Серых доходов в России — 10 трлн руб. Но мечты правительства вывести их из тени неизбежно столкнутся с непониманием населения: россияне не считают неформальную занятость вредной и не видят пользы в том, чтобы ее формализовывать.
Неформальное отношение к способам получения заработка характерно для большинства российских граждан
Фото: Андрей Шапран, Коммерсантъ / купить фото
Сумма, покрытая мраком
Как государству свойственно стремление склонить население к уплате налогов, так населению — стремление от этого уклониться. По законам диалектики когда-нибудь борьба противоположностей приведет к новому состоянию всей системы. Пока она привела лишь к появлению в проекте "Основных направлений бюджетной политики" (ОНБП) на 2017-2019 годы утверждения: "наибольший потенциал в части улучшения собираемости" налогов на среднесрочном горизонте имеет "феномен серых зарплат", так как "по разным оценкам, объем серых зарплат составляет около 5 трлн руб. в год".
На вопрос "Денег", кто и каким образом получил упомянутые "разные оценки", в Минфине не ответили. Можно лишь предположить, что имелась в виду некая часть серых заработков — указанная в ОНБП величина в два раза меньше оценки скрытых оплаты труда и смешанных доходов (около 10 трлн руб.), которые получает Росстат, используя балансовый метод (расходы домохозяйств минус зарегистрированные доходы). Впрочем, не имея объяснений Минфина, нельзя исключать и того, что сумма в 10 трлн руб. просто показалась чрезмерной. В конце концов, это треть всей выплачиваемой в стране зарплаты.
Росстат при оценке ВВП по источникам доходов включает социальные начисления на официальные зарплаты в оплату труда, но, если их отбросить, скрытая часть составит 33%, говорит руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. С начала 2000-х показатель менялся разнонаправленно, но в целом для него "характерен повышательный тренд — грубо говоря, на 0,2 п. п. в год", следует из расчетов Гурвича. На движение в тень намекает и другой показатель, выведенный по данным Росстата,— доля наемных работников в занятом населении: "В 2000 году — 79%, а в 2015-м — 62%. Почувствуйте разницу".
Налогонеплательщики
Снижение занятости в формальном секторе экономики, впрочем, только косвенно подтверждает стремление в тень и не является синонимом роста неформальной (теневой) занятости: ничто не мешает платить налоги на доход от предпринимательской деятельности, не создавая юридического лица. Многие платят. По данным ФНС, в 2015 году "справки 2-НДФЛ в связи с получением зарплат, пособий по временной нетрудоспособности" были представлены на 63 млн человек. Это 87% занятого населения (по оценке Росстата, в среднем за 2015 год 72,3 млн человек) и 75% всего российского населения в трудоспособном возрасте (84 млн).
В ФНС, правда, отвечая на вопросы "Денег", отметили, что "комментировать правильность формирования статистической информации, представленной Росстатом, ФНС России не может. Кроме того, источники и алгоритм ее формирования непонятны". А сверка данных ФНС и информации Пенсионного фонда РФ о неработающих трудоспособных физических лицах показала, что в настоящее время примерно 16,5 млн человек "фактически не получают доход" и "на них выделяются бюджетные средства на финансирование обязательного медицинского страхования".
Сдается, уместнее было бы сказать "не получают, по данным государства": установить, какие граждане на самом деле не имеют дохода (живут за счет сбережений или доходов членов семьи), а какие — просто не сообщают о нем налоговой, вряд ли возможно. Как нельзя наверняка сказать, есть у гражданина зарплата помимо официальной или нет. Можно только подозревать — например, если официальная зарплата слишком маленькая, ниже прожиточного минимума.
Почти 30% налогоплательщиков получают зарплату менее 100 тыс. руб. в год, средняя зарплата у них получается 46 тыс. руб. в год
При таком подходе под подозрением окажутся еще минимум 18,9 млн человек. Это следует из данных, которые приводил на сентябрьском форуме Минфина начальник управления налогообложения и имущества физических лиц ФНС Михаил Сергеев (в ФНС подчеркивают, что он выступал как эксперт): "Почти 30% налогоплательщиков получают зарплату менее 100 тыс. руб. в год, средняя зарплата у них получается 46 тыс. руб. в год". По словам Сергеева, вариантов здесь может быть два: зарплата, которая "частично выплачивается в конверте", частично официально, и зарплата, которая действительно крайне мала. "Мы периодически сталкиваемся с ситуацией, когда, скажем, младший персонал в поликлинике получает 5 тыс. руб. в месяц",— отмечал Сергеев, указывая, что в этом случае "граждане вынуждены подыскивать себе дополнительные неналогооблагаемые доходы". Описанная им ситуация типична: по словам вице-премьера Ольги Голодец, 1,8 млн бюджетников работают за МРОТ. А по данным Росстата, в 2015 году 2,1% бюджетников получали даже меньше.
