на разделение сфер деятельности, вступили в ожесточенную конкурентную борьбу на одних и тех же рынках. Кроме того, с августа 1999 года система оружейного экспорта оказалась разделенной между двумя конкурирующими кланами — старокремлевским, контролировавшим "Росвооружение" (его тогда возглавлял Алексей Огарев, друг семьи Татьяны Дьяченко), и окружением нового премьера Владимира Путина, по протекции которого главой "Промэкспорта" был назначен один из его ближайших друзей Сергей Чемезов. К лету 2000 года система военно-технического сотрудничества пребывала в полнейшем тупике, выход из которого был найден в ходе радикальной реформы, начавшейся 4 ноября 2000 года.
Новая система отличается наличием одного государственного посредника и подчиненностью непосредственно президенту. Эта система почти полностью скопирована с существовавшей в 1994-1996 годах. Она представляла собой замкнутую формально на президента, а реально — на его помощника по вопросам ВТС обособленную бюрократическую вертикаль власти. В нее входили Госкомитет по военно-технической политике, "Росвооружение" и несколько предприятий — производителей вооружений, имеющих право самостоятельного экспорта своей продукции. Та система, в целом, себя оправдала: в 1996 году Россия поставила за рубеж вооружений на рекордные до последнего времени $3,4 млрд.
Теперь аналогом Госкомитета стал возглавляемый Михаилом Дмитриевым комитет по военно-техническому сотрудничеству (КВТС). Госпосредник, образовавшийся в результате слияния "Росвооружения" и "Промэкспорта" (последний еще весной 2000 года поглотил "Ростехнологии"), называется теперь "Рособоронэкспорт". Кроме того, на сегодняшний день пять предприятий имеют право самостоятельного экспорта.
Однако созданная в прошлом году система имеет и существенные отличия от модели 1994-1996 годов. В действующей системе отсутствует институт помощника президента по вопросам ВТС. И это неудивительно: чиновник, осуществляющий прямую оперативную связь между госпосредником и главой государства, сейчас просто не нужен. Первый заместитель гендиректора "Рособоронэкспорта" Сергей Чемезов (пост гендиректора предприятия занимает Андрей Бельянинов, но это не более чем формальность), как утверждают, фактически взял на себя роль его помощника по вопросам ВТС. Еще никогда в истории существования госпосредника его руководство не было столь близко к главе государства. В этом смысле "Рособоронэкспорт" обладает колоссальным административным ресурсом, которого нет ни в правительстве, ни в комитете Михаила Дмитриева.
Другое заметное отличие заключается в статусе комитета по ВТС. Госкомитет по военно-технической политике в середине 90-х годов являлся федеральным органом министерского уровня, подотчетным непосредственно президенту, а не правительству. Сейчас комитет по ВТС замкнут на Министерство обороны, а генерал Дмитриев является заместителем военного министра. КВТС, похоже, в точности повторяет судьбу Госкомитета. Основная проблема заключается в серьезном дисбалансе финансовых и административных потенциалов обоих комитетов и госпосредников по экспорту вооружений. Даже в 1994-1996 годах, когда председатель Госкомитета Сергей Свечников был полностью лоялен к руководству "Росвооружения", а персонал комитета получал зарплату за счет средств госпосредника, в отношениях между двумя органами ощущалась некоторая напряженность. Именно Госкомитет стал первой жертвой противников тогдашней системы ВТС: ее разгром начался в августе 1996 года именно с ликвидации Госкомитета.
Нынешний комитет по ВТС переживает еще более острый кризис. Формально он курирует всю систему и в этом смысле является руководящим органом для "Рособорнэкспорта". Реально же "Рособоронэкспорт" проводит независимую политику, способствуя в конечном счете ликвидации комитета.
Наконец, третье важное отличие нынешней структуры ВТС от существовавшей в 1994-1996 годах заключается в уникальных полномочиях "Рособоронэкспорта". Устав позволяет компании проводить операции не только с вооружениями и военной техникой, но и с товарами стратегического назначения — нефтью, драгоценными и редкими металлами и камнями, а также с различными финансовыми инструментами. "Рособоронэкспорт" получил право создавать и контролировать всю необходимую для обеспечения торговли оружием финансовую и организационную инфраструктуру — страховые и транспортные компании, банки и промышленные предприятия.
В прошлом году госкомпания предприняла первые шаги по использованию этих полномочий. Было подписано соглашение о сотрудничестве с ЛУКОЙЛом и куплен контрольный пакет Российского страхового центра. Компания проявляет интерес к приобретению пакетов акций некоторых предприятий.
Эффективное использование всех этих финансовых инструментов дает возможность уйти от доминирующей в российской системе ВТС примитивной схемы "оружие в обмен на немедленную оплату валютой". Сочетание колоссального административного ресурса и широких юридических полномочий может превратить "Рособоронэкспорт" из обычного посредника в эффективный инструмент перекачивания ресурсов из сырьевого и банковско-финансового сектора экономики в оборонную промышленность — в некоторое подобие министерства оборонной промышленности, распределяющего заказы, меняющего менеджмент, а иногда и собственников предприятий, и проводящего собственную региональную политику.
