|
Мыловар Российской империи |
 |
Немытая Россия
Парфюмерный магазин, на вывеске которого красовалось имя Брокара, впервые был открыт в начале XIX века близ Елисейских полей. Дела Атанаса Брокара, родоначальника династии, шли неплохо, однако шансов выбиться в лидеры у маленького предприятия почти не было. Решив начать новую жизнь, Брокар-старший перебрался в не избалованную хорошей парфюмерией Америку.
Традиции французской парфюмерии, помноженные на американские технические возможности, позволили поставить дело на широкую ногу, однако прижиться в США французскому парфюмеру не удалось. Мучимый ностальгией, Атанас Брокар оставляет предприятие своим сыновьям и возвращается во Францию. Через некоторое время покидает Америку и его сын Генрих. Трудно сказать, много ли потеряла Америка, но Россия явно нечто приобрела.
В Москве Генрих Афанасьевич Брокар — так теперь звали этого господина — получил место инженера-технолога (до революции занимающий эту должность назывался лаборантом) на одной из фабрик. Француз-лаборант, знающий секреты технологии и парижскую парфюмерную моду, был значимой фигурой. Для Генриха Афанасьевича эта работа была способом познакомиться со страной, которую он собирался покорить.
Работая лаборантом, Брокар создал технологию изготовления концентрированных духов, внедрение которой сулило большие прибыли. Не имея возможности самостоятельно использовать это открытие, он продал ноу-хау французской фирме "Рур Бертран", а на полученные 25 тыс. франков организовал собственное предприятие.
В отличие от отца, отказавшегося от процветающей фирмы ради возвращения на родину, Генрих Брокар отказался от нескольких предложений французских парфюмерных фирм и вернулся в Москву, которую он не особенно любил. "Выезжая из России заграницу,— писал он в частном письме,— переживаешь ощущение, будто снял с себя грязную сорочку и надел чистую... Вообще, сравнение условий жизни в России с условиями жизни во Франции говорит в пользу последней". Отстирать сорочки своих новых соотечественников Брокару не удалось, однако заставить их лучше пахнуть он смог.
Мыло из конюшни
 |
| Генрих Афанасьевич Брокар начинал как владелец минилоборатории. В итоге его дело превратилось в одно из крупнейших в России |
В возглавляемой французом лаборатории, в которую была переоборудована конюшня, работало всего три человека, которые производили в день от 60 до 120 кусков мыла. Однако это мыло сразу всем очень понравилось. Во-первых, Брокар стал выпускать специальное мыло для детей, на каждом куске которого была вытиснена буква русского алфавита. Сейчас это называется "три в одном": и игрушка, и азбука, и средство гигиены. Мыло для взрослых тоже удивляло своим внешним видом. Так, мыло то ли с французским, то ли с нижегородским названием "Шаром" имело форму шара. Побывав у Брокара, можно было отправиться в баню и с продолговатым предметом, похожим на огурец. "Это мыло,— говорилось в фирменной рекламе,— своим внешним видом производит полную иллюзию настоящего огурца и в то же время является хорошим туалетным мылом". Мыло необычной формы производило на покупателей неизгладимое впечатление.
Менеджер по сбыту
 |
В 1862 году 24-летний Генрих Брокар женился на выросшей в России бельгийке Шарлотте Реве. Шарлотта воспитывалась в одном из лучших московских пансионов и вполне могла сойти за русскую барышню. Все ее подруги были коренными москвичками, поэтому она прекрасно знала запросы потенциальных покупательниц.
В отличие от мужа Шарлотта Андреевна прекрасно знала русский язык и умела вести переговоры. Знание российских реалий помогло ей при разработке дизайна фирменных упаковок и придумывании названий для мыла и одеколона. Шарлотту Брокар с полным основанием можно считать первой в России женщиной-менеджером.
