Планируется, что до конца декабря в России будет принята "Энергетическая стратегия до 2035 года". Однако об обоснованности любых прогнозов уже сегодня идут споры
Понятный путь к новому энергетическому будущему для России — хотя бы сократить потери при транспортировке энергии по сетям
Фото: РИА Новости
Для России особенно очевидно, что энергоресурсы — это главное "топливо" экономики. Мы экспортируем почти половину производимой первичной энергии в мире, а сам сектор ТЭК составляет более четверти в нашем ВВП (при доле занятых на уровне 3,7 процента населения). Так что проблемы на рынке энергоресурсов — проблемы для всей страны. И речь идет не столько о пресловутых ценах на нефть, сколько о долгосрочных вызовах, которые открылись перед этим консервативным сектором в последние десятилетия.
В минувшем ноябре "Энергетическая стратегия России до 2035 года" была наконец отдана на изучение правительству, и до конца года она должна быть рассмотрена президентом. В оставшееся время множатся дискуссии о том, какими могут быть сценарии развития ТЭК в России и мире и, наконец, насколько точно мы вообще можем прогнозировать будущее энергетики, а значит, и свое собственное. На V Международном форуме энергоэффективности и развития энергетики ENES-2016, в рамках которого прошел саммит лауреатов премии "Глобальная энергия" (это одна из самых престижных международных наград за разработки в области энергетики, инициированная Россией), звучали пессимистические оценки наших прогностических способностей.
— Сегодня пул энергетических прогнозистов очень широк,— констатировал Анатолий Яновский, замминистра энергетики РФ.— Это и Международное энергетическое агентство, и Европейская энергетическая комиссия, и ОПЕК, и многие другие, в том числе правительственные организации. Все их многочисленные прогнозы и сценарии отличаются друг от друга и практически все не реализуются, не подтверждаются жизнью — независимо от того, кто их разрабатывал...
Основная причина, по мысли чиновника,— конъюнктурный характер прогнозов. Президент Фонда "Институт энергетики и финансов" Владимир Фейгин заметил, что Европейская комиссия отрицала рост потребления газа в Европе при растущей экономике по указке политиков и что единственный метод борьбы с такими передергиваниями — открытая публикация исходных данных, послуживших основанием для прогноза.
Однако помимо конъюнктурных есть и чисто методологические проблемы: как подчеркнул Нобелевский лауреат, обладатель премии "Глобальная энергия" 2012 года Родней Джон Аллам, на сегодняшний момент в мире просто нет единой устоявшейся технологии подсчета данных как по выбросам углекислого газа в атмосферу, так и по другим отраслевым показателям. Даже считая честно, каждый считает, как сам решил, и сведение имеющейся информации в общую картину вызывает множественные искажения.
В целом противоречие сценарных прогнозов было заметно и на форуме. Часть экспертов, скажем, настаивала, что приоритет снижения выбросов углекислого газа в атмосферу для энергетического сектора — надуманная вещь, поскольку сам углекислый газ — далеко не первостепенная проблема. "Изменение климата зависит от того, как меняется лучистый теплообмен между Землей, Солнцем и космосом,— пояснял Олег Фаворский, академик РАН, лауреат премии "Глобальная энергия" 2008 года.— Если суммарно мы рассмотрим этот теплообмен, то увидим, что он на 60 процентов зависит от паров воды, а вклад углекислого газа не превышает нескольких процентов. Поэтому все разговоры, что нужно брать со стран плату за выброс углекислого газа — это чистая спекуляция, от которой в будущем придется отказаться". С российским ученым предсказуемо не согласился член межправительственной группы экспертов по изменению климата, получившей Нобелевскую премию мира в 2007 году, Рае Квон Чунг: по его мнению, "будущее с низкими выбросами углекислого газа" неизбежно настанет. Соответственно перспективно развивать технологии, которые не только экологически безвредны, но и свободны от вклада в "парниковый эффект".
