9 ноября в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца послы нескольких стран вручили президенту России Владимиру Путину верительные грамоты. Владимир Путин высказался насчет победы Дональда Трампа на президентских выборах в США, впрочем, специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ обратил внимание прежде всего на жену посла Черногории в России, которая потрясла даже его воображение.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Жена посла Черногории Весна Йовович дала о себе знать еще на дальних подступах к Андреевскому залу. Так, все поднимались на третий этаж пешком, а она высмотрела лифт и увлекла за собой в него нескольких иностранных корреспондентов. Пока мы поднимались с ней, она беспокойно оглядывалась по сторонам, словно страдала клаустрофобией, и что-то шептала про себя и, видимо, о себе. Я сразу почувствовал, что хорошо не будет.
За четверть часа до начала церемонии, которая годами не блещет никаким разнообразием, послы со своими верительными грамотами выстроились в длинную шеренгу. Их здесь было почти два десятка. И четвертым по счету был посол Черногории Игор Йовович (любые совпадения с Миллой случайны). Про него было известно, что родился 5 декабря 1950 года в словенском городе Нова-Горица, что долго служил по дипломатической линии (последняя должность — госсекретарь по политическим вопросам Министерства иностранных дел и европейской интеграции Черногории) и вот дослужился до посла в России. Женат, двое детей.
Предпоследнее обстоятельство, я уверен, играет в его жизни решающую роль. Ибо нет в дипломатическом корпусе Москвы, я сейчас убежден, второго такого человека, на каком женат он. Не женщины, нет, а именно человека.
Для начала именно этот человек, а не кто-нибудь еще, аккредитовался на эту церемонию в Кремле как журналист.
Не каждому человеку в голову придет приблизиться в такой момент к своему мужу именно таким способом, а из тех, кому придет, не каждый аккредитуется. Во-вторых, он действительно взял с собой фотоаппарат и неистово использовал его все мероприятие. Ни один из фотокорреспондентов не отдавался этому с такой страстью, как он.
Пока послы переминались с ноги на ногу в своей шеренге, жена посла нашла в ней своего мужа и уже фотографировала его. Ну сколько раз можно сделать такой снимок? Крупный план, общий… Пять кадров, десять… Она на моих глазах сделала уже 50 и не собиралась останавливаться. Ее все время что-то не устраивало. Ей везде было некомфортно. Кадр, тот самый кадр, ради которого она пришла сюда, еще не сложился. Она дернула за рубашку фотографа Associated Press, который предусмотрительно принес с собой лесенку и теперь возвышался над всеми остальными коллегами, и что-то зашептала ему на английском. Да нет, не зашептала, это было похоже на рычание голодного зверя. Я не удивился, когда он покорно спустился со своей лесенки и уступил ей место. Правильно, лучше было не искушать судьбу. Хотя надо знать этих фотографов, борющихся за место под солнцем (а тут ясно, что это за солнце), чтобы понимать: человека сейчас раздирают по крайней мере противоречивые чувства. Впрочем, все равно он был уже там, внизу.
Впрочем, ей было неспокойно и наверху. Я понимал, что ей будет неспокойно везде, но этого еще, кажется, не понимали сотрудники Федеральной службы охраны (ФСО). В какой-то момент жена такой дугой выгнулась по направлению к своему мужу, который стоял на расстоянии метров 30 от нее, и настолько нематематической была эта дуга, что я понял: так не бывает, она сейчас рухнет и на фотокорреспондента, сидящего перед ней, и на бархатные канатики, отделяющие нас от них, и на сотрудника ФСО, уже на всякий случай с болью глядящего на нее…
А она устояла. И тончайшие каблуки ее туфель, словно специально созданные для щелей в ступеньках лесенки, не остались в них. А потому что миссия еще не была выполнена.
