На минувшей неделе император Японии обратился к подданным с беспрецедентным посланием. У этого обращения может быть и особая интрига
Обращение императора к подданным транслировали по всей стране
Фото: Koji Sasahara, AP
Восьмого августа японский император Акихито (ему 82 года) изволил выступать по телевидению (в записи) с беспрецедентным обращением: сославшись на свой преклонный возраст, он сообщил подданным о трудностях пожизненного выполнения своих обязанностей — символа государства.
Работа японского императора тяжелая и неблагодарная. Будучи лишен политической власти и имущества после поражения во Второй мировой войне, монарх должен выполнять представительские функции, но их много. Император, в частности, обязан подписывать принятые парламентом законы, формально назначать премьер-министра (которого парламент выбирает) и послов (которых правительство выдвигает), часто посещать разные мероприятия и провинции страны, принимать высоких зарубежных гостей и выезжать за рубеж с официальными визитами. У каждого мероприятия с участием императора — особая церемония, всегда долгая, а нередко и утомительная. Когда, например, спецпоезд императорской четы покидает посещаемый город, хозяин трона и императрица продолжают глубоко кланяться в знак благодарности за прием, пока станция не исчезнет за горизонтом. При этом живет император аскетично, его резиденция очень скромная, никаких излишеств. А вся жизнь строго регламентирована рамками церемоний и протокола. Поэтому неудивительно, что свыше 80 процентов населения страны с пониманием восприняли слова императора о преклонных годах и трудностях в исполнении обязанностей, угадав за ними то, что не было сказано вслух,— пожелание отойти от дел, мысли об отречении.
Почему же он просто не заявил об отречении? Ответ простой: потому что ранняя отставка не предусмотрена в законах. В Японии исконная традиция такова: законы преобладают над сиюминутной политической нуждой. И если ни Конституция, ни законы об императорском дворе ничего об отречении не говорят, то оно и невозможно в существующих правовых рамках — даже выплачивать пенсию не получится. И есть только две возможности, чтобы удовлетворить волю императора.
Первая — внести поправки в закон об императорском дворе. Однако этот вариант чреват разными рисками. Очевидно, например, что если пойти по нему, то разные политические силы будут пытаться играть на этом поле, преследуя собственные давние замыслы: коммунисты хотят упразднить императорскую систему вовсе, либералы стремятся расширить права наследования трона, распространив их и на принцесс тоже, консервативные силы выступают против любых новаций. Дебаты в парламенте по поправкам в закон, короче, имеют шанс тянуться до бесконечности. Есть и другое опасение: если отречение будет формально признано, не приведет ли это к всеобщему бардаку? Ведь любой тогда может захотеть уйти в раннюю отставку — беспечная жизнь с приличной пенсией гораздо лучше обремененного жестким протоколом существования, и что будет с троном?
Поэтому правительство рассматривает другой вариант — принять специальный разовый закон, чтобы позволить только Акихито уйти в раннюю отставку.
Впрочем, к какому бы варианту ни прибегли в итоге, политическое значение этого события все же переоценивать не стоит. И сравнивать с другими громкими отречениями (вроде ранней отставки президента Ельцина в 1999-м) не стоит тоже. Ибо японский император не выполняет политическую функцию, и это является исторической традицией. После того как предки императорской семьи (говорят, что они пришли через Корейский полуостров) завоевали Японию вооруженными силами более 1500 лет тому назад, власть была узурпирована дворянами и потом самураями, а император оставался хоть и символически важной, но всегда декоративной фигурой. Только в 1868-м восставшие против центрального самурайского правительства силы использовали императора как политический ресурс и за его ширмой начали править страной.
После поражения во Второй мировой войне тогдашний император Хирохито решил уйти в отставку, но японская элита и американские оккупационные войска хотели воспользоваться его авторитетом (императорский статус был искусственно возвышен чуть не до уровня бога после событий 1868 года, которые историки называют "революцией"), чтобы обеспечить стабильность в стране. Вместо отставки в итоге случился крутой возврат в далекое прошлое: фигура императора вновь стала тем, чем была,— символически важным, но лишенным полномочий символом. И этот новый-старый статус был зафиксирован в Конституции страны.
Сегодня японский народ вспоминает об императоре гораздо реже, чем о премьер-министре, а для молодежи он просто "каваии" (миленький) старик. Очевидно поэтому, что политические последствия отречения будут ограничены, хотя и существенны: если правительство будет действовать неумело, это может привести к разложению древней императорской системы и к дискредитации нынешнего премьера господина Абэ.