Общее у всех сценарных подходов между тем тоже есть — это неверие в возможность коренного изменения текущего вектора развития энергетики. Никто не думает, скажем, что в обозримом будущем появятся термоядерные реакторы или использование возобновляемых источников энергии станет настолько эффективным, что последним удастся заменить углеводороды. При всей несогласованности мир настроен весьма консервативно: все уверены, что за ростом населения будет идти экономический рост, а за ним — рост потребления углеводородов. И даже тревожные звонки, обусловленные тем, что в современном мире рост экономик идет быстрее роста рынка ТЭК и перестал быть напрямую с ним связан, не приводят к радикальным выводам.
Академик РАН, лауреат премии "Глобальная энергия" 2012 года Борис Каторгин, разработавший ракетные двигатели, востребованные на американском рынке, попытался добавить футурологии, предложив использовать космическую энергию: "КПД космических солнечных батарей стремительно увеличивается: если сегодня это только 20 процентов, то уже есть опытные образцы с 47-процентным КПД и расчеты для КПД в 87 процентов..." Впрочем, и ему пришлось уточнить: такие проекты должны быть интересны в первую очередь юношам, которых сложно вдохновить простыми количественными сценариями. А приход талантливых молодых разработчиков в энергетику — одна из приоритетных задач, актуальных как раз для России и прописанных в обсуждаемой "Стратегии". В конце концов, по плану к 2035 году в секторе ТЭК мы должны добиться 85-процентного импортозамещения, что с учетом инерции предыдущих лет — когда добывающие компании предпочитали пользоваться привнесенными технологиями — потребует большой "интеллектуальной емкости" российской энергетики.
Все многочисленные энергетические прогнозы и сценарии отличаются друг от друга, и практически все не подтверждаются жизнью, независимо от того, кто их разрабатывал
Экспертиза
Кочегары в белых халатах
Говоря о развитии энергетики на десятилетия вперед, нужно учитывать, что мы стоим перед тремя очевидными неизбежностями. Во-первых, население в мире неуклонно растет. Во-вторых, население становится все более цивилизованным и все активнее использует новые технологии, соответственно нуждается в электроэнергии. Наконец, в-третьих, хотим мы того или нет, но ресурсы ископаемой энергетики, на которых построена современная цивилизация, ограниченны. Собственно, всякий прогноз на будущее исходит из этих трех факторов. Актуальные для России вызовы стоит разделить на три группы — краткосрочные, или тактические, среднесрочные и стратегические. Тактические вопросы, безусловно, связаны с более рачительным использованием имеющихся ресурсов. Есть виды сырья, которые уже добываются в России и при этом мало используются: например, попутный нефтяной газ. Более 30 млн тонн этого энергоресурса ежегодно просто сжигается, дело отечественных химиков научиться с ним работать. Или, скажем, уголь: я убежден, что за электростанциями и теплоэнергоцентралями на угле есть будущее, если мы освоим технологии, которые позволяют сжигать этот вид сырья абсолютно чисто. Такие технологии уже внедряются в России: в Сибири существуют котельные, использующие разработки нашего института, которые способны производить энергию, имея в качестве выбросов только воду и углекислый газ. Эти котельные мало того, что абсолютно чистые (там кочегары ходят в белых халатах), так они еще и очень эффективные, сокращают потребление угля в разы. Дальше перед нами открываются среднесрочные проблемы, связанные с использованием углеводородов, заключенных в сланцах, битуминозных породах. Наконец, существуют еще и стратегические задачи. Скажем, у нас есть неистощимый источник энергии — Солнце. Солнечная энергия поступает на Землю в количествах, многократно превышающих даже перспективные запросы человечества. Мы должны развивать технологии по переводу ее в химическое топливо, а также использовать биомассу растений (замечу, добыча древесины в России по объемам сравнима с нефтедобычей, причем половину древесины сегодня мы просто выбрасываем).
От концепции "тихого развития" надо перейти к настоящему научному поиску
Конечно, внедрять инновации в нашем секторе сложно. Легко коммерциализируются в России только те технологии, которые являются сервисным дополнением уже имеющихся решений. Новое никто не хочет финансировать: можно получить деньги и на исследовательские, и на конструкторские работы, но с внедрением точно возникнут проблемы. Эту беду нужно преодолевать, иначе никаких прорывных разработок мы не получим и ни на какие вызовы ответить не сможем. Сегодняшняя стрессовая ситуация тем не менее может быть полезна для нас, чтобы от концепции "тихого развития" перейти к настоящему научному поиску.