Появился Владимир Путин, и я увидел, что она на несколько секунд даже, кажется, потеряла интерес к мужу. С такой страстью, как только что снимала его, она стала снимать Владимира Путина. Тот же крупный план, общий план… Лесенка уже только стесняла ее, она соскочила с нее и теперь легла на канатик и нагнулась поближе к Владимиру Путину… И были вспышки… И сотрудник ФСО только вежливо и бесстрастно улыбался, не пуская ее еще дальше вперед, а она хотела… И уже началась церемония, и к президенту один за другим пошли послы… Один, второй, третий… Четвертым был ее муж Игор, и тут уж она намерена была пойти до конца, и мощностей фотоаппарата не хватало, чтобы приблизить его к себе, но у нее мощности еще оставались, и тогда Весна (а никакая, конечно, не Осень) расположила себя под углом 90 градусов, согнувшись пополам в районе талии (да, она смогла это сделать), и неумолимо начала западать туда, за канатик, потому что против законов физики ведь все-таки не попрешь вперед…
И тут другой сотрудник ФСО, неизвестно, казалось бы, откуда взявшийся (а вот откуда они всегда берутся в нужный момент?), вдруг схватил ее за пояс жакета и резко потянул назад. Он, наверное, просто хотел поставить ее на место и даже не думал, что спасет от позора…
Впрочем, мне казалось, что уже мало что может ее спасти. Теперь за ней постоянно ходил этот сотрудник ФСО — куда бы она ни сделала шаг. А она ведь ни секунды не стояла на месте и проникала во все щели, которые только и образовывались между журналистами. И снимала, снимала, снимала… А он стоял и стоял в своей шеренге как вкопанный — и чем он мог помочь ей и себе?
Сколько же она уже сделала снимков? 400? 500? Я не понимал, как такое возможно. Уже давно остановились все остальные, кто снимал посла Камбоджи и посла Чада (а там было что снимать), и только она все сигнализировала мужу вспышкой своего фотоаппарата: я здесь, я с тобой, я сниму тебя!
А Владимир Путин тем временем принял все верительные грамоты и начал свою традиционную церемониальную речь, в которой необходимо хоть одним словом (желательно добрым) помянуть каждую страну из представленных ею послов. То есть Грецию, Польшу, Финляндию, Люксембург, Нидерланды, Туркмению, Черногорию, Новую Зеландию, Бурунди, Колумбию, Мали, Сомали, Чад, Гамбию, Исландию, Боснию и Герцеговину, Камбоджу и Экваториальную Гвинею. А также верительную грамоту Владимиру Путину вручил апостольский нунций в России (дипломатический представитель папы римского).
Но сначала Владимир Путин высказался по поводу Дональда Трампа. От президента России, конечно, ждали (более того, редкий журналист аккредитовался на вручение верительных грамот, но после победы господина Трампа увидеть господина Путина захотели сразу все, а только было уже поздно), но не надеялись на такую оперативность. А он высказался немедленно, и это тоже о чем-то говорит (не знаю в точности, о чем).
— Уважаемые дамы и господа! Несколько часов назад в Соединенных Штатах Америки завершились президентские выборы. Мы внимательно следили за этой кампанией (то есть даже не спал этой ночью.— А. К.), хочу поздравить американский народ с завершением избирательного цикла (не с избранием Дональда Трампа, заметьте, а с окончанием мучений.— А. К.), а господина Дональда Трампа — с победой на этих выборах (а не с окончанием мучений — потому что господин Путин-то понимает, что мучения только начались.— А. К.).
Российский президент безотлагательно напомнил избранному президенту США о его предвыборных обещаниях — словно Владимир Путин и был самым заинтересованным его избирателем или даже выборщиком:
— Мы слышали предвыборные заявления еще кандидата в президенты Соединенных Штатов, которые были направлены на восстановление отношений между Россией и Соединенными Штатами. Мы понимаем и отдаем себе отчет в том, что это будет непростой путь — с учетом той… (Владимир Путин долго подбирал слово.— А. К.) деградации, в которой, к сожалению, находятся отношения между США и Россией. И это, как я уже неоднократно говорил, не наша вина, что российско-американские отношения находятся именно в таком состоянии. Но Россия готова и хочет восстановления полноформатных отношений с Соединенными Штатами. Повторяю, исходим из того, что это будет непростой путь, но мы готовы пройти и свою часть и сделать все, чтобы вернуть российско-американские отношения на устойчивую траекторию развития. Это пошло бы на пользу как российскому, так и американскому народу и позитивно сказалось бы на общем климате в мировых делах — учитывая особую ответственность России и США за поддержание глобальной стабильности и безопасности.
Иногда надо ковать железо, пока оно горячо. А иногда оно просто раскалено еще добела, как в этом случае. Президент России торопится.
