В Стокгольмском арбитраже с понедельника начинаются слушания по спору между «Газпромом» и «Нафтогазом Украины» по контракту на транзит газа в Европу. Никогда раньше европейский арбитраж не рассматривал столь крупный иск по вопросам международного транзита. Решение по этому делу, в рамках которого украинская компания требует от «Газпрома» $10,2 млрд и значительного изменения условий транзита, в существенной мере определит будущее украинской газотранспортной системы. Кроме того, решение арбитража, каким бы оно ни было, станет одной из важнейших проблем во взаимоотношениях России и ЕС.
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
В понедельник в Стокгольме панель из трех арбитров начнет заслушивать аргументы «Нафтогаза Украины» и «Газпрома» по спору вокруг контракта на транзит газа в Европу, заключенного в 2009 году, сообщил коммерческий директор «Нафтогаза» Юрий Витренко. Он также впервые назвал уровень тарифа на транзит, который в Киеве считают справедливым. По словам господина Витренко, украинская компания требует роста платы за транзит «на $4 млрд в год». Учитывая, что в 2015 году доходы «Нафтогаза» от транзита составили около $2,3 млрд, это означает, что компания хочет повышения ставки в 2,7 раза.
Такая постановка вопроса сделает украинское направление транзита для «Газпрома» не только менее выгодным, чем трансбалтийское (Nord Stream и проектируемый Nord Stream 2), но и турецкое — планируемый «Турецкий поток». В 2015 году ставка транзита по Украине составила $2,73 за тысячу кубометров на 100 км, по Nord Stream — $2,54 за тысячу кубометров на 100 км. Третий транзитный маршрут по территории Белоруссии и Польши — газопровод Ямал—Европа — был наиболее выгодным со ставкой менее $2. В середине этого года глава «Газпрома» Алексей Миллер называл более актуальные цифры: $2,5 через Украину и $2,1 по Nord Stream (транзитные ставки снизились вслед за экспортными ценами на газ), см. “Ъ” от 16 июня http://www.kommersant.ru/doc/3014339. В любом случае, уже сейчас альтернативный маршрут транзита через Балтийское море дешевле украинского, что является одним из аргументов «Газпрома» при отстаивании проекта Nord Stream 2. Без сомнения, компания будет использовать этот аргумент и в арбитраже.
Сумма $10,2 млрд, которую требует «Нафтогаз», складывается из платы за транзит, которую украинская компания недополучила с 2010 года из-за того, что объем транзита был меньше 110 млрд кубометров в год. По мнению «Нафтогаза», «Газпром» обязался поставлять этот объем, российская компания это отрицает. Судя по той версии транзитного контракта, которая доступна публично, в документе действительно нет обязательств «Газпрома» о поставке такого объема, а прописано лишь намерение. Никаких санкций за снижение объема транзита ниже 110 млрд кубометров контракт не предусматривает. Кроме того, сам «Нафтогаз» в другом споре с «Газпромом» (по контракту на покупку газа) настаивает на отмене условия take-or-pay применительно к своим обязательствам по отбору газа на том основании, что спрос на газ на Украине снизился. Между тем спрос на российский газ в Европе и, соответственно, объем транзита в 2010–2012 годах также снижался.
Впрочем, революционное значение этого арбитражного разбирательства заключается не в денежных претензиях. «Газпром» и «Нафтогаз» также спорят по контракту на покупку газа, где российская компания требует выполнения условий take-or-pay (на $29,2 млрд), а украинская — пересмотра цены (на $14,2 млрд). Если не принимать во внимание астрономические суммы претензий, подобные споры десятками встречались в Европе в последние три-четыре года, и во многих из них участвовал «Газпром» — с переменным успехом. Однако до сих пор не было ни одного столь крупного спора по транзиту, где одна из сторон требовала бы изменения не только платы, но и других существенных условий контракта: правил передачи газа (что открывает Украине доступ к «виртуальному» реверсу), а также применения местного законодательства для регулирования контракта. Последнее особенно существенно: на данный момент условия работы газопровода Ямал—Европа регулируются межправительственным соглашением, а Nord Stream не подпадает под юрисдикцию ЕС и европейских правил регулирования, газ сдается «на границе». Подобная ситуация, когда транзитный маршрут не полностью подпадает под юрисдикцию страны-транзитера, является общераспространенным явлением в газовом бизнесе. Но если «Нафтогаз» добьется своего в арбитраже, «Газпром» в плане транзита окажется в полной зависимости от решений украинских регуляторов, один из которых — антимонопольный комитет — уже оштрафовал российскую компанию в этом году на $3 млрд.
Предполагается, что Стокгольмский арбитраж вынесет вердикт по этому делу в середине 2017 года, при этом сам контракт на транзит истекает в 2019 году. Основной вопрос заключается в том, что будет после этого. Если арбитраж в целом встанет на сторону «Нафтогаза», тогда «Газпром» приложит отчаянные усилия для того, чтобы с 2020 года вообще прекратить транзит через Украину. Для этого компании нужно построить Nord Stream-2 и «Турецкий поток», причем в обоих случаях необходимо как минимум невмешательство в процесс Еврокомиссии. Если это условие не будет соблюдено, может возникнуть кризис в российско-европейских отношениях, чреватый и перебоями с поставками газа. В любом случае использование украинской ГТС «Газпромом» станет почти невозможным. Если же арбитраж сохранит status quo, фактически поддержав «Газпром», это даст возможность российской и украинской стороне обсуждать условия продолжения транзита — возможно, на базе коротких годовых контрактов — после 2019 года.