В Лиме в субботу и в воскресенье прошел саммит АТЭС, на который приехали президент России Владимир Путин и специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ. При этом спецкор “Ъ” — с опозданием на сутки. Но и это не помешало ему исполнить свой профессиональный долг и рассказать о саммите все, что он посчитал нужным.
Фото: Reuters / Kevin Lamarque
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Владимир Путин прилетел в Лиму вовремя, в отличие от корреспондентов федеральных СМИ. Здесь у него было запланировано сразу несколько двусторонних встреч. Причем от одной из них можно было ожидать многого: президент России должен был провести переговоры с уже, без сомнения, культовым президентом Филиппин Родриго Дутерте, который не дает спокойно спать, есть и жить людям, с которыми на первый взгляд принято разговаривать по-другому.
Впрочем, президент России, судя по всему, кумир для президента Филиппин и, возможно, полагает, что они с ним делают одно общее дело.
Владимир Путин поздравил коллегу с избранием на пост президента в особый день, 9 мая (дело в том, что до сих пор они не виделись, это было знакомство):
— И для вас это тоже день Победы, так что я вас еще раз, уже лично, хочу поздравить!
Президент Филиппин если и не победитель, то уж точно воин, так что поздравление было по адресу.
Воюет он везде, по всем фронтам, со всеми и теперь тоже не стал упускать удобный случай.
— Я очень ждал,— признался он,— этого момента, сегодняшнего дня, когда смогу с вами познакомиться, не только потому, что вы представляете великую страну, но и из-за ваших личных лидерских качеств.
То есть, похоже, все это время, когда он проклинает США и западные страны, он на самом деле просто подражает Владимиру Путину — как умеет.
Родриго Дутерте рассмотрел в нем и в его словах то, о чем другие могли только догадываться,— и произносит их в полный голос так, как они этого, по его представлению, заслуживают.
И возможно, что не так уж он и выдает желаемое за действительное.
— Дело в том,— объяснил Родриго Дутерте,— что наша страна, Филиппины, относила себя всегда к западному миру и мы хотели быть частью этого западного мира, Европы, развивать торговлю, партнерство со всем миром (все то же самое говорил про Россию и западный мир и Владимир Путин.— А. К.). К сожалению, была холодная война (А разве не было? А разве она не идет сейчас? — А. К.), в результате произошло разделение, хотя исторически, цивилизационно мы себя относим всегда к западному миру.
Он начинал заводить себя, но ему, похоже, это и не надо было, все и так уже было хорошо:
— Что касается недавнего времени, последнего исторического периода, то мы можем видеть, что западные нации сегодня пытаются нападать и запугивать малые государства, это свидетельство их ханжества! Они, как мне кажется, хотели бы начать войну, они уже начинают войну и кампанию против нас, хотя участвовать в этой войне сами они боятся!
Родриго Дутерте является, видимо, интуитивным психологом и понимает, как можно ударить, а как можно ударить больнее.
— Возьмем, например, Соединенные Штаты Америки, которые ведут войны по всему миру: во Вьетнаме, в Афганистане, в Ираке. Это абсолютно деструктивная политика!
Что же еще он мог взять для примера? Ведь примеры должны быть самыми яркими.
— Хотел бы также сказать, уважаемый господин президент, что мы, в свою очередь, пытались им помогать: в корейской войне участвовали, посылали филиппинских солдат, в Ираке, во Вьетнаме. Но ничего не произошло, никакой поддержки с их стороны мы не увидели! — Родриго Дутерте разговаривал сейчас с Владимиром Путиным, но обращался, было такое впечатление, не к нему.— Когда была иракская кампания — наши солдаты тоже там были! Но был захвачен гражданин Филиппин, и был поставлен ультиматум: если филиппинские войска будут выведены, тогда его отпустят, в противном случае его обещали обезглавить!
Пошли, таким образом, какие-то просто чудовищные подробности.
— Конечно, мы придерживаемся прежде всего своих национальных интересов, решаем свои проблемы! И мы вывели наши войска, таким образом сохранив жизнь нашего гражданина!
Надо ли было ему сейчас оправдываться за то, что Филиппины так сделали? Но он и не оправдывался, хотя и не мог сразу понять, как это прозвучит. А оно прозвучало именно так, ну и что?
И он намерен был продолжать, и тогда Владимир Путин еле заметным кивком головы попросил пресс-секретаря Дмитрия Пескова закончить общение Родриго Дутерте с прессой. Господин Путин, очевидно, не хотел отвечать за чужие выступления в его присутствии.
