 |
Чтобы измерить степень общественного пессимизма, "Власть" проанализировала судьбу знакового для всех граждан словосочетания "37-й год" в отечественной прессе за последние несколько лет. Рост "индекса-37" мы будем условно считать свидетельством движения страны к диктатуре (разумеется, по мнению авторов анализируемых публикаций), а его падение — признаком торжества демократии и прогресса.
 |
1997 год ознаменовался двумя абсолютными рекордами: в III квартале наивысшее значение индекса зафиксировано в московской прессе, а в IV квартале — в региональной. Такой всплеск объясняется прежде всего многочисленными "юбилейными" публикациями, связанными с 1937 годом. Кроме того, московские журналисты бурно реагировали на события в Белоруссии: Александр Лукашенко как раз упрятал за решетку корреспондента ОРТ Павла Шеремета. Что же касается регионов, то в 1997 году там прошла целая волна губернаторских выборов, и местная пресса вернулась к аргументам годичной давности.
 |
В конце 1999 года наблюдается очередной всплеск "индекса-37" в региональной прессе. Она уже в третий раз привычно реагирует на выборы — на этот раз парламентские.
Что же до московской прессы, то она не стала больше вспоминать о 37-м годе ни в связи с выборами, ни в связи с весьма экстравагантными заявлениями нового премьер-министра о сортире.
На избрание президентом России бывшего сотрудника КГБ Путина региональная пресса практически не отреагировала, а в московских СМИ и вовсе наблюдался явный спад упоминаний 37-го года. "Равноудаление олигархов", начавшееся летом 2000 года с ареста Владимира Гусинского, заставило всполошиться московских журналистов, но не произвело ровно никакого впечатления на их региональных коллег. А вслед за ними и москвичи, несмотря на продолжающееся путинское наступление — теперь уже на региональных лидеров (реформа Совета федерации и принятие пакета законопроектов о реформе властной вертикали, позволяющее Кремлю отстранять губернаторов за нарушение федеральных законов), постепенно успокоились, практически перестав вспоминать о сталинских репрессиях.
 |
Объяснений этому феномену при желании можно найти много, но правдоподобно выглядят, пожалуй, лишь два. Первое: громогласные заявления наиболее беззаветных борцов с путинским режимом о неумолимом наступлении диктатуры не имеют ничего общего с реальностью — во всяком случае, если признать, что российские СМИ являются ее объективным отражением. И второе: журналисты "перестроились" гораздо быстрее остального населения и отлично поняли, что можно и чего нельзя говорить о существующей власти.
Как часто упоминают 1937 год в московской и региональной прессе
ДМИТРИЙ КАМЫШЕВ