Последняя лента фрекен Бок

Премьера театр

На малой сцене Театра на Малой Бронной сыграли премьеру моноспектакля Екатерины Дуровой "Подлинная история фрекен Бок" по пьесе Олега Михайлова в постановке молодого режиссера Егора Арсенова. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

Фрекен Бок здесь не однофамилица героини сказки про Малыша и Карлсона, а та самая — из книжки Астрид Линдгрен. В переводе Лилианы Лунгиной, что очень важно: уверен, что не меньше, чем Линдгрен, мы обязаны Лунгиной тем, что герои этой книги остаются с нами на всю жизнь — не только с названиями стокгольмских улиц и районов, звучавшими в детстве как музыка иных миров, но и со всеми словечками и смешными героями, с "домоправительницей" фрекен Бок, сестрой ее Фридой и дядюшкой Юлиусом... Вообще, традиция делать главными героями новых пьес второстепенных персонажей классических произведений — давняя и почтенная. Но чаще всего это происходит все-таки с трагедиями или драмами: кажется, почти все персонажи "Гамлета" уже получили главные роли у других авторов, не обойдены подобным вниманием и некоторые чеховские персонажи. Но вздорную тетку, попадающую под обаяние человечка с пропеллером, трудно представить себе заглавной героиней пьесы.

Служба в доме семьи Свантесон — лишь эпизод в жизни фрекен Хильдур Бок, которая была ровесницей прошлого века. Она специализировалась на работе со "странными" детьми, так и попала в семью, где у младшего сына были какие-то фантазии про человечка с пропеллером на спине. Может быть, он был не фантазией, а реально существовал — но сейчас это уже не имеет значения: фрекен Бок уже очень много лет, ее муж Юлиус давно умер, детей у нее нет. Она живет одна среди старых вещей, в комнате, которая оборудована как радиостудия — такова была причуда покойного мужа,— но больше напоминает склад, на котором сложены предметы мебели, чемоданы, швейные машинки, торшеры, телевизоры и другая утварь. Звонок с телевидения, который нарушает покой всеми забытой фрекен просьбой о выступлении в эфире, может показаться нам лишь галлюцинацией. Но героиня тем не менее начинает "выступать", то есть вслух вспоминать свою долгую жизнь.

Екатерине Дуровой, играющей единственную роль этого спектакля, таланта драматической клоунессы не занимать. Ей ничего не стоит превратиться из старой, шаркающей развалины в маленькую провинциальную девочку — ведь история начинается в шведской глуши в начале прошлого века. Так и движется актриса по биографии рядовой шведки, где есть и трагическая смерть одной сестры, и рождение другой, уход родителей, поиски своего собственного счастья — увы, тщетные вплоть до весьма солидного возраста. Она ведет разговор то с воображаемым звукорежиссером в радиорубке, то со зрителями, то с самой собой, а то и с предметами, которые ее окружают. Ведь каждый из них связан с каким-то конкретным воспоминанием: так, швейная машинка оказывается паровозом, который вез детей в город, а торшер — доктором, у которого Хильдур когда-то служила и с которым стала из девочки женщиной...

Под крышками и абажурами, в ящичках и уголках скрываются, кажется, не только невидимые призраки, но и живые звуки минувшего — то и дело мы слышим мелодии, маркирующие разные годы (героиня чем-то начинает напоминать персонажа "Последней ленты Крэппа" Беккета — только тот старик слушает свой голос, о здесь — "голоса" времени). Молодой режиссер Егор Арсенов, видимо, в помощь актрисе придумал много разнообразных монтажных склеек, и звуковых, и световых, но иногда хочется мысленно отвести в сторону его честную руку — чтобы разглядеть не внешний, а внутренний "монтаж" эмоциональных состояний актрисы. Екатерина Дурова очень точно играет и смущенную сбивчивость героини — ведь ничего особенного в ее жизни не было, она такая же песчинка, как и миллионы других людей,— и в то же время осознание ценности своей, а значит, и любой другой жизни. Олег Михайлов придумал, конечно, отличный прием: вряд ли бы мы стали смотреть пьесу про какую-то шведскую старушку, да и мало ли на свете написано монологов стариков. "Карлсон" же надежно подцепляет наше внимание — и мост в детство здесь становится одновременно мостом в вечность. Фрекен Бок в финале уходит в окно, как будто точно знает, что ее ждут — то ли в домике на крыше, то ли на небесах.