ИНОГДА СТАЛЬ ДОРОЖЕ ЗОЛОТА

Во время недели моды, когда марки показывают свои новые ювелирные коллекции, беседа с главой Piaget Филиппом Леопольдом-Метцгером зашла о новых часах. Впервые за последние десятилетия марка выпустила стальные спортивные модели в своей знаменитой линии Polo, существующей с 1979 года. Пусть вас не вводит в заблуждение знакомое название, речь идет о совершенно новых часах Polo S в стальном корпусе на стальном сатинированном браслете. Piaget завоевывают новую аудиторию не только материалами и формами, но и ценой. Она зависит от механизма — автомата или хронографа — и составляет от $9,35 тыс. до $12,4 тыс.

Мы специалисты по тонким часам, поэтому толщина новой модели составила 9,4 мм

— Стальная спортивная модель — весьма решительный шаг для производителя тонких сложных часов в корпусах из драгоценных металлов. Как вы на него решились?

— У нас давно не было чисто спортивных моделей. Есть Piaget Polo в титане, но мы захотели иметь красивые часы на металлическом браслете и по цене, которая была бы интересна нашим клиентам. Цена имеет значение, и чем дальше, тем больше. Мы начали поиски, которые привели нас вот к этим часам, которые вы видите у меня на руке. Мы назвали их Piaget Polo S, потому что сочетание слов Piaget и Polo знают во всем мире, ну а S может означать и "сталь", и "спорт".

— Но ведь существуют Nautilus Patek Philippe и Royal Oak, бестселлер Audemars Piguet. Вы вторгаетесь на чужую территорию.

— Во-первых, часы и спорт всегда были важны для Piaget, а во-вторых, все сейчас делают все. Мы в течение десятилетий были лидерами в создании тонких часов. И что теперь? Каждая марка хочет побить рекорд тонкости. Первую партию Polo S мы отправили на Восток и мгновенно продали. Несколько штук купил человек, который коллекционировал патековские Nautilus. Но не то чтобы я так уж хотел потрафить коллекционерам. Клиенты, на которых мы рассчитываем, еще не имеют часов Piaget — либо из-за дороговизны, либо потому, что раньше у нас не было именно такой модели, которую они искали. Есть люди, которые любят сталь и не любят золото.

— А вы любите сталь?

— Стальные часы на браслете — это вечная тема, постоянный запрос рынка и, вероятно, большие объемы. Кроме того, мы считаем, что надо немного снизить цену входного билета в мир Piaget. Конечно, это не означает, что мы станем выпускать часы за две или три тысячи. Это не наш уровень. Наши часы с нашими механизмами должны быть гораздо дороже.

— Вы сделаете потом золотой корпус?

— Это главный вопрос, который нам задают и который мы задаем себе. Возможно. Но потом. Сейчас я продаю Piaget Emperador Coussin в золоте, и малейшее сходство с ними чего бы то ни было мне помешает. Не хотелось бы, чтобы эти модели стали конкурировать за внимание клиентов. Иногда сталь дороже золота.

— Как вы сформулировали ваши эстетические и технические задачи?

— Мы много работали над корпусом, чтобы он выглядел как истинное произведение Piaget. Вы видите, как это часто у нас бывает, форму внутри формы. Окно телевизионного экрана на круглом корпусе. Мы специалисты по тонким часам, поэтому толщина новой модели составила 9,4 мм. Это не самые тонкие спортивные часы на свете, но потоньше Royal Oak. К тому же это автомат. И если наши тонкие часы носят в основном вечером, то эти можно носить целый день. Они подойдут и к теннисной форме, и к вечернему костюму.

— Сейчас многие марки всерьез озабочены ценами. Раньше они относились к этому спокойнее.

— Это понятно. Проблема в том, что теперь вы можете одновременно сравнить предложения по всему миру. Рынок очень изменился для часов, которые стоят от $5 тыс. до $10 тыс. Haute joaillerie, напротив, идет на ура. Покупают все. У нас, у Cartier, у Bvlgari, у Chanel и Van Cleef & Arpels. Но это единственные в своем роде вещи.

— Почему же тогда вы ушли с Биеннале антикваров в Париже?

— Мы хотели остаться, даже узнав, что Cartier и Van Cleef & Arpels покидают биеннале. Она была замечательным, единственным в своем роде местом, где люди могли видеть, что мы делаем, а мы могли находить новых клиентов. Но потом мы заметили, что уходят и остальные, и решили, что не стоит оставаться на биеннале, которая рассчитывает на наши взносы, чтобы финансировать свою работу, но не предоставляет в ответ того, что нам нужно. Досадно для нас, досадно для биеннале, для Парижа и для Франции, потому что это событие, которое привлекало людей со всего мира. Посмотрим, что будет дальше, мы не злопамятны, но я не понимаю, зачем пускать на ветер то, что было хорошо и всем нравилось.

Беседовал Алексей Тарханов