Первую чеченскую войну вовремя закончили?

31 августа исполняется 20 лет со дня подписания Хасавюртовского перемирия и окончания Первой чеченской войны. “Ъ” спросил у своих читателей, вовремя ли были прекращены боевые действия в Чечне в августе 1996 года.

Анатолий Куликов, в феврале—июле 1995 года командующий объединенной группировкой федеральных сил в Чечне, с июля 1995 по 1998 год — министр внутренних дел:

— Сложно ответить. По меркам того времени подписание военного блока соглашения 31 августа 1996 года было хоть и маленькой, но победой… Но почти сразу стало понятно из перехваченных переговоров глав боевиков, что у них на уме. Они копили силы и не оставили надежды нанести удар. Следовало признать, что всякий раз наша добрая воля, проявленная в отношении боевиков, нам же и выходила боком.

Александр Руцкой, вице-президент РФ в 1991-1993 годах:

— Лучше ее было не начинать. И такая возможность была, но Павел Грачев (в 1994 году министр обороны РФ.— “Ъ”) убедил Бориса Ельцина, что ее надо начать… Но подписанные в Хасавюрте соглашения, хоть и остановили войну, были предательством по отношению к тем, кто сложил там свои головы. И если бы в эти соглашения были внесены пункты о полной сдаче чеченцами оружия и полном выводе войск с территории, то и второй войны не было бы.

Аркадий Баскаев, в 1995 году военный комендант Чечни:

— Пауза, которая была выдержана в результате затянутых переговоров с Масхадовым, дала возможность нашим силовым структурам прийти в себя и приготовиться к дальнейшим действиям. В Чеченской Республике также ситуация среди населения изменилась. Люди устали от войны. Население республики стало понимать, что войну нужно прекращать, потому что оно от этого ничего не выигрывает.

Валентин Степанков, в 1990–1993 годах генеральный прокурор РФ:

— Вовремя. Я против любого кровопролития. Та армия, которая была на территории Чечни, состояла из солдат срочной службы. Они вообще не были готовы к полноценным боевым действиям. Поэтому спасение их жизней хасавюртовским соглашением мне кажется правильным решением. К тому же с политической точки зрения оно выглядело также вполне удачным.

Асламбек Аслаханов, президент общероссийской общественной организации «Ассоциация работников правоохранительных органов и спецслужб РФ»:

— Тогда война не закончилась. Первая чеченская война была предана. За две недели до штурма Грозного боевики предупредили об этом, попросили уйти оттуда, дабы избежать жертв. Ровно в назначенный день они действительно взяли город. А наши доблестные полководцы уже вывели оттуда спецслужбы, ОМОН и практически сдали город. Обида военных, участвовавших в этой кампании, была велика, потому что их просто предали. Никто не захотел потом разбираться, как так получилось.

Франц Клинцевич, первый зампред комитета Совета федерации по обороне и безопасности:

— Войну заканчивать было нельзя, и хасавюртовское соглашение было обыкновенным предательством. Бандиты в Чечне передохнули, сделали перегруппировку, и активные боевые действия затем продолжились еще на семь лет. Это привело к потере имиджа страны, гибели большого количества наших солдат. Войну можно было завершить уже тогда.

Руслан Хасбулатов, председатель Верховного совета РСФСР в 1991-1993 годах:

— Остановить войну, кровопролитие нужно было, а вот подписывать хасавюртовское соглашение — нельзя. Я был едва ли не единственным, кто раскритиковал его, сказал, что оно позорное и не приведет к миру. Меня тогда подвергли критике даже союзники, но последующие события и вторая война стали логичным последствием именно этого соглашения.

Геннадий Бурбулис, президент гуманитарного и политологического центра «Стратегия», в 1993–1995 годах депутат Госдумы:

— У меня на этот вопрос нет однозначного ответа. Хорошо, что ее удалось закончить, потому что ее окончание позволило избежать большего количества потерь. Но нет внутренних войн, которые бы после их окончания имели бы четкий, ясный финал. Эта война закончилась тогда, когда появилась возможность ее закончить.

Сергей Ковалев, в 1993–1996 годах председатель комиссии по правам человека при президенте РФ:

— Той войны можно было избежать, и в зародыше прекратить конфликт. Ельцину не хватало большего уважения к Джохару Дудаеву (лидер сепаратистов.— “Ъ”). На предложения Дудаева Ельцин отвечал свысока… Да, Ельцин развязал ту войну, это была ошибка на грани преступления. Но он в ней покаялся.