«Военная нагрузка стала тормозом»

В правительственном проекте поправок к госбюджету текущего года, некоторые детали которого стали известны на прошлой неделе, секретные статьи увеличены на 678,3 млрд рублей. А бюджет 2017 года предполагает, что так называемые закрытые расходы составят около 18 процентов. "Огонек" разбирался, для чего потребовалось наращивать секретность

Предложение Минфина увеличить секретные статьи текущего бюджета застало врасплох экономических и военных экспертов. В соответствии с внесенным в Госдуму правительством законопроектом ассигнования федерального бюджета по разделу "Национальная оборона", военные расходы, достигли максимума за все послесоветское время — 3 трлн 889 млрд рублей, или 23,87 процента федерального бюджета. А если сопоставить с объемом ВВП, то это более 4,7 процента.

Почему бюджет попросили доработать

Но это еще не все засекреченные статьи бюджета: деньги на оборону и безопасность выделяются также по разделам "Национальная экономика", "ЖКХ", "Образование", "Здравоохранение", "Физкультура и спорт" и даже "Культура и кинематография". Глава Минфина при этом получает право самостоятельно (то есть без утверждения в Госдуме) изменять в пользу армии и ОПК до 10 процентов госбюджета. И наконец, самое главное: Минфин предлагает не обсуждать перераспределение расходов в пользу силовиков не только в СМИ, но даже среди гражданских министров, депутатов и сенаторов.

Что происходит? Зачем вдруг срочно понадобились немалые деньги? Зачем правительство пошло на увеличение бюджетного дефицита? Ведь должно было случиться что-то экстраординарное, такое, что деваться некуда,— надо платить. Эти вопросы "Огонек" задал Василию Зацепину, заведующему лабораторией военной экономики Института экономической политики им. Гайдара.

— Речь не идет о новых вливаниях в ВПК. Просто пришло время расплаты по кредитам, которые банки выдавали предприятиям и организациям оборонно-промышленного комплекса. Год назад, когда верстался бюджет 2016 года, чиновники Минфина об этом забыли. А может, сознательно не вписали, чтобы не завышать дефицит бюджета, иначе могли быть возражения в Госдуме. Как бы там ни было, теперь надо возвращать банкам деньги, потому что кредиты выдавались под гарантии государства.

— Подождите, а разве госпрограмма вооружений до 2020 года осуществляется не за счет госбюджета?

— Для ее финансирования в 2010 году правительством была выбрана "инновационная" схема, сочетающая бюджетные ассигнования и банковские кредиты под государственные гарантии. Владимир Путин, тогда еще премьер-министр, объявил о начале Государственной программы вооружений до 2020 года (ГПВ-2020) общей стоимостью в 20 трлн рублей. Можно было строить такие планы, ведь нефть продавалась по 120 долларов, и многие уверяли, что вскоре вырастет до 200 и так будет всегда.

— И что было дальше?

За счет чего пополнят бюджет 2017 года

— Ну вы знаете, что во второй половине 2012 года и в 2013-м российская экономика резко затормозила, хотя цена нефти еще держалась около 100. Потом она вообще упала. Уже в 2014 году стало ясно, что от избранной схемы лучше отказаться: бюджет не сможет финансировать ГПВ-2020. Кому пришла в голову идея подключить к этому делу госбанки, сейчас установить трудно. Говорят, что сами банки и пролоббировали постановление правительства РФ от 6 февраля 2013 года N 97 "О государственных гарантиях Российской Федерации по кредитам, привлекаемым организациями оборонно-промышленного комплекса на реализацию проектов, осуществляемых в рамках федеральной целевой программы "Развитие оборонно-промышленного комплекса Российской Федерации на 2011-2020 годы"".

— А на что рассчитывали банки?

— Они думали, что, вложив деньги в оборонную промышленность под наши, российские, высокие проценты, перекредитуются на Западе и получат дешевые деньги. И стране помогут, и прибыль получат. Однако в 2014-м на них были наложены санкции, и красивая схема рухнула. Справедливости ради надо сказать: многие чиновники Минфина и Минобороны были против этих схем.

— Сумма этих кредитов известна?

— Да, она составляет 1221 млрд рублей. И сейчас государство должно выплатить банкам чуть больше половины.

Василий Зацепин, завлаб военной экономики Института имени Гайдара
Если основные деньги идут в оборонку, то на инвестиции в гражданские отрасли ничего не остается

— Получается: когда половина населения поддерживает высокие траты на оборону — а это данные ВЦИОМа прошлой недели,— на самом деле они голосуют за это?

— Именно так. Никто ж не объясняет, что на самом деле происходит.

— А разве оборонные предприятия сами не могут выплачивать кредиты?

— Взятые кредиты предприятия сами и возвращают, правительство при этом, как правило, помогает субсидиями выплатить проценты. Но ответственность по кредитам в рамках указанной схемы лежит на правительстве. При обновлении вооружений львиная доля расходов идет на НИОКР и создание опытных образцов. Это прямые и невозвратные затраты. Выпущена некая продукция. Какая именно и сколько — эти данные тоже засекречены. Но деньги освоены, и теперь банки хотят получить их обратно, и не только кредиты, а желательно еще и проценты. Предприятия вернуть такую сумму не могут: дело еще не дошло до массового производства и неизвестно, когда дойдет.

— Откуда же Минфин возьмет эти 678,3 миллиарда?

