В ночь на 2 сентября в Одессе разогнали Майдан. Чтобы не подумали дурного, городская власть тут же развесила здесь плакаты "Одеса — це Украiна!". Но правильней было бы поставить в конце не восклицательный, а вопросительный знак
На разгон одесского майдана болезненнее других отреагировали киевские националисты
Фото: РИА Новости
В 2 часа ночи я прилетел в Одессу. И, если бы знал, поехал не спать, а прямиком на Приморский бульвар, где на небольшом пятаке Думской площади между бюстом Пушкина и входом в городскую думу вот уже около года колобродит местный Майдан. В 4 утра его не стало.
Судя по видеозаписи, одесский Майдан разгоняли как-то бережно: крепкие парни в натовском камуфляже и высоких желтых ботинках никого не трогали, а истошно орущих теток выносили с площади вместе со служившими полом в палатках деревянными поддонами, за которые женщины всячески цеплялись. Полиция наблюдала за акцией со всей возможной доброжелательностью. Кому-кому, а им сборище, видимо, изрядно надоело. Вслед за людьми в камуфляже на площадь вышли коммунальщики. Им нужно было спешить с уборкой — 2 сентября в Одессе празднуют День города. Вечером с бывшего места сбора национально озабоченных уже транслировался концерт под патронажем городского головы Геннадия Труханова. Еще бы Труханову не патронировать смену декораций у входа в его офис: все прошедшие месяцы Майдан главным образом требовал его отставки. Естественно, как "агента Кремля и КГБ". Сначала Труханову пришлось доказывать, что у него нет российского гражданства, потом появились и более сложные вопросы местного разлива — аффилированность к компаниям, получавшим городские коммунальные заказы. Когда имеешь в политических соперниках человека с таким живым воображением, как у нынешнего главы Одесской областной администрации Михаила Саакашвили, то сложно представить, в чем тебя обвинят завтра. Тем более что бывший грузинский президент работает по широкому периметру: от оценок российской политики до критики украинского правительства и результатов сборной на Олимпиаде в Рио.
Труханова выручает поддержка города, который его избрал, да то, что политические ярлыки сейчас на Украине шьют быстро и многим. Вот Вадим Новинский, еще недавно третий в украинском списке "Форбс", тоже "кремлевский агент", которого, судя по интервью в журнале "Корреспондент", отжимают и выжимают, прямо говорит: "Такие у нас сейчас времена, я бы сказал, всеобщая паранойя, когда любого инакомыслящего пытаются объявить агентом Путина. Вы же видите, народ выступает против повышения тарифов, моментально объявляется, что эти люди агенты российских спецслужб. Выступают солдаты против нечеловеческих условий службы — объявляют, что поймали агентов ФСБ. Только человек опубликует критику в адрес власти — он сразу предатель, "ватник", коллаборационист".
Всех "агентов Кремля" может успокаивать лишь то, что в битве за верность национальной идее и делу борьбы с коррупцией сошлись даже два главных карающих меча киевской власти: Генеральная прокуратура и Национальное антикоррупционное бюро. Вражда дошла до того, что в августе прокуратура учинила в бюро обыск с выемкой документов.
Вообще, ответ на вопрос, как можно в национально взбудораженной Украине за считаные минуты разогнать Майдан, очень простой. С обеих сторон были национальные активисты. Разгон в Одессе проводила не милиция или какие-нибудь наследники "Беркута", а тоже бывшие военные, сражавшиеся на востоке. Власть, возможности и авторитет таких ребят сложно понять и объяснить. Хлопцы, прошедшие войну, не говоря уже о киевском Майдане, выше суда, милиции, парламента... Как раз наш коллега Павел Шеремет незадолго до гибели писал об этом. Когда-то они засовывали неугодных политиков в мусорные контейнеры, но немало уже и иных свежих примеров. Невозможно заслушать судебные дела, если активисты не заинтересованы в приговоре. Или, скажем, Саакашвили обратился к Одесской думе с рекомендацией переименовать очередные 20 улиц: Белинского, маршала Жукова, Терешковой... На обсуждавшую это небесспорное предложение комиссию по топонимике как раз и явились активисты в камуфляже, требуя не затягивать...
Мемориальную доску Герою Украины Борису Литваку сделал и подарил Одессе российский скульптор Георгий Франгулян
Фото: Фото автора
На взгляд из России все это парадоксально и необъяснимо. На самом деле все куда сложнее и болезненнее. Во-первых, тотальное разочарование в любой власти. Вот кому доверяет народ по данным авторитетного Института социологии АН Украины: 1) церкви, 2) армии, 3) волонтерам, 4) ученым... При этом, заметьте, 82 процента считают, что самое важное для Украины — государственная независимость. Даже здесь, в теперь главном украинском городе-курорте, война не дает забыть о себе ни на час.
На Украине каждый человек с совестью осознает эту войну как свою, в том числе и несогласные с властью. С рекламных щитов на вас глядит доброволец: "Если не мы защитим Родину, то кто?" Главная новость дня: Грибаускайте подарила Украине 150 тонн патронов к автомату Калашникова. 1 сентября во многих одесских школах дети отправились на уроки без букетов. Было решено: деньги, припасенные на цветы, передать раненым — на лекарства. Раненые в забитых под завязку госпиталях здесь же рядом, в приморской зоне. Стоящий на лечебных грязях лимана курорт "Куяльник" занят беженцами с Донбасса. Что с ними делать, никто не знает. Вообще, эти люди давно стали центром внутриукраинской полемики. Донецким не сдают жилье, зачастую не берут на работу. "Они наши или чужие?" — вот вопрос, над которым не первый год бьется украинское общество. В Одессе же к донбасским добавились ищущие лучшей жизни приднестровские соседи.