Народное мыло
 |
| Чтобы мыло пошло в народ,его оформили в народном стиле |
Выпуск "Народного мыла" (именно эти слова были написаны на этикетке), кусок которого стоил одну копейку, произвел настоящую сенсацию. Если раньше крестьяне мылись щелоком, получаемым из печной золы, то теперь это самое многочисленное сословие становится потребителем брокаровской продукции.
Конечно, Брокар выпускал и элитные сорта мыла, но не они определяли место фирмы на рынке. Спрос на "Народное мыло" и дешевые сорта помады был настолько большим, что оптовикам приходилось подолгу ждать заказанных товаров.
На рынке появилось огромное количество подделок, и фирме пришлось всерьез заняться защитой своей продукции. В Департаменте торговли и Министерстве финансов была утверждена особая этикетка (прообраз современных торговых марок), которую наклеивали на всю выпускаемую Брокаром продукцию.
Фонтан из одеколона
 |
| Православная церковь оценила заслуги Брокара и приняла активное участие в праздновании юбилея предприятия |
Брокар, а точнее его супруга, тщательно следила за тем, чтобы дизайн этикеток и название продукции соответствовали духу времени. Так, на события русско-турецкой войны фабрика Брокара ответила выпуском мыла и помады "Букет Плевны".
Сам себе лаборант
 |
| К концу XIX века производство Брокара выросло настолько, что его годовой оборот составлял 2,5 млн рублей |
Лабораторный исследователь и предприниматель Брокар всерьез пытался догнать и перегнать Европу по части производства парфюмерии. Во время одной из поездок Генрих Афанасьевич писал жене: "Что касается сортов хороших мыл и их качества, то здесь (в Германии и во Франции) все сорта мыл находятся на весьма невысоком уровне, и у нас вырабатываются гораздо лучшие сорта мыла. Вот видишь, каким гордым я стал". Оставим это утверждение на совести амбициозного предпринимателя. Однако бесспорно темпы развития его производства были очень высокими. Если в начале деятельности годовой оборот едва достигал 12 тыс. рублей, то к концу 80-х он достиг полумиллиона, а в 1900 году — 2,5 млн рублей.
Высокий парфюм
 |
| К защите своей продукции от подделок Генрих Брокар относился очень серьезно |
Эксперименты с ароматами не вступали в противоречие с продуманной политикой фирмы. Если для распространения недорогих сортов мыла и одеколона можно было пользоваться услугами оптовых покупателей, то выпуск элитных духов предполагал наличие фирменных магазинов. К открытию одного из таких магазинов был приурочен блестящий рекламный ход. Задолго до его открытия газеты сообщили, что в продажу поступят наборы образцов продукции фирмы (духи, мыло, одеколон, пудра и т. д.) по цене один рубль за комплект из десяти предметов. Эффект этой акции превзошел все ожидания: в день открытия новый магазин осаждала многотысячная толпа. Перепуганная полиция потребовала немедленно прекратить торговлю. Лишь две тысячи счастливцев успели приобрести желанные коробки. А желающих было значительно больше.
В течение нескольких лет эти наборы, предназначенные для демонстрации образцов товара, были самой популярной продукцией фирмы. Эта акция подсказала идею комбинировать изделия, создавая из них серии, или, как теперь принято выражаться, линии.
Духи местного разлива
 |
| Брокаровская витрина на Парижской выставке. Парижанам не надо было объяснять, зачем нужны мыло и одеколон |
Брокар изобрел изящный способ продемонстрировать покупателям, что они ничего не понимают в хороших духах. В присутствии свидетелей в брокаровские флаконы были разлиты духи одной из наиболее известных французских фирм "Любрэн". Духи поступили в продажу, однако значительная часть флаконов была возвращена в магазин с жалобой на низкое качество. Привередливые покупатели были публично уличены в неспособности самостоятельно определить качество духов. Эта история широко использовалась и для доказательства того, что отечественная парфюмерия на самом деле не уступает французской.
