Премьер Польши Беата Шидло вчера объявила, что правительство консерваторов "не работало и не работает" над изменением законодательства о прерывании беременности. С таким заявлением она выступила после того, как накануне около 100 тыс. человек приняли участие в общенациональной акции протеста. Демонстранты выступили против законопроекта, подразумевающего полный запрет абортов, который уже прошел первое чтение в Сейме. Проблему соблюдения прав женщин в Польше обсудят сегодня и депутаты Европарламента.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Витвицкий / купить фото
Фото: Reuters / Kacper Pempel
На пресс-конференции по итогам заседания кабинета Беата Шидло сделала заявление, которого ожидали участники протестов. "Правительство не работало и не работает ни над каким законом, изменяющим законодательство, регулирующее право на прерывание беременности",— сказала премьер. В католической Польше сегодня действует один из наиболее жестких в Европе законов, регулирующих возможность прерывания беременности. Аборт допустим не по желанию женщины, а только в трех случаях — если беременность наступила в результате преступления (например, изнасилования), угрожает здоровью женщины или если плод имеет серьезные пороки развития.
В сентябре Сейм рассмотрел два законопроекта. Один предусматривал ослабление запрета на аборты, другой — его ужесточение. Первую инициативу депутаты отвергли, а вторую, выдвинутую общественной организацией "Стоп абортам", направили на доработку в профильную комиссию Сейма. Как пояснили вчера "Ъ" в польском парламенте, рассмотрение законопроекта пока не значится в календаре комиссии, а сама законодательная процедура предполагает внесение поправок и дальнейшее согласование сначала в Сейме, а затем в Сенате. Но первоначальное содержание инициативы "Стоп абортам" успело расколоть не только польское общество: сегодня проблему соблюдения обсудят депутаты Европарламента.
В нынешнем варианте законопроект предусматривает полный запрет абортов, а также лишение свободы сроком до пяти лет за совершение аборта — как для врача, так и для матери или ее "сообщников". Под эту статью может попасть, например, отец, сопроводивший несовершеннолетнюю изнасилованную дочь на аборт в соседнюю Германию. Перспектива таких ужесточений возмутила многих поляков: в соцсетях развернулась акция #czarnyprotest ("черный протест"), участники которой фотографировались в черной одежде в знак протеста против ограничений. А в понедельник "черный протест" вылился на улицы: около 100 тыс. человек приняли участие в демонстрациях в Варшаве и других городах. "Мое тело — мое дело",— гласил один из самых популярных лозунгов. А другой предупреждал: "Правительство — не беременность, можно и сократить срок".
"Мы не можем позволить, чтобы совесть заменялась Уголовным кодексом, чтобы полек лишали права на выбор",— заявила экс-премьер и один из лидеров оппозиции Эва Копач. "Эти выступления — личные, эмоциональные и очень спонтанные, в них принимают участие не только крайне либерально настроенные польки. С одной стороны, это результат отсутствия открытой общественной дискуссии, с другой — свидетельство силы общества, его способности самоорганизоваться в случае протеста",— заявил "Ъ" польский социолог Иренеуш Кшеминьский.
"Когда существует уголовная ответственность для врача, совершающего криминальное прерывание беременности,— это оправданно, но вводить ее для женщины — это посягательство на ее право на жизнь, ее право на свободу личности. И не учитывать состояние ее здоровья при этом — негуманно",— пояснила "Ъ" главврач старейшего в России родильного дома N6 имени Снегирева (Санкт-Петербург) Марина Зайнулина. По словам госпожи Зайнулиной, дискуссии вокруг законодательства о прерывании беременности в Польше и в РФ — разной природы. "В российской медицинской традиции врачи стремятся к сохранению беременности, но вопрос о полном запрете абортов вряд ли может быть поставлен, тем более что искусственное прерывание беременности впервые в мире было разрешено в СССР в 1920 году. Для сравнения: в Великобритании аборты были разрешены лишь в 1967 году, а в США — в 1973-м. В итоге российское законодательство учитывает и права плода, и права женщин, и состояние их здоровья. Хотя сейчас идет дискуссия о том, должно ли государство финансировать прерывание беременности только по желанию женщины и без медицинских показаний".