Основная проблема дальнейшего развития системы связана с изменением количества независимых от "Рособоронэкспорта" экспортеров. Если оперировать только статистическими данными, то роль этих пяти предприятий в экспорте оружия невелика — не более 10%. Однако при детальном анализе обнаруживается любопытная закономерность. Именно им в последние годы удавалось заключать крупные контракты за пределами "индийско-китайского гетто", в котором в последние годы был на две трети локализован российский экспорт оружия.
Концерн "Антей" сейчас заканчивает реализацию программы поставок в Грецию 31 зенитных комплексов "Тор-М1" на $800 млн. КБ приборостроения в 2000 году подписало соглашение на разработку и поставку в Объединенные Арабские Эмираты 50 зенитных пушечно-ракетных комплексов "Панцирь-С1" на $720 млн. РСК "МиГ" принадлежит заслуга захвата ранее не принадлежавшей России рыночной ниши: корпорация фактически вытеснила Китай с его традиционных авиационных рынков в Южной и Юго-Восточной Азии. Благодаря экспансии на китайские рынки Россия серьезно расширила географию своих поставок. Наконец, НПО машиностроения, проводя разработки в интересах Индии на незначительную вроде бы сумму в $30-40 млн, первым из российских предприятий создало прообраз военно-промышленного альянса со страной-импортером: российско-индийская компания BrahMos теперь является собственником мощнейшей противокорабельной ракеты PJ-10. Именно в рамках таких военно-экономических зон сейчас и происходит основной объем мировых трансфертов товаров и услуг военного назначения.
Получается, что после 1994 года все по-настоящему крупные прорывы совершил не основной госпосредник, а периферийные субъекты военно-технического сотрудничества. Тем не менее это, скорее всего, не помешает руководству "Рособоронэкспорта" добиться еще большей централизации системы оружейного экспорта. Как утверждают источники "Власти", 25 декабря на заседании Совета безопасности, где рассматривались проблемы военно-технического сотрудничества, президент Путин дал свое принципиальное согласие на окончательный переход к "одноканальной" системе, предусматривающей постепенное аннулирование экспортных лицензий отдельных предприятий. Это позволит "Рособоронэкспорту" улучшить свои показатели: все предприятия будут вынуждены пользоваться услугами госпосредника.
Правда, открытым остается вопрос, сможет ли он переварить все доставшиеся ему заказы. В конце прошлого года президент разрешил предприятиям-производителям самостоятельно заниматься поставками запчастей к проданной технике и организацией ее техобслуживания: такие крупные компании, как "Росвооружение" и "Рособоронэкспорт", доказали свою неэффективность в работе с относительно небольшими запросами потенциальных покупателей.
Так что дальнейшая концентрация ресурсов в руках не просто одной компании, а одного или двух ее руководителей может весьма негативно отразиться на объемах российского оружейного экспорта. Не говоря уже о том, что монополизация экономического могущества и политической власти в сфере военно-технической политики наверняка вскоре спровоцирует возникновение тотальной бюрократической оппозиции. Причем уже далеко не только в комитете по ВТС, но и в правительстве, в президентской администрации, а также на региональном уровне — среди руководителей регионов и предприятий военно-промышленного комплекса. А это чревато потрясениями, которые всегда негативно отражались на ситуации в отрасли.
МАКСИМ ПЯДУШКИН, ИЛЬЯ БУЛАВИНОВ
В союзе с Индией, в долгу перед Китаем
Кому и какое оружие продавала в 2001 году Россия, рассказывает замдиректора Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко.
Названная президентом Путиным цифра — $4,4 млрд, полученных Россией от продажи оружия в 2001 году, на $1 млрд превосходит прошлые пиковые значения, достигнутые в 1996 и 1999 годах. Однако президент не обнародовал информацию о стоимости поставок продукции военного назначения, которая традиционно считается в России главным показателем эффективности работы экспортеров. По предварительным оценкам, стоимость поставок составила примерно $3,6 млрд, а остальные $0,8 млрд пришлись либо на оплату поставок, осуществленных в 2000 году, либо на авансы за еще производимую продукцию.
|
|
|
|
Концерн "Антей" в прошлом году поставил в Грецию четыре зенитных комплекса "Тор-М1" стоимостью чуть более $100 млн. Остающиеся два из 31 законтрактованного "Тора" будут переданы Афинам в феврале начавшегося года. Таким образом, в этом году будет завершено выполнение самой большой программы поставок оружия, которая когда-либо реализовывалась независимым от "Росвооружения" субъектом ВТС. Однако концерну не удалось заключить контракты на поставку этих систем на Ближний Восток или любой другой регион мира.
|
Таким образом, независимые субъекты ВТС в прошлом году осуществили поставки ориентировочно на сумму до $400 млн, обеспечив примерно такие же валютные поступления.
 |
| РСК "МиГ" смогла заключить контракты на поставку в этом году 36 самолетов МиГ-29 в Йемен, Мьянму и Судан на сумму почти $1 млрд (mig291) |