В этот день президент России встретился и с председателем КНР, и с президентом Перу, и с президентом Вьетнама. Но самым многозначительным оказался разговор с премьер-министром Японии Синдзо Абэ, который, это стало окончательно ясно, намерен во что бы то ни стало состояться как близкий друг Владимира Путина. Судя по всему, он полагает, что в условиях изоляции России Европой и США такое поведение — самый короткий путь к возвращению островов (возможно, он теперь думает, что избрание Дональда Трампа может ему в этом смысле помешать…). Вопрос, думает ли так господин Путин. Он по крайней мере не сопротивляется потоку льющихся на него любезностей. Хотя встречу в Лиме сам начал более чем спокойно:
— В начале беседы хотел бы отметить, что мы возобновили некоторые механизмы, некоторые инструменты, которые позволяли нам двигаться вперед в двусторонних отношениях… Продолжается активная работа по реализации ваших инициатив, направленных на активизацию торгово-экономических отношений.
Сегодня есть хорошая возможность сверить часы по всем этим направлениям.
То есть российский президент сам себя запротоколировал донельзя.
Не то что Синдзо Абэ.
— Мне радостно,— сразу сказал он,— что в соответствии с нашим обещанием сегодня здесь, в Лиме, мы с тобой проводим пятнадцатую встречу!
Японский премьер-министр хотел напомнить, что они прежде всего на «ты». Он не намерен был упускать темпа, который набрал до этого, и не хотел, чтобы его многочисленные цветистые благодарственные слова в адрес коллеги, уже произнесенные на предыдущих встречах, пропали бы впустую для него. Он таким образом последовательно делал свою работу, и сопротивляться такому натиску было, конечно, сложно, а на самом деле бессмысленно.
— Кстати,— воскликнул он,— в моем городе Нагато, в префектуре Ямагути, народ с нетерпением ожидает твоего визита, и там приподнятая атмосфера! Я готов принять тебя в японской традиционной гостинице с горячим источником, и на следующий день мы заедем в Токио и обсудим экономические вопросы!
Ну как можно отказать такому человеку? В том числе в истории с островами. Вот и проверим, можно ли.
— Уже через месяц планируется твой визит, Владимир, в город Нагато, так что теперь я рассчитываю, что мы с тобой обсудим вопросы о твоем предстоящем декабрьском визите, а также о проблеме заключения мирного договора,— уже прямо сказал Синдзо Абэ, потому что эти слова он тоже каждый раз хочет затвердить, чтобы не сложилось, не дай бог, впечатления, что они собираются в действительности обсуждать всерьез еще что-то.
— Спасибо, Синдзо,— перешел наконец на «ты» Владимир Путин.
И это была первая победа японского премьера в этот день. О том, были ли другие, мы, очевидно, узнаем позже.
Суббота была суматошной не только для Владимира Путина. Были встречи на уровне министров иностранных дел, например. По словам очевидцев, они запомнились речами госсекретаря США Джона Керри и главного торгового представителя США, члена кабинета министров Майкла Фромана. Оба произнесли, без преувеличения, многозначительные речи в несвойственной им в мирной жизни манере. Так, скорее, выражаются герои фильма «Стартрек». Смысл был в том, что они уверены: их дело будет жить и после них, а может, даже и в веках (пока к этому, правда, нет никаких предпосылок: господин Трамп уже высказывался скептически о перспективах, к примеру, Транстихоокеанского торгового партнерства: не нравится оно ему).
Между тем после их слов на глазах некоторых участников встречи, говорят, были замечены слезы. Да и на их собственных глазах — тоже.
Сергей Лавров, жалко, не из числа этих людей, хотя прощание с Джоном Керри, с которым он провел наедине столько дней и ночей, может стать для министра иностранных дел России некоторой психотравмой даже. Я уж не говорю для Джона Керри, который к тому же остается по всем признакам пока без работы после 20 января 2017 года.
Замминистра экономического развития России Станислав Воскресенский, который здесь, в Лиме, заменяет отсутствующего по уважительной причине (сидит под домашним арестом) Алексея Улюкаева, рассказал, что все тут, на саммите, озабочены новой волной надвигающегося антиглобализма (хотя самих антиглобалистов пока тут замечено не было). Так, министр экономики Чили, сидевший рядом со Станиславом Воскресенским на ужине, рассказала, что у них соглашения о свободной торговле проходят через Конгресс и раньше ни у кого никаких вопросов они не вызывали. В последние полгода ситуация радикально изменилась: спрашивают обо всем и за все, некоторые соглашения заворачивают.
Транстихоокеанским торговым партнерством входящие в него страны озабочены настолько, что перед саммитом АТЭС специально собрались для того, чтобы поговорить, по сведениям “Ъ”, как убедить Дональда Трампа ратифицировать соглашение о партнерстве. Высказывались идеи. Наблюдались разброд мнений и шатание позиций. Все взволнованны.
В воскресенье утром лидеры АТЭС встретились с директором-распорядителем МВФ Кристин Лагард.