Цифры
Самые горючие
Структура глобального потребления разных видов топлива остается стабильной с момента освоения "мирного атома"
Структура потребления первичной энергии по видам топлива в мире в 2015 году
Детали
От дерева до атома
Человечество знает четыре глобальные "технологические революции", сопровождавшиеся двукратным увеличением потребления энергии
400 тысяч лет до н.э. — активное использование древесины. Уже во времена раннего палеолита (1,2 млн лет до н.э. — 600 тысяч лет до н.э.) человек "приручил" огонь, в чем ему помогло дерево — первый естественный источник энергии. С течением времени использование этого вида биотоплива дало толчок к возникновению развитых культур и первых эффективных технологий.
1781 год — промышленное внедрение парового двигателя. Уже в начале XVIII века были известны "двигатели внешнего сгорания" — паровые машины. По-настоящему эффективным, однако, стал только двигатель Джеймса Уатта, созданный в 1880-х годах и производивший непрерывное вращательное движение вала. Новая технология обеспечила успех промышленной революции в Европе.
1860 год — промышленное внедрение двигателя внутреннего сгорания. КПД первого функционального двигателя, разработанного французом Этьеном Ленуаром, был крайне низок, но позволил применить изобретение для тяги на воде (лодочный спорт). Уже в 1885-1886 годах усовершенствованные двигатели стали устанавливаться на первые мотоциклы и автомобили, открыв новый рынок сбыта нефти.
1954 год — появление работающего ядерного реактора. Первая электроэнергия с помощью мирного атома была получена в 1951 году в США, однако устойчивой цепная реакция стала уже в российском Обнинске в 1954 году — именно тогда энергия атома стала поступать к потребителям через сети "Мосэнерго".
Технологии будущего
Согласно прогнозам ОПЕК и российского Аналитического центра при правительстве РФ, сегодня "ни в одном сценарии, ни в одной крупной группе технологий потребления или производства энергии не ожидается существенных технологических революций", однако возможны еще "технологические прорывы". К ним следует отнести: новые способы накопления и хранения энергии, развитие "интернета энергии", онлайн-торговля биотопливом и сжиженным газом (превращение потребителей энергии в просьюмеров — активных участников ее производства), а также развитие "умных домов" и производств с использованием "искусственного интеллекта".
Брифинг
По прогнозам, к 2040 году рост потребления нефти составит 1 процент в год, газа — 1,5-1,8 процента в год, при этом рост ВВП мировой экономики достигнет 2-3 процентов. Поэтому при построении энергетической политики необходимо исходить из этих тенденций. Согласно документу (Энергетической стратегии России до 2035 года.— "О"), мы будем заниматься развитием технологий, конкурентоспособности, повышать роль российского СПГ в мировой торговле, развивать энергетическую инфраструктуру, нефте- и газохимию и возобновляемые источники энергии.
Ситуация в энергетике очень сложная. Согласно требованиям ООН, одной из целей устойчивого развития мира является обеспечение к 2030 году всеобщего доступа к недорогостоящим, надежным и современным энергетическим услугам. В 2015 году проблема энергетического голода коснулась так или иначе почти 4 млрд человек. Большинство аналитиков считают, что к 2040-2050-м годам революции в энергетике не произойдет и ископаемое топливо будет преобладать. В то же время мы каждый день слышим о буме возобновляемых источников энергии...
Высокие технологии — это блестящие достижения, но они придут только в развитые страны и помогут снизить потребление энергетики в этих странах. Долгосрочные и краткосрочные стресс-факторы необходимо анализировать. У нас много научных достижений, но анализируя тонкие и важные вещи, я хотел, чтобы мы все не упускали из вида все стресс-факторы, в том числе политические. Человечество должно к этому готовиться. Нам нужен новый энергетический порядок, который будет утвержден между всеми странами, а политики пока плохо договариваются между собой.