Налоги против совести
Шанс увеличить доход — главная причина работы всерую. По данным опроса РАНХиГС (май 2016 года), в теневом рынке труда так или иначе участвуют 40,3%, из которых 65,8% ссылаются именно на необходимость допзаработка. Стремление "избежать удержаний с зарплаты" (налогов, алиментов, выплат по кредитам и т. п.) оказалось лишь на третьем месте (36,9%) после "возможности совмещать несколько работ" (43,3%).
"Для многих работников работа в теневой сфере — способ выживания, способ прокормить свою семью. Бороться с теневой экономикой только ограничительными мерами — это создать дополнительную напряженность для ее участников",— подчеркивал на конференции Минфина директор Центра социально-политического мониторинга РАНХиГС Андрей Покида. По его словам, самой действенной мерой по снижению теневой занятости может стать рост уровня социальной защищенности, на втором месте — "реализация более справедливой налоговой политики": нынешнюю считает справедливой только 25%.
"По мнению половины опрошенных, снижение величины налоговых выплат должно положительно сказаться на выполнении работниками обязанности по уплате налогов",— говорит Покида. Другие факторы "выхода из тени" отмечают куда реже. Например, законопослушание и страх наказания указали треть респондентов, на совесть и чувство гражданского долга полагает возможным надеяться каждый пятый. Да и вообще, вредной считают теневую занятость не более трети населения. "Переосмысление зарплат наступает в момент, когда тебе нужно идти в банк получать кредит, чтобы бизнес мог развиваться", поэтому государству нужно просто не мешать ему расти, снять излишнее регулирование, а от мелких предпринимателей и самозанятых "отстать" и не считать их теневыми,— уверен гендиректор Qiwi Сергей Солонин.
Искусство невозможного
Ничего подобного Минфин в условиях дефицита бюджета, естественно, предложить не может: замминистра Илья Трунин в интервью "Деньгам" (см. N39 от 3 октября 2016 года) указывал, что, хотя нагрузка на фонд оплаты труда в РФ и высока, "просто снижать ее было бы безответственно". Зато, по ОНБП, улучшение администрирования страховых взносов после передачи этой функции ФНС должно дать в 2017-2019 годах 50-70 млрд руб. дополнительно. Доход может принести и предложение ввести налоговые каникулы до 31 декабря 2018 года для ранее не зарегистрированных самозанятых (репетиторов, нянь и т. п.). О распространении каникул на страховые взносы в ОНБП ничего не говорится, а это, по подсчетам "Денег", означает 27 990 руб. с каждого, кто рискнет каникулами воспользоваться (из-за увеличения МРОТ в 2017-м взносы ИП вырастут примерно на 20% к 2016 году). Впрочем, вряд ли желающих будет много.
"Результативная легализация серых зарплат в текущей социально-экономической ситуации невозможна",— полагает преподаватель кафедры местного самоуправления ВШЭ Ольга Моляренко, поясняя, что мотивы вывести доходы населения из тени есть разве что у федеральных властей, которые "мало что могут сделать по причине упрощенного видения реальности". Из-за низкого качества статистики они не могут рассчитать даже объемы теневой экономики в разрезе по муниципалитетам страны, чтобы, например, "спустить задание по легализации сверху".
Органы местного самоуправления осведомлены лучше, но стимулов действовать у них нет — их "потенциальный выигрыш от роста налоговых поступлений в местный бюджет будет уничтожен снижением трансфертов с регионального уровня". А население к временному освобождению от налогов относится "со скепсисом", ожидая "наложения налогов в дальнейшем". К тому же, добавляет Моляренко, "в условиях коррозии систем здравоохранения и соцобеспечения, пенсионной системы граждане нечувствительны и к обещаниям заботы о них — весь их бытовой опыт говорит о необходимости полагаться только на себя и свое окружение, не доверяя государству и лишний раз не показываясь ему на глаза".