В ноябре 1946 года в первый, но не в последний раз возник вопрос о лишении Советского Союза права вето в Совете Безопасности ООН. Ситуация с каждым днем накалялась, однако советское руководство нашло выход, который должен войти в учебники как пример настоящего политического цинизма. Ведь он полностью противоречил широко разрекламированным принципам внешней политики СССР.
От полученного при создании ООН права вето СССР не собирался отказываться ни при каких обстоятельствах (на фото — В. М. Молотов и госсекретарь США Э. Стеттиниус на конференции учредителей ООН в Сан-Франциско, 1945 год)
Фото: Фотоархив журнала "Огонек"
Из шифровки главы советской делегации на сессии Генеральной ассамблеи ООН министра иностранных дел СССР В. М. Молотова из Нью-Йорка Дружкову (И. В. Сталину) в Сочи, 7 ноября 1946 года
В порядке дня Генеральной Ассамблеи стоит вопрос о так называемом вето, внесенный кубинской и австралийской делегациями. Мы твердо отстаиваем незыблемость этого принципа, давая решительный отпор всяким попыткам его ревизии. Будем, разумеется, держаться этого и дальше.
Вместе с тем мы проверили нашу практику применения этого принципа и пришли к выводу, что в этом отношении имеется существенный недостаток, заключающийся в том, что этот принцип нами применялся более часто, чем это должно было бы, по нашему мнению, иметь место. Примером мог бы служить испанский вопрос, при обсуждении которого на протяжении двух заключительных заседаний мы применили право так называемого вето несколько раз, что не вызывалось необходимостью. Такая практика является неправильной и вызывает недовольство со стороны представителей многих государств. Мы считаем необходимым устранить имеющиеся в этом деле недостатки. Не допуская никаких изменений в Уставе и по-прежнему безоговорочно отстаивая выраженный в статье 27 принцип единогласия, мы считаем необходимым:
а) Пользоваться правом так называемого вето более осторожно, лишь в случаях, когда принятие Советом Безопасности решения нанесло бы ущерб интересам Советского Союза.
б) В других случаях, когда советский представитель не может согласиться с решением, за которое голосуют остальные постоянные члены Совета Безопасности, ограничиться воздержанием от голосования, не применяя вето. Хотя воздержание от голосования не предусмотрено статьей 27 Устава и формально не соответствует тексту этой статьи, тактически в известных случаях нам выгодно прибегать к воздержанию. Это даст нам возможность не прибегать к такому серьезному средству, как вето, в тех случаях, когда мы не можем голосовать в пользу какого-либо предложения, но, вместе с тем, применение вето считаем тактически нежелательным.
Считая необходимым придерживаться этой линии в Совете Безопасности, мы, однако, не считаем целесообразным вступать по этому вопросу в какие-либо переговоры с нашими главными партнерами.
Из шифровки В. М. Молотова из Нью-Йорка Дружкову (И. В. Сталину) в Сочи, 19 ноября 1946 года
18 ноября состоялось совещание пяти постоянных членов Совета Безопасности, в котором приняли участие, кроме нас, Бевин (министр иностранных дел Великобритании.— "История"), Бирнс (государственный секретарь США.— "История"), Ку (представитель Китайской Республики в ООН.— "История") и Пароди (представитель Франции в ООН.— "История"). Совещание было созвано по инициативе Бевина и посвящено вопросу о применении "вето". Бевин изложил свои предложения... и в своих комментариях подчеркнул, что британское правительство желало бы опираться в своей внешней политике на Организацию Объединенных наций, но для этого необходимо, чтобы ЮНО (ООН.— "История") и, в частности, Совет Безопасности пользовались должным доверием, чего, однако, сейчас нет. Он добавил, что нельзя будет заняться вопросом о сокращении вооружений, пока не будет убеждения, что созданный в Сан-Франциско инструмент оправдывает возлагающиеся на него надежды. Что касается "вето", то, заявил Бевин, оно должно применяться лишь в самых крайних случаях.
Отвечая Бевину, я отверг ссылки на злоупотребления