Эту сторону жизни людям приезжим рассмотреть сложно. А количество гостей Одессы в этом году бьет все рекорды. Говорят о двух миллионах. Чтобы было понятно, в прошлом гостило полтора. Оставшееся после ухода Крыма черноморское побережье используют на полную катушку. Курортный бизнес в Одессе расцвел: масса гостиниц, ресторанов и ресторанчиков, пляжи для всех и для людей с деньгами. Объявления: "Поиск предметов, утерянных в море", "Татуировки хной", "Вяленые бычки вязками"... Ветер несет над пляжем Ланжерон: "Катер "Березина" уходит на прогулку до Черноморки...", в трансляцию врывается мужской голос: "Заканчивайте купаться в моче, все на прогулку!"
Есть видимые причины, по которым Одесса проще относится к потере Крыма. "А какого черта,— сказал мне один местный медианачальник,— мы должны были своими налогами кормить там отставных мичманов российского и советского флота? Все равно Москва им там все строила, они давно от Киева отвернулись. Другое дело Донбасс... Мы каждый месяц часть зарплаты переводим армии".
Что бы ни говорили в Одессе, но безумную деруссификацию, развернутую Киевом, ничем, кроме как ответом на унижение Крымом и поддержку донбасского сепаратизма, объяснить невозможно. По телевидению продолжают идти передачи о том, как нужно было действовать военным крымского гарнизона и украинскому черноморскому флоту. Журналы и телевидение еще и еще раз поминутно буквально разбирают трагедию Иловайского котла. Увы, здесь в общественном сознании Украина воюет не с ДНР и ЛНР, а с Россией. "Литература агрессора", как здесь говорят, его язык исключен из школьных программ. Предмет теперь называется "всемирная литература". Директор Одесского литературного музея Татьяна Липтуга в ужасе, ведь богатая одесская литературная история сплошь русская или уж во всяком случае русскоязычная.
Если отношения так же будут развиваться дальше, то скоро окончательно исчезнут и гости из России. От восьми московских авиарейсов в день осталась лишь возможность добраться сюда через Минск, Стамбул или Варшаву. Тем ценнее, что маленькая московская делегация прилетела сюда открыть мемориальную доску Борису Литваку — Герою Украины, создавшему в тяжелые 90-е в Одессе Центр по лечению детей больных церебральным параличом. Этот центр появился и работает не без помощи московских друзей. Один из них, скульптор Георгий Франгулян, подарил городу мемориальную доску с портретом Бориса Давидовича, который так любил говорить о Москве: "Ваша столица нашей родины".
Та, прошлая страна, как герой раннего Гоголя, тянет опять на сумрачное дно не только Россию, но и Украину. У идеализма европейской политики Киева есть тяжелые и опытные противники. Им очень выгодно, чтобы в каждой неудаче Украины мир видел лишь "руку Москвы"
Главная защита Одессы и одесситов — шутить над собой и над ситуацией. На десерт в "Ресторане Печеского", разбросавшем столики в Городском саду, можно заказать шоколадные головы Путина и Порошенко. Оба не похожи на себя: Путин — это скорее гладко постригшийся Пушкин, а Порошенко точь-в-точь сочинитель басен Крылов, только без бакенбард.
...Мы идем по бульвару с одним из бывших руководителей Одессы, и он, глядя на пресловутое "Одеса — це Украiна!", говорит: "Конечно, Украина. Только в запасе у нее два флага — белый и российский. А на юге Одесской области и в соседней Молдавии вообще мечтают не о России или Украине и даже не о Румынии, а о том, чтобы вернуться в Советский Союз".
Та, прошлая страна, как герой раннего Гоголя, тянет опять на сумрачное дно не только Россию, но и Украину. У идеализма европейской политики Киева есть тяжелые и опытные противники. Им очень выгодно, чтобы в каждой неудаче Украины мир видел лишь "руку Москвы". Рядом с Одессой построена еще Армандом Хаммером жемчужина украинской экономики — Одесский припортовый завод, один из крупнейших в мире производителей азотных удобрений. Он, кстати, соединен с Россией аммиакопроводом Тольятти — Горловка — Одесса. После долгой борьбы нынешняя власть, нуждаясь в деньгах, решила завод приватизировать. Но никто не купил... Потому что оказалось, что один украинский олигарх, Игорь Коломойский, уже покупал Припортовый в 2009-м и судится за него, а другой, Дмитрий Фирташ, предъявил документы о долге ему предприятия в 200 млн долларов.
Они так просто не отдадут в этой стране ни деньги, ни предприятия, ни власть.
...Одесса — это такой странный майдан культуры и отдыха, с которым, когда бы ни приехал, не хочется расставаться. Перед отъездом спустишься к морю, и старый аккордеонист в конце аллеи утопит пальцы в клавишах: "А волны бушуют и плачут..." Вы уже окажетесь в самолете, а эти "волны" еще долго, до самой Москвы, будут плескаться где-то рядом.