28-я Биеннале антикваров, прошедшая в Париже, стала поворотным пунктом в истории этого легендарного события французского антикварного рынка.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
Дело было, как водится, не столько в содержании, сколько в администрировании биеннале, которая два года назад подверглась уничижительной критике. Были изменены правила участия, с десяток старожилов ушли, хлопнув дверью, и демонстративно расположились (как это водится у французов со времен Салона отверженных) неподалеку — на другом берегу Сены под предводительством свергнутого перед прошлой биеннале президента Национального синдиката антикваров Кристиана Дейдье.
Однако шоу в Гран-Пале от этого, прямо скажем, не сильно пострадало: 124 антикварные галереи (против 74, участвовавших два года назад), много молодых игроков, мощный наплыв иностранцев (а за "французскость" биеннале критиковали многие годы). Ну и главное новшество — "биеннале" отныне больше не будет биеннале. Вместо двухгодичного формата теперь ежегодный. Это тоже скорее молодит ярмарку, хотя пока и оставляет множество вопросов, на которые предстоит ответить уже в следующем году.
"Биеннале" перестанет быть биеннале — вместо двухгодичного формата теперь ежегодный
Гран-Пале трудно переделать, потому что он сам переделает под себя кого угодно, но биеннале антикваров в этом году резко освежила свой макияж. Если раньше сочинять дизайн призывали звезд модной сцены (на Национальный синдикат антикваров работали и Карл Лагерфельд, и Жак Гранж), то в этом году в Гран-Пале пригласили музейного дизайнера Натали Криньер, работающую, например, для филиала Лувра в Абу-Даби. "Я придумала пространство, в котором всем посетителям было бы удобно и все галереи были бы равны,— рассказывала она.— Как сценограф, я хотела помочь развитию пьесы, создать переход от главного пространства к стендам. Заставить людей заходить к антикварам, а не просто бродить под стеклянным куполом. Гран-Пале великолепен. Но иногда для пьесы лучше, если сцена не так величественна".
Карманные часы с боем Breguet & Fils, 1820
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
Криньер превратила тотальный подиум, которым всегда норовит быть Гран-Пале, в драгоценную шкатулку с множеством отделений. Композицию держала ротонда в центре, на главной оси расположилась выставка "Завоевание времени", представленная женевским Фондом высокого часового искусства. Еще одна настоящая музейная "шкатулка" была наверху — там дразнили недоступностью покупки редкостей из Эрмитажа, привезшего на биеннале мини-экспозицию "Век французской элегантности". Показывали, например, французское же столовое серебро XVII-XVIII веков, аналогов которому в самой стране изготовления не сохранилось — революции и приверженность королей моде переплавили все на корню.
Все остальное пространство дворца было отдано антикварам, небольшими секциями, строгой композицией сохраняющим интимность бизнеса при открытости выставочного стенда, зазывающим главными шедеврами или заманивающим вглубь обещанием таковых. Пять тысяч лет истории искусства, от археологических находок до конца прошлого века, старая европейская живопись и модернизм, игрушечный шинуазери и строгий датский конструктивизм, ар-деко и Генри Мур, старинные и современные гобелены. Цены внушительны, как внушителен антикварный бизнес: Гран-Пале в этом году пах очень большими деньгами. "Мадонна" Сурбарана на стенде галереи Canesso стоила €2,5 млн, "Видения святого Антония Падуанского" Мурильо у Anna Chiclana — €480 тыс., пейзаж с лестницей Юбера Робера у Эрика Коатлема — €800 тыс. Барселонская La Galerie Mayoral отчиталась о проданной за €350 тыс. скульптуре Кальдера, а галерея Кеворкян — о том, что у нее почти за €200 тыс. купили статую под названием "Жертвоприношение" II-I веков до н. э.
Но успех антикварных ярмарок не зависит от продаж напрямую, не все они будут объявлены, а многие перенесутся на потом, хотя переговоры о них были начаты на биеннале. Куда важнее настроение участников. К тому же у парижан есть преимущество, с которым не поспоришь: Гран-Пале — это само воплощение роскоши и joie de vivre, то есть того, на чем держится антикварный мир.
Часы-манжета Piaget, 1971
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