Владимир Путин перешел к отношениям России с каждой из стран в списке и начал с Новой Зеландии. И, наверное, очень удивил ее, заявив, что рассчитывает на поступательное развитие отношений между Евразийским экономическим союзом и Новой Зеландией. Вряд ли Новая Зеландия против, но сначала ей же нужно выяснить, что такое Евразийский экономический союз. А это, боюсь, может занять слишком много времени…
— Наши отношения с Республикой Бурунди носят традиционно дружественный характер,— заявил президент России, и стоило ли продолжать.
— Налаживаем,— тем не менее продолжил Владимир Путин,— партнерское сотрудничество с Республикой Мали в политической, торгово-экономической, гуманитарной и других областях. Россия поддержала в июне этого года резолюцию Совета Безопасности ООН о расширении мандата многопрофильной комплексной миссии Организации по стабилизации в Мали.
И вряд ли Россия могла сделать для Мали что-то большее.
И наконец:
— Наши отношения с Черногорией всегда основывались на давних традициях дружбы. Мы рассчитываем, что черногорское руководство будет придерживаться сбалансированной внешнеполитической линии, и мы будем продолжать наши отношения во всех областях,— пообещал президент России, и супруга посла Черногории в России из-за спины сотрудника ФСО зафиксировала этот исторический момент несколько раз подряд, сфокусировавшись, впрочем, на своем муже (но ведь не на чужом же).
Надо ли говорить, что Владимир Путин особо сосредоточился на отношениях России и Сомали:
— Мы заинтересованы в развитии связей с Федеративной Республикой Сомали. Отмечаем усилия правительства вашей страны, направленные на достижение национального примирения и согласия, восстановление экономики и социальной сферы.
А также:
— Поддерживаем политический диалог с Республикой Чад, в том числе с учетом председательства вашей страны в Африканском союзе. Ожидаем с визитом в Россию президента Идриса Деби. Взаимодействие с Исламской Республикой Гамбией строится на принципах дружбы и взаимоуважения. Ценим настрой гамбийских партнеров на расширение двусторонних связей по самым разным направлениям.
Кто бы мог подумать, с каким количеством стран Владимир Путин успевает поддерживать двусторонние отношения.
Ведь к тому же:
— В этом году отмечается 125-летие установления дипломатических отношений между Россией и Люксембургом. Сотрудничество наших стран носит взаимовыгодный и многоплановый характер.
Интересно было, что господин Путин скажет послу Польши. И он сказал:
— Уважаемый господин посол Польской Республики! Мы с вами знаем, состояние российско-польских отношений сегодня вряд ли можно назвать удовлетворительным. Вместе с тем мы считаем, что восстановление политического диалога возможно на основе взаимного уважения и прагматизма, и готовы все сделать с нашей стороны, чтобы достичь этой цели.
А только вряд ли.
И наконец, Экваториальной Гвинее удалось заинтересовать Владимира Путина вероятными нефтяными запасами и возникшими в связи с этим вопросами геологоразведки (вот когда только и чувствуется по-настоящему транснациональность компании «Роснефть»).
Принесли традиционное шампанское. Надо ли говорить, кто был первым у подноса? Нет, не только Владимир Путин (потому что поднесли сначала ему). Конечно же, посол Черногории в России Игор Йовович.
В это время журналистов попросили покинуть Андреевский зал Кремля. Но ведь жена посла уже увидела все это. И она стала отчаянно и методично биться о грудь сотрудника ФСО своей грудью. И это было чувствительно. Она должна была снять это. Вот за каким кадром она пришла сюда. Ее муж сейчас стоял напротив президента России и единственный из послов разговаривал с ним. И даже увлеченно! А она не могла запечатлеть. И не запечатлеть не могла! И ей не было видно! И ее к тому же понемногу, медленно и верно оттесняли к выходу. И можно было только поражаться долготерпению этих людей. А ведь не всегда же они так долготерпеливы. Ох, не всегда. Что повлияло на них так? Ее ярчайший синий костюм? Большие золоченые пуговицы на нем? Синие остроносые и острокаблучные туфли с золочеными пряжками? Что-то.
Ее все-таки вытеснили. Она постояла. Подумала. И вдруг рванулась в другую дверь, которую открыли для послов. И уже нажала на спусковой крючок. И сделала несколько, надеюсь, метких выстрелов из своего любительского фотоаппарата, да что там — просто мыльницы.
Ее скрутили, конечно, в конце концов. И дверь закрыли.
А только было уже поздно.
Вот хоть бы один фотокорреспондент так поработал.