Почему военных просят поделиться бюджетом на 2017–2019 годы с гражданскими ведомствами

— Больше половины, 374 млрд рублей,— за счет сокращения финансирования государственных программ, например "Развитие транспортной системы", "Социальная поддержка граждан", программ социально-экономического развития регионов и других, а также за счет снижения расходов на административный аппарат. Еще чуть более 300 млрд — за счет увеличения бюджетного дефицита, который теперь составит 3,6 процента ВВП.

— Ну ладно, сейчас мы заткнем дыру. Но вложения в ВПК, как говорят, должны приносить отдачу. Возможен ли мультипликативный эффект от таких вложений в экономику? Ведь многое из того, чем мы сейчас пользуемся в жизни, создавалось в рамках военных программ.

— Это общеизвестно. Но не все при этом обращают внимание, что это были не российские программы. И у нас эта закономерность тоже действует, но результат небольшой. Знаете, изобретенное нашим великим инженером Александром Поповым радио было засекречено царским морским министерством, тоже из соображений секретности и национальной безопасности. Интернет и мобильная связь были созданы не в СССР и не в России. Наши инженеры не могут использовать в гражданском секторе изобретения и инновации, сделанные в ОПК. Значительная их часть заточена под вооружения и в потребительских товарах использована быть не может. А та часть, что может, настолько засекречена, что даже в самом ОПК не все о ней знают. Сейчас реализуется идея создания региональных кластеров, объединений, в рамках которых предприятия, организации ОПК могли бы обмениваться такой информацией, но дело идет очень трудно. Закон о государственной тайне не меняется и трактуется он весьма расширительно. Что мы и видим на примере засекреченных статей бюджета.

— А они, судя по вашим пояснениям, имеют только одну тенденцию — к росту. Наша экономика выдержит такие расходы?

— Она уже не выдерживает. Я думаю, что экономическое развитие остановилось не только из-за падения нефтяных цен или западных санкций. Военная нагрузка увеличилась до таких размеров, что стала тормозом экономики. Поэтому решение правительства снизить ее во вносимом в Госдуму проекте трехлетнего федерального бюджета начиная со следующего года на 1 трлн рублей является совершенно правильным, хотя и запоздалым. Если основные деньги идут в оборонку, то на инвестиции в гражданские отрасли ничего не остается.

Почему Минфин не сократил расходы на национальную оборону

Я знаю, что Алексей Кудрин был противником наращивания военного бюджета. Однако бюджет рос и рос. Например, с 2005 по 2013 год доля засекреченных статей в госбюджете увеличилась с 11,3 до 16,4 процента. Антон Силуанов тоже постоянно говорил о снижении военных расходов. В июне этого года предлагал сократить их до 3,2 трлн рублей. В сентябре тоже намеревался снизить эти траты — на 6 процентов. Вот и сейчас обещают, что в следующем голу они будут снижены на 3 процента... А премьер Дмитрий Медведев говорил в апреле 2015 года: "Необходимо сократить расходы на оборону и безопасность перед угрозой исчерпания Резервного фонда". Но они, расходы, все выше и выше. И уже мнится, что ни Минфин, ни правительство с этим совладать не могут.

— Не кажется ли вам, что ситуация с ростом военных расходов напоминает последние три года СССР?

— Да почти точное совпадение. С 1989 по 1991 год военные расходы увеличились с 77,3 до 120 млрд рублей --сумма для последнего года существования СССР до сих пор официально не опубликована и известна лишь из мемуаров Михаила Горбачева. Причем происходило это уже после падения цен на нефть в 1986 году в два с половиной раза, не буду напоминать, чем это закончилось.

— Выходит, мы опять наступаем на те же грабли?

Сколько Россия зарабатывает на оружии

— В статистике есть понятие "большая тревога". В 1988-1990 годах все бегали, искали, считали и не могли понять, сколько же мы тратим на оборону и безопасность. Юрий Маслюков, который был у нас первым зампредом Совета министров, с какой-то непонятной гордостью рассказывал, что материалы для членов политбюро печатали с пропущенными цифрами, а потом специально допущенный сотрудник вписывал их от руки. Просто предел секретности! Не хочется верить, что мы к этому приближаемся.

— Все больше и больше военной тайны?

— Тут трудно иронизировать. Я думаю, что механизм гостайны в нынешнем виде защищает не столько национальные интересы, сколько интересы коррупционеров. Об этом, собственно, Владимир Путин писал в своей статье в "Российской газете" в 2012 году: чрезмерная закрытость ведет к снижению конкуренции, взвинчиванию цен на военную продукцию, получению сверхприбылей, идущих не на модернизацию производства, а в карманы отдельных коммерсантов и чиновников. В общем, как президент сказал, так оно и получилось. Ситуация очень серьезная, а вопрос, как из нее выходить, открытый.

Беседовал Александр Трушин

Цифры

Обогнали Америку

Несмотря на то что военные расходы в наших документах строго засекречены, международные организации имеют свои источники информации и представление, сколько Россия тратит на вооружение. Вот как выглядит соотношение военных расходов и ВВП США, Китая и России, по мнению международных экспертов

Доля в мировом ВВП

США — 24,21%

Китай — 15,41%

Россия — 1,77%

Номинальный ВВП, млрд долларов

США — 18 124,1

Китай — 11 211,9

Россия — 1176

Военные расходы, млрд долларов

США — 561

Китай — 188

Россия — 87

Соотношение военных расходов к ВВП

Россия — 7,4%

США — 3,1 %

Китай — 1,68%

Источники: Международный валютный фонд, Всемирный банк. 2015 год