Ныне Русфонд — одна из крупнейших благотворительных организаций в России. А начиналось все с простого и естественного желания помочь тем, кто нуждается в помощи. Об этом я писал в конце 1997 года в колонке "Что такое Российский фонд помощи".
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
Старый приятель, поседевший на газетной работе, узнав о моих занятиях в Российском фонде помощи, горячится: "Ты что, не понимаешь?! Надо бороться с первопричиной народных бед, а ты только полируешь человеческие язвы и приучаешь людей попрошайничать". Я не спорю. Что толку? Я и сам каждый день читаю отчаянные письма, полные горестной ярости или тихой безнадежности. Всем же не поможешь, мы публикуем лишь одно письмо из десятка. Я не спорю с приятелем, потому что не знаю (как, впрочем, и он) рецептов "борьбы с первопричиной". И потом, дело газетчика все-таки информация, а не борьба. Но одно я знаю точно: 12-летний саратовский мальчик Слава, которому мы помогли купить препараты гормона роста на $10 тыс., теперь будет расти нормально. Знаю, что 70-летняя бабушка Мария Алексеевна из Уржума, оставшаяся с двумя внуками на руках, но не сдавшая их в детдом, теперь спокойна: внуки одеты и обуты на пару лет вперед, а крыша старого дома подлатана. И десяткам других, чьи письма мы обнародовали, тоже стало полегче жить.
Совсем крохотная группа газетчиков создала Российский фонд помощи осенью прошлого года. Это был чисто журналистский ход: публикуем письма людей, попавших в отчаянное положение, и предлагаем читателям откликнуться. У нас нет расчетного счета, помощь идет от человека к человеку напрямую, а мы лишь помогаем им найти друг друга. Непременное условие: читателю предлагаем письма, проверенные госслужащими и снабженные необходимыми справками. Вот, в сущности, и вся схема. Небольшая спонсорская помощь издательского дома "Коммерсантъ", любезное согласие редакции журнала "Домовой" публиковать подборки писем фонда — и работа началась.
Прошлой осенью не очень верилось, что затея эта надолго. Трудное время, каждый сам за себя, черствость, озлобление, а слой действительно состоятельных людей так невелик — все это против нашего начинания. (Впрочем, и сейчас, готовя очередную подборку писем фонда, мы переживаем точно так же.) Но фонд существует уже 14 месяцев, собрано около 2 млрд рублей, отправлены сотни посылок с одеждой и обувью. А также лекарства, книги, видеокассеты, слуховые аппараты, телевизоры, холодильники, швейные машины, компьютер "Пентиум-200" с полной периферией и приспособлениями для инвалида и даже переплетный станок для веселого философа на костылях из вологодской деревни, который берет в ремонт книги со всей округи, а потом размышляет над ними. Наши читатели оплачивали протезы, лечение в России и за рубежом, газификацию и телефонизацию квартир инвалидов и больных стариков, покупку автомобиля с ручным управлением и даже издали на собственные средства первую в России книгу о домашнем лечении гемофилии.
Уже через два месяца после первых откликов я понял, что проиграл спор, утверждая, будто помогать станут исключительно из желания заполучить недорогую рекламу. Ни одного такого предложения за год так и не поступило. (И жаль, мы готовы их рассмотреть.) С предложениями помощи в фонд звонят обычно частные лица, и многие не хотят, чтобы их фамилии были опубликованы. А то и вовсе не называют себя. Такое откровенное бескорыстие открыло то, о чем мы, к стыду своему, даже не думали, когда начинали проект. Что фонд нужен не только отчаявшимся людям — он, оказывается, необходим и тем, кто помогает. Потому что дарить — не меньшая радость, чем получать. И потому, извините за банальность, что творить добро — это потребность души. Фонд позволяет ее реализовать.
И становится понятным, почему одна пожилая женщина собирает среди соседей по дому добротные вещи, чистит их, а потом берет у нас адреса и отправляет посылки по стране за свой счет (всего 16 посылок, по 7-8 кг каждая). Или почему молодой человек, однажды прочитавший письмо из Республиканской детской клинической больницы, отнес туда несколько тысяч долларов на лекарства. Или почему другой молодой человек перечислил 18 млн рублей детскому саду деревни Пихтовка (Новосибирская область). Или почему москвичка Лена вот уже полгода регулярно привозит в Дом ребенка города Ермолино (Калужская область) то фрукты, сладости и игрушки, то велосипеды и видеокассеты с русскими и зарубежными сказками. Видеотройку она доставила еще раньше — сразу, как только прочитала в "Домовом" письмо директора Дома ребенка Людмилы Хлебченко. (А всего сюда завезено денег и вещей почти на полмиллиарда рублей, и г-жа Хлебченко недавно премировала местных колхозниц итальянскими нарядами по случаю Дня работника сельского хозяйства. Целый фургон таких вещей ей доставила читательница "Домового", и начальница четырех сотен сирот быстро наладила бартер, да еще и поделилась с другими детдомами области.)
Сегодня Российский фонд помощи представляет свои письма читателям газеты "Коммерсантъ". Очень хочется верить, что они найдут отклик и у вас, дорогие друзья. Потому что, как написал в фонд священник Георгий Чистяков, "помогая друг другу, мы обнаруживаем связи, которые делают мир единым, спасая его и каждого из нас от катастрофы".