Казалось бы, вот такой пусть и неординарный, но незамысловатый сюжет. Однако, как уже было сказано, в Японии все не так просто. Есть еще один очень щекотливый момент: внезапное обращение императора с открытым намеком на "уход от дел" может расстроить политическую повестку дня правительства и все политические задумки, к которым готовилась власть. Дело в том, что на недавних выборах в Верхнюю палату парламента, прошедших 10 июля, правящая коалиция выиграла свыше 2/3 мест. Эта победа создала качественно новую ситуацию: впервые в истории Японии правящие партии получили большинство в 2/3 голосов в обеих палатах парламента. А значит, впервые за послевоенную историю возник и реальный шанс для запуска процесса внесения поправок в Конституцию — давней и заветной мечты консервативных сил.
Надо напомнить, что проект нынешней Конституции был "навязан" японской стороне американскими оккупационными войсками, и это традиционалистов всегда раздражало (особенно часто "ломались копья" по поводу 9-й статьи Конституции, которая фактически зафиксировала послевоенное разоружение Японии). Консервативные круги мечтали о принятии "своей" Конституции, что, по их мнению, восстановило бы национальное достоинство японцев, в то время как пацифистские и коммунистические силы вовсю сопротивлялись этому.
Июльская победа на выборах вывела эти давние споры на совершенно иной, практический уровень. И тут важен любой нюанс, а уж императорский — вдвойне.
Император часто давал нам знать, что он высоко оценивает нынешнюю Конституцию, что явно противоречит политике премьер-министра Абэ, который активно выступает за "восстановление национального достоинства Японии"
Изюминка в том, что император часто давал нам знать, что он высоко оценивает нынешнюю Конституцию, что явно противоречит политике премьер-министра Абэ, который активно выступает за "восстановление национального достоинства Японии". Первая утечка о намерении монарха обратиться к подданным со специальным посланием и намеками на отречение была запущена в СМИ три дня спустя после победы господина Абэ на июльских выборах. И сразу возникло подозрение: неужели император хочет "поломать игру" премьеру и блокировать запуск процесса исправления Конституции?
Вопрос отнюдь не праздный: осведомленные люди знают, что хотя император формально не должен заниматься политикой, и он сам, и его отец Хирохито фактически в ней присутствовали — главным образом через выражение своих "настроений" по тому или другому политическому вопросу. Можно ли трактовать последний императорский ход таким образом?
Один упущенный момент делает это подозрение домыслами: внесение поправок в Конституцию должно получить добро еще и на референдуме, а по нынешнему состоянию большинство населения против "перевооружения" Японии, которая и так располагает "Силами самообороны", не уступающими вооруженным силам других государств. Стало быть, политические игры даже без императорского участия не смогут перевернуть Японию вверх ногами.
Однако в том, что касается перевооружения, колесо истории, как кажется, начало уже по-иному вертеться. Дело в том, что 7 августа Северная Корея запустила ракету, которая, пролетев 1 тысячу километров, впервые приводнилась в море вблизи японских берегов. И примерно в это же время Китай направил корабли своей береговой охраны и многочисленные рыболовецкие суда в морскую зону вокруг японских островов Сэнкаку, на которые китайцы претендуют с начала 1970-х годов. Нечаянно совпавшие во времени два этих события в сложившемся в Японии политическим контексте могут сыграть неожиданную роль: свести на нет предполагаемое пацифистское вмешательство японского императора и развернуть японскую общественность к признанию необходимости перевооружения, а значит, и изменению Конституции. Ведь Восток — дело тонкое.
Дословно
Глас народа
Обращение императора к подданным вызвало бурную реакцию в японском интернете и соцсетях
Yuki Kiyohara: "Он всегда будет для нас примером в тяжелые времена. Надо изменить законодательство в соответствии с его пожеланиями".
Tadayoshi Kowaki: "Я склоняю голову перед мудростью императора, заботящегося о своем народе. Так помогите ему исполнить его желание, и чиновники, и правительство. И какое там регентство, ведь наследному принцу уже 56 лет. Не надо нам все это, пусть спокойно отдохнут с супругой на старости лет".
Okada Mayumi: "Да мы, народ, все понимаем: и как вам было тяжело, и что вы заботитесь о своих близких, и беспокоитесь о людях в эпоху экономического застоя. Пусть чиновники все для вас организуют. И вы еще долго жить будете. Спасибо за то, что мы опять смогли почувствовать вашу божественную сущность!"