Об этом мне тоже рассказал господин Воскресенский, единственный из россиян, кроме Владимира Путина, кто слышал это выступление; впрочем, он сидел не в зале, где были лидеры АТЭС, а в соседней комнате, предназначенной для их помощников: трансляция отсюда пошла только в эту комнату.
— Лагард,— рассказал господин Воскресенский,— доложила о ситуации в мировой экономике, выложила несколько цифр. В этом году они оценивают рост мировой экономики в 3,1%, в следующем году ожидают небольшой рост — 3,4%. Но, что важно, 80% роста идет не из развитых стран. При этом наблюдается, сказала и она тоже, растущее непонимание жителями многих стран, прежде всего развитых, ценности свободной торговли. Ее начали рассматривать, и это видно по результатам Brexit, как угрозу прежде всего потери работы, а не как возможность получить лучшую работу. Кроме того, она отмечала, я даже прямо процитирую, я тут записал, «долгий низкий рост, от которого выигрывают лишь немногие».
— Поэтично.
— Имела в виду, что растет неравенство в мире и блага распределяются все менее эффективно.
— Мне стало известно, что российский президент неожиданно вступил с ней в дискуссию.
— Владимир Путин задал ей конкретный вопрос. Он касался российского финансового сектора. Во-первых, президент спросил, в силах ли прежние оценки МВФ насчет того, как действуют российский Центробанк и правительство по поддержанию макроэкономической стабильности.
— То есть он внутренним оценкам, в том числе своим, не доверяет.
— Президент привел цифры по макроэкономике, их все у нас знают, повторять не стоит…
— И что сказала госпожа Лагард?
— Тоже дословно скажу: «Что касается главы ЦБ, то она сделала фантастическую работу». Но при этом Владимир Путин задал справедливый вопрос: «Мы недовольны тем, что хотя банковская система устойчивая, но она очень пассивно кредитует экономику, так что нет вклада банковской системы в экономический рост». И он спросил, есть ли у Кристин Лагард идеи, как действовать.
— Посоветовала?
— Тут Кристин Лагард от ответа ушла…— вздохнул Станислав Воскресенский.— Сказала, что в каждом конкретном случае надо учитывать специфику страны. То есть прямой реакции не последовало. Но при этом она говорила, что Россия на фоне ситуации, с которой столкнулась, прежде всего имеется в виду падение цен на нефть, очень достойно выйдет на трек роста уже в следующем году.
Владимир Путин еще сказал о проблеме теневого банковского сектора в мире, об избежании ухода от налогов, о том, что много деклараций по этому поводу принято и очень мало пока сделано. А госпожа Лагард, в свою очередь, сказала, что она очень скептически настроена по поводу ВТО.
— То есть она тоже на самом деле антиглобалист.
— Сказала, что ВТО должна себя переосмыслить и начать добиваться конкретных результатов.
— А на общефилософские высказывалась, может быть? Аудитория-то благодарная. Не каждый день у нее такая.
— Да,— подтвердил Станислав Воскресенский.— Сказала, что возможный рост доллара, о котором сейчас в Америке идет речь, тот самый ожидаемый рост процентных ставок, может привести к еще большему росту протекционизма в США, потому что у них будет проблема с текущим счетом, соответственно, меньше экспорта из-за роста курса доллара, и Америка может, учитывая результаты президентских выборов, оказаться еще более агрессивной в протекционизме, чем сейчас. И еще одна была ремарка. Когда говорят о протекционизме, утверждают часто: ну вы посмотрите на ставки пошлин, они же снижаются во всем мире, какой протекционизм! И Лагард сказала, что да, снижаются, но в огромном секторе услуг, который в мировой экономике растет, слишком много такого изящного протекционизма, который перекрывает все, что происходит в секторе товаров. И вот там надо быть очень внимательными.
Господин Воскресенский пошел слушать дискуссию дальше, а я увидел, что в двух шагах от нас в это время появилась сама Кристин Лагард. Она хотела что-то рассказать журналистам, видимо, как раз о встрече с лидерами АТЭС, но журналистов и их камер было столько и сами журналисты так давили друг друга, так старались перекричать коллег, что не слышали уже сами себя и никто уже никого не в состоянии был услышать. А меньше всего слушали госпожу Лагард, и она, поняв безнадежность своего положения, слабо улыбнулась и попыталась выйти из окружения с помощью мексиканских и своих секьюрити. Это удалось ей лишь через несколько минут.
Так что самыми информированными о ее встрече с главами стран АТЭС в этот день при содействии Станислава Воскресенского оказались исключительно читатели “Ъ”.
Тем более что номер уже подписывается в печать и о ночной пресс-конференции Владимира Путина, который мог бы дополнить рассказ замминистра экономики России, эти читатели смогут узнать только как-нибудь в следующий раз.