Неудобные вопросы, которые всегда возникают после резонансных задержаний и арестов. И очень редко получают ответы
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ / купить фото
"Вор должен сидеть в тюрьме" — эта фраза культового киногероя Глеба Жеглова стала поистине крылатой. Ее любят повторять и нынешние борцы с преступностью, и простые обыватели, и даже государственные деятели, порой самого высокого ранга. При этом многие из них то ли не знают, то ли позабыли обстоятельства, при которых эти слова были сказаны в фильме. А именно: сотрудник уголовного розыска Жеглов, не имея ни одного доказательства против задержанного вора, без всякого стеснения, на глазах у коллеги подложил воришке в карман одежды чужой кошелек, то есть откровенно сфальсифицировал доказательства виновности в преступлении. При этом хотя второй киногерой, Владимир Шарапов, тоже любимый многими, был явно против такого беззакония, но мер к восстановлению справедливости все же не принял. Похоже, большая часть из тех наших граждан, кто любит цитировать фразу про вора и тюрьму, также относится к отображенной в кино фальсификации вполне снисходительно, а то и вовсе позитивно, явно не веря, что подобные действия когда-то могут коснуться и их лично.
А зря. Ведь "феномен Жеглова" возникает у некоторых отечественных сотрудников оперативных служб регулярно. В результате в карманах, в машинах, в квартирах тех, кого нынешние "Жегловы" считают "ворами" и хотят обязательно упечь в тюрьму, вдруг оказываются весьма компрометирующие предметы, до этого им никогда не принадлежавшие. Вспомним, как в лихие 90-е, да и позже, говорят, было модно подбрасывать патроны, оружие, наркотики...
Да, в Уголовном кодексе есть статья 303 "Фальсификация доказательств", но применяется она так редко, что вряд ли хоть кто-то помнит случаи реального наказания за это преступление.
Имеется в Уголовном кодексе еще и специальная норма об особом методе фальсификации доказательств — статья 304 "Провокация взятки либо коммерческого подкупа". "Попытка передачи должностному лицу... без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав в целях искусственного создания доказательств совершения преступления", карается вполне реальным наказанием, вплоть до пяти лет лишения свободы. Но и эта норма закона тоже практически не работает: осужденных по ней единицы.
Почему же?
Ответ мне кажется очевидным: как в кино Шарапов не добивался ареста фальсификатора Жеглова, так и в реальной жизни нынешние их коллеги не стремятся к разоблачению друг друга. Провокатор чаще всего остается безнаказанным даже в ситуации, когда уже после возбуждения уголовного дела о получении взятки на следствии или в суде устанавливается, что взятки-то и не было вовсе. То есть чиновник и не думал ее получать, но посетитель, например, "забыл" конверт с деньгами на дальнем краю стола или незаметно оставил портфель с "ценным грузом" под стулом — и вот уже кабинет "накрывает" группа захвата. Бывают провокации и более изощренные. Когда мнимый "взяткодатель" (то ли в собственных интересах, то ли по просьбе других лиц) специально обращается к потенциальной жертве с некой просьбой, сам предлагает взятку за ее выполнение, настойчиво уговаривает принять деньги, искусно разжигая корыстные побуждения, а схватить потом "с поличным" уже "дело техники"...
Я помню дело 10-летней давности, когда чиновница из подмосковного города привлекалась к ответственности за взятку — якобы за деньги она дала разрешение на покупку земельного участка. Так вот выяснилось, что "взяткодатель", спровоцировавший ее на выдачу разрешения на сделку и уговоривший принять "благодарность", ранее еще по трем (!) аналогичным делам в соседних городках был точно таким же ходатаем у других чиновников, которые так же попались на взятках. Кстати, земельный участок этот мнимый покупатель так и не приобрел — денег у него, естественно, никогда и не было, а дача "взяток" под присмотром оперативников, похоже, стала его профессией. Все эти "странности поведения" были изложены в жалобах и ходатайствах. Но, как вы понимаете, никакого впечатления ни на следствие, ни на суд это не произвело.
Отсутствие реакции на провокации, полагаю, во многом основано на чувстве корпоративной солидарности, на нежелании следователей, прокуроров и судей копаться в делах и делишках "борцов" с преступностью. Ведь даже если в роли непосредственных провокаторов-взяткодателей выступают граждане, а не сотрудники спецслужб, именно последние дают санкцию на эти действия и, как правило, сопровождают их с помощью средств аудио- и видеоконтроля. Получается, что, разоблачая провокатора-гражданина, придется залезать и на чужую "поляну". А правила поведения на этой "поляне", надо отметить, весьма специфические.
Начать с того, что подстрекательские действия самих сотрудников правоохранительных органов, спровоцировавших должностное лицо на принятие взятки, квалифицироваться по статье 304 УК не могут: как следует из постановления пленума Верховного суда России по делам о взяточничестве, это уже некое должностное преступление, поскольку сотрудники нарушают Федеральный закон "Об оперативно-разыскной деятельности". А в соответствии со статьей 12 этого закона любые "сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-разыскных мероприятиях силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах оперативно-разыскной деятельности, о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-разыскную деятельность, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, а также об организации и о тактике проведения оперативно-разыскных мероприятий составляют государственную тайну и подлежат рассекречиванию только на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность".
Вот так-то. Не просто секрет, а государственная тайна (поэтому и я лишь цитирую закон, а обсуждать саму оперативно-разыскную деятельность не собираюсь). И хоть в документе прописано, что "органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, запрещается... подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация)", проверить соответствие действий сотрудников закону, похоже, малореально. Это просто непосильная задача: кто же посягнет на государственную тайну! Конечно, прокуроры, надзирающие за соответствующими службами, вправе потребовать некоторые материалы, но это обставлено в законе сложными процедурами...
Всегда ли "Жегловы" правы? Уверен: не всегда.
Однажды мы с коллегой защищали чиновника высочайшего ранга, которому инкриминировалось получение взятки. По ложному доносу его телефоны и кабинет долгое время прослушивались и в результате "искомое" было, наконец, получено. В фонограмме "прослушки" было слышно, как в кабинет вошла приехавшая из провинции однокурсница чиновника и попросила его рассмотреть письменное обращение своего предприятия, на котором начальник тут же наложил обычную "дежурную" резолюцию. И вот тут-то голос однокурсницы произнес: "А это вам от нас, берите, не стесняйтесь". После чего было слышно шуршание бумаги и звук захлопывающейся дверцы. Чиновника, понятно, "взяли", дело открыли. Однако в результате тщательно проведенного расследования было установлено, что передала посетительница не деньги, не слиток золота, а... сверток с парой килограммов буженины отменного качества, поскольку готовила ее лично. А захлопывающаяся в "прослушке" дверца была от холодильника, а не от сейфа. Смешно? Но вот только кому: чиновник провел в Лефортово целых пять (!) месяцев.