Keiyu Daiki: "Спасибо вам, что так долго служили народу. Молюсь, что бы все благополучно разрешилось".
Ikeda Yuko: "Не должен быть император рабом своего народа! Может, просто упростить процесс передачи власти наследнику по мере угасания сил императора?"
Tanaka Masahiro: " Император создал новый образ семьи! Переделать закон и дать ему отдохнуть!"
Hiroaki Yaguti: "Я все чаще со слезами на глазах наблюдаю за выступлениями и поступками императора. И его роль в нашей жизни очень заметна. Пора нам об этом задуматься".
Kawabata Masako: "Я слушала выступление императора по радио и вспоминала фильмы и пьесы о выступлении императора Сева по случаю окончания войны. И бабушка мне рассказывала, как услышав голос самого Сына неба, все просто замерли на месте... Давайте их с супругой отпустим с миром".
Детали
Непростая работа
Быть японским императором — нелегкое дело
Историки утверждают, что более половины из 125 Сынов неба, занимавших японский престол, уходили в отставку. Согласно хроникам, первым был 35-й по счету император Кокеку в 645 году, последним — 119-й император Кокаку, отрекшийся в 1817 году. Потом 200 лет никаких сюрпризов не было, но вот теперь в добровольную отставку просится император Акихито, взошедший на трон в 1990 году и ставший 125-м обладателем Хризантемового трона.
Поговаривают, что мысль об отставке впервые была озвучена 82-летним монархом еще лет 5-6 назад, однако лишь в конце прошлого года Акихито прямо заявил журналистам, что "стал частенько ощущать бремя лет", и упомянул об ошибках, допущенных им во время официальных мероприятий. Закон об императорской семье, однако, не предусматривает послаблений — вступивший на престол должен обеспечить непрерывное исполнение своих обязанностей вплоть до естественной кончины. Законом предусмотрен только один "альтернативный вариант": регентство в случае утраты дееспособности.
Об этом, впрочем, речи быть не может — монарх полностью в рабочей форме. Только за прошлый год он скрепил печатью 1060 документов кабинета министров, 26 раз присутствовал на вручении верительных грамот, вместе с супругой совершил визит на Палао для участия в мероприятиях по случаю 70-летия окончания Второй мировой войны, посетил 40 населенных пунктов в 15 префектурах Японии, включая зоны, пострадавшие от стихийных бедствий.
Разумеется, годы и болезни, регулярно атакующие императора с 2003 года, берут свое, но он по-прежнему занимается теннисом и проходит регулярные курсы реабилитации. Хотя, по слухам, уже с весны 2012 года, выписавшись из больницы после операции на сердце, Акихито стал ежемесячно проводить беседы с сыновьями — наследным принцем Нарухито и принцем Акисино,— разъясняя им суть императорского служения в качестве символа страны и делясь подробностями церемониальных, религиозных и иных обязанностей отца нации.
Вопрос же о регентстве, короче, даже не поднимался: как раз последовательное сокращение нагрузки и сужение круга обязанностей и привело Акихито к твердому решению уйти на пенсию в здравом уме и памяти.
Новость о предполагаемой отставке появилась в прессе 14 июля, 30 июля вышла информация о том, что император сам во избежание разнотолков 8 августа выступит с речью-разъяснением по телевидению. Именно так и случилось.
Обращаясь к гражданам в простой и доходчивой форме, император и человек (что было особо подчеркнуто) поделился своими мыслями о пройденном жизненном пути, о важности исполненной миссии в качестве символа страны и единства нации, о своих опасениях по поводу невозможности выполнять свой долг в полном объеме. Упомянул он и о разумной необходимости разнести во времени две предстоящие в недалеком будущем процедуры — собственных государственных похорон и интронизации нового императора. Каждая фраза имела вес и значение, и хотя слово "отречение" так и не было произнесено, основной посыл — "я желаю уйти на покой" — прозвучал вполне отчетливо.
Мало кто сможет теперь настаивать на его дальнейшем пребывании на троне, будь то обыватель или госчиновник. Да, потребуется внести изменения в действующее законодательство, придется придумывать название для новой эры правления, придется смириться с отсутствием прямого наследника у принимающего эстафету наследного принца, и все это наверняка породит немало неудобств. Но подданные поняли: их император принял решение — он уходит...