Едва ли Генрих Брокар всерьез рассчитывал вытеснить французские духи с российского рынка. Однако закрепиться в этом секторе ему удалось. Так, его "Персидская сирень" в течение нескольких десятилетий успешно конкурировала с дорогими французскими духами.
Новый ассортимент предполагал новых покупателей. После того как фирму посетила великая княгиня Мария Александровна, которой был подарен букет благоухающих восковых цветов, Брокар получил звание поставщика его императорского величества. А через несколько лет он стал и поставщиком испанского королевского двора.
Коллекционер
 |
| Шарлотта Брокар была не только супругой, но и прекрасным менеджером |
Генрих Брокар не был знатоком искусства и древностей, зато никогда не жалел денег и поэтому пользовался среди торговцев большой популярностью. "Сюда,— жаловался московский антиквар В. А. Барыков,— и несут, и везут... Когда он в Москве, то многих вещей и не увидишь ни на Сухаревой, ни у антиквариев Панкратовского переулка: чуть что приобретут, сейчас же тащат к Брокару, и он все покупает. И где у него столько денег находится! Зато как Брокара нет, то и вещей на рынках больше, и цены не те: продавцы прямо говорят: Покупайте, пока Брокара нет в Москве, а приедет, вы их и не найдете, да и цену-то он даст другую — много дороже".
Средства позволили Брокару собрать достаточно большую коллекцию, и в 1891 году в Торговых рядах (здание современного ГУМа) была открыта его картинная галерея. Открытие выставки несомненно добавляло респектабельности предприятию Брокара.
Однако в историю частного коллекционирования он вошел отнюдь не как великий коллекционер, а скорее как комический персонаж. Среди московских собирателей ходили анекдоты про страстную любовь Брокара к реставрации приобретаемых картин. Алексей Бахрушин вспоминал, что на новоприобретенной жанровой картине, изображающей кухарку с котом, коллекционер сам замазал кота, полагая, что он здесь не на месте. В другом случае Генриха Афанасьевича смутило слишком глубокое декольте на женском портрете. Реставратору пришлось переписать платье в соответствии со вкусом заказчика. Для улучшения приобретаемых картин Брокар специально нанял двух художников.
Другим увлечением коллекционера была переделка старинной бронзы. "Он покупает старой бронзы подсвечники,— вспоминал тот же Бахрушин,— и разбирает их, чтобы собрать по своему вкусу: верхушку и розетку одного подсвечника привертывает к другому, к которому она, по его мнению, лучше идет, и наоборот".
За несколько лет до смерти Брокар решил продать свою коллекцию картин, устроив для этой цели грандиозную выставку в Париже. Однако затея провалилась, и практически все картины вернулись в Россию.
Возвращение
Прожив всю жизнь в России, Брокар оставался французом до кончиков ногтей. Только в Париже у него возникало ощущение настоящей жизни. "Париж,— пишет он во время одной из поездок,— как всегда, очень оживлен и вообще при сравнении с Россией получается впечатление, будто мы в России все спим". Однако о переселении на историческую родину Генрих Афанасьевич не думал, поскольку понимал, что во Франции его продукция окажется неконкурентоспособной. "Жизнь здесь чрезвычайно дорога,— пишет он в том же письме,— квартиры вздорожали вдвое и вообще здесь работать было бы гораздо труднее, чем в России". Судя по письмам, Генрих Афанасьевич все же мечтал в какой-то момент отойти от дел и вернуться во Францию, по которой постоянно тосковал. Однако ему не довелось насладиться спокойной старостью с прогулками по парижским бульварам. Он умер в Каннах, куда выехал из России по настоянию врачей.
После смерти Брокара дело продолжили его сыновья. Фабрику и запасы сырья во время уличных боев зимы 1917 года удалось сохранить, однако новое правительство предпочло передать здания парфюмерной фабрики монетному двору, не считаясь с тем фактом, что деньги не пахнут. Производство было восстановлено в другом помещении. Это предприятие имело уже совершенно иной аромат и называлось "Новая заря".
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ
|
