Вчера в Москве закончилась конференция "Власть прессы и пресс власти", организованная "Союзом правых сил". Результат двухдневных дискуссий можно назвать сенсационным: номенклатура масс-медиа открыто присягнула в своей полной готовности жить под прессом власти. Репортаж ЕЛЕНЫ Ъ-ТРЕГУБОВОЙ.
Медийное начальство выступило на конференции в духе благодарности товарищу Путину, освободившему женщин Востока от рабства жестоких олигархов. Неожиданно выяснилось, что министру печати Михаилу Лесину олигархи чуть ли не вгоняли иголки под ногти: "Я хорошо помню,— пожаловался он,— тот допрос в 'Логовазе'..."
А глава официозного агентства "Интерфакс" Михаил Комиссар внезапно вспомнил, что анонимные олигархи даже угрожали жизни его дочери, если он не продаст им свои акции "Интерфакса". Господин Комиссар, правда, не объяснил, как же ему тогда удалось безбедно поработать в должности заместителя главы кремлевской администрации по идеологии в самые махровые олигархические времена.Впрочем, разгадка этой шарады заключалась в откровениях гендиректора ОРТ Константина Эрнста:
— Я, как и большинство здесь присутствующих, работал и с властями, и с олигархами. Как, например, и Олег Добродеев в первую очередь. У нас была очень активная практика с обеих сторон...
В свою очередь, председатель ВГТРК Олег Добродеев тоже решился на сенсационное признание:
— Борис Ефимович! — обратился он к лидеру СПС Немцову.— Простите меня за то, что в июле 1997 года, в период войны вокруг "Связьинвеста", по поучению одного из олигархов (Владимира Гусинского.— Ъ) пришел в ваше правительство и передал, что ему осталось существовать всего три месяца!
Причем история эта прозвучала явно не как раскаяние господина Добродеева в собственных моральных качествах, а как обличение делегировавшего его бывшего медиамагната. Опоздавшее, правда, почему-то на 4,5 года.
Настроение коллег афористично подытожил гендиректор ТВЦ Олег Попцов, объявивший, что "диктат власти ничуть не хуже гнета олигархов". А свобода слова в его трактовке "только тогда является свободой, когда существует в государственных, а не в частных СМИ".
Оппозиционной выглядела лишь крайне малочисленная (а именно из одного человека) фракция СМИ Владимира Гусинского. Бывший главный редактор журнала "Итоги" Сергей Пархоменко (уволенный оттуда вместе со всей командой новым газпромовским менеджментом и издающий сейчас "Еженедельный журнал") признался, что на вопросы о перспективах своего нового издания он всем отвечает так:
— Если журнал будет успешным, то перспективы — поганые! Такие же, как были у НТВ и ТВ-6. А если журнал будет скучным и незаметным для власти, то, скорее всего, нас не закроют...
Качество же своего бывшего журнала "Итоги" под новым руководством "Газпром-медиа" Сергей Пархоменко оценил коротко: "Журнал, на обложке которого номер за номером помещается фотография сначала Лесина, потом Путина, потом Миллера, потом Добродеева и Йордана — это не журнал".
По его убеждению, суть конфликта прессы и власти именно в том, что официозная государственная журналистика откровенно уступает в качестве негосударственной: "Вы думаете, почему они закрыли ТВ-6? Да просто потому, что Олег Добродеев не смог выиграть у Кричевского, а Сванидзе не выиграл у Киселева! Вот и все!"
Олег Добродеев слушал эти обвинения с перекошенным лицом, и как только в президиум вернулся Михаил Лесин, выходивший во время выступления господина Пархоменко в туалет, немедленно кинулся жаловаться ему.
Тем временем Сергей Пархоменко рассказал, что у него возникли серьезные проблемы с распространением "Еженедельного журнала": распространители, "не стесняясь, в письменном виде, подлецы", требуют от него дополнительных денег сверх установленных тарифов — "потому что с этим изданием не рекомендуется иметь дело" (к примеру, агентство "Паблик-пресс", бывший "Метропресс", потребовало надбавку в $50 с каждого киоска).
— Вот в таком состоянии находится наш рынок,— заключил опальный главный редактор.— Любой экономический вопрос здесь будет решаться исключительно из соображений политической целесообразности. И на этот рынок мы хотим привлечь западных инвесторов? И надеемся, что на этот рынок придут люди, отличные по характеру от Бислана Гантамирова?
Последнее наблюдение об особенностях национального бизнеса активно не понравилось гендиректору НТВ Борису Йордану, поскольку его выступление, прозвучавшее чуть раньше и принятое на ура большинством телевизионной номенклатуры, было целиком и полностью посвящено как раз тому, что гарантией независимости СМИ является его "эффективная производственная деятельность".
Дальше выступил депутат Сергей Ковалев, убежденный, что пресса в сегодняшней России лишена не только экономических, но и юридических прав — "как доказал процесс над журналистом Пасько". Однако больше всего речь правозащитника запомнилась публике тем, что он, случайно оговорившись, назвал Альфреда Коха Адольфом Рейнгольдовичем.
Сам же "Адольф Рейнгольдович" потребовал от Бориса Немцова записать его в списке участников так: "Альфред Кох, публицист". В качестве публициста он предложил публике свежую мысль о том, что "диктат власти над прессой был и будет всегда и везде. И надо просто научиться как-то при этом выживать".
И вдруг под конец конференции в зале объявился единственный независимый журналист. Им оказался неизвестно как пробравшийся туда студент первого курса журфака Роман Мамонтов. Звонким мальчишеским голосом, слышным даже без микрофона, он вдруг принялся обличать министра печати Лесина:
— Вы что, не поняли? Вас просто поблагодарили за то, что вы закрыли канал НТВ и ТВ-6!
Почему-то именно этот юнец до крайности раздражил министра печати. И господин Лесин выпалил:
— Вам, молодой человек, учиться на факультете журналистики, видимо, больше не надо? Вы, видимо, уже нашли себе какую-то высокооплачиваемую работу? Так вот, я вам обещаю, что и с работой, и с учебой у вас все будет хорошо!
— Вот это уже звучит зловеще,— констатировал ведущий конференции Борис Немцов.
На этой жизнеутверждающей ноте представители прогрессивной медиаобщественности вместе с лидерами правой партии решили перейти от работы к банкету.