В норвежской столице прошел самый крупный фестиваль страны — Oyafestivalen. БОРИС БАРАБАНОВ слушал на нем по преимуществу британских артистов, которые после Brexit готовятся к изоляции в том числе и в сфере зрелищ, но продолжают создавать музыку высочайшего сорта.
Фото: Reuters
Фестиваль музыка
Фестиваль Oya прошел в Осло в 18-й раз и в третий раз — в холмистом парке "Тойен". Погода в этом году не благоприятствовала устроителям больших музыкальных оупен-эйров во всем Балтийском регионе, в том числе и в Норвегии. В первый день фестиваля народу было настолько мало, что во время выступления "дневного хедлайнера" — группы The Last Shadow Puppets — можно было вплотную подойти к сцене и рассматривать шоу во всех деталях.
Группа The Last Shadow Puppets (TLSP) родилась как сайд-проект лидера Arctic Monkeys Алекса Тернера, который он затеял в сотрудничестве с Майлзом Кейном (The Rascals). Если на старте, во времена дебюта "The Age of the Understatement" (2007), TLSP казались милой факультативной забавой, то сейчас, выпустив после длительной паузы второй альбом "Everything You`ve Come to Expect" (2016), группа предстала перед публикой летних фестивалей в столь убедительной творческой форме, что теперь уже Arctic Monkeys впору доказывать, кто здесь главный, а кто — сайд-проект.
Господа Тернер и Кейн придумали себе для нынешнего турне образы стиляг-семидесятников. В Осло Алекс Тернер вышагивал по сцене в брюках с высокой талией, остроносых полуботинках на босу ногу и очках а-ля Джон Леннон. Впрочем, за две недели до этого на фестивале T In The Park Майлз Кейн начисто убрал его по имиджу, нарядившись на манер рэпера Сявы в белый спортивный костюм Adidas.
Простой задник цвета конфетной фольги обеспечивал точную ссылку на исторический период, вдохновлявший музыкантов, а струнная группа давала безошибочно узнаваемый эстрадный акцент в широком саунде TLSP. Добавим сюда разнообразные винтажные усилители и инструменты, например бас Hofner, который мы привыкли видеть в руках Пола Маккартни. Год назад на этой же сцене корреспонденту "Ъ" довелось смотреть концерт крайне востребованной на тот момент группы Florence + The Machine, которая изо всех сил пыталась воспроизвести ту же эпоху 1970-х и ту же эстетику "съемки на старом ТВ". Но от того концерта в памяти не осталось ни одной ноты, а после TLSP сразу несколько песен постоянно вертелись в голове. Правда, одна из них — "Moonage Daydream" Дэвида Боуи. Алекс Тернер окончательно раскрылся в ней как пластичный лицедей, способный в паре со своим отчаянным коллегой-гитаристом достоверно исполнить альбом "Ziggy Stardust" хоть целиком. Несмотря на легкомысленно ностальгическое настроение сета TLSP, он оказался более убедительным, чем выступление бристольской трип-хоп-группы Massive Attack.
За день до выступления в Осло Massive Attack выпустили очередное и лучшее видео в своей "женской" серии. Это была песня "The Spoils" с вокалом Хоуп Сандовал (Mazzy Star), которую экранизировал Джон Хиллкоут. Превращение головы Кейт Бланшетт в голову изваяния, найденного археологами то ли прошлого, то ли будущего, демонстрирует безупречное чувство времени, свойственное видеоработам Massive Attack. В последних клипах группы женщина олицетворяет человечество как таковое и оказывается лицом к лицу то с бесконечностью времени, как в "The Spoils", то с ужасом технократичного "иного", как в "Voodoo In My Blood" с Розамунд Пайк, то с буквальной шаманской магией, как в "Ritual Spirit" c Кейт Мосс, то с гипнотизирующим страхом, как в "Come Near Me" с Артой Доброши.
Несмотря на огромное количество просмотров "The Spoils" в интернете, Massive Attack выдали программу, в которой даже не было этой песни, как не было и главных хитов группы "Teardrop" и "Karmacoma". Вместо женских образов, объясняющих суть человеческой природы, в центре внимания Massive Attack оказались мастера речитатива из группы Young Fathers, лауреаты Mercury Prize 2014 года. Блок номеров с участием Young Fathers добавил хаоса в программу Massive Attack. И если до их появления на горизонте этот хаос был концептуально обоснован и создавал бесприютное ощущение одиночества и напрасных усилий, то теперь этот тщательно срежиссированный космический трепет словно взломали изнутри мастерски прочитанным, но вполне традиционным взрывным рэпом. Этим летом на фестивалях вообще очень много актуального британского рэпа, вокруг которого прессой раздут нешуточный ажиотаж. На том же Oya выступал и гость недавнего "Пикника "Афиши"" Скепта, и новый герой грайма Стормзи. Зрители в Осло принимали их просто как очередных рэперов, не больше. Young Fathers большинство фанатов Massive Attack встретили без всякого энтузиазма.
В шоу Massive Attack также принял участие их старый боевой товарищ Хорейс Энди, отвечавший за ямайский грув, молодой протеже группы по имени Азекель, голос которого можно слышать на недавнем EP "Ritual Spirit", и певица Дебора Миллер. Сет Massive Attack оказался многолюдным и в итоге распался на части в ущерб фирменному образу информационного ада.
Что же касается табло, то оно, как и в любой стране, куда приезжает группа, общалось со зрителями на языке принимающей стороны, поэтому можно было только догадываться, какие вопросы первостепенной важности задавали Massive Attack жителям Осло и какие заголовки цитировали на экране. Но и без перевода было ясно, что, перечисляя тоталитарные режимы, группа не делает различий между Ираном, США и Россией, что Александр Солженицын и Федор Бондарчук — такие же имена в потоке медиаперсон, как Люсьен Фрейд и Карл Маркс, и что среди прочих тем, волнующих музыкантов, выделяются ислам и Brexit. Когда вслед за "Je suis Paris" и "Je suis Orlando" на табло появились титры "Je suis Baghdad" и "Je suis Istanbul", невозможно было не думать о том, что тезис Massive Attack о всеобщем равенстве и братстве каждый день в разных частях земного шара проходит проверку на прочность. И все эти пулеметные очереди логотипов, флагов и имен, проходящие по экрану, в итоге ничего не доказывают, а просто демонстрируют, сколько бесполезной информации ежесекундно излучает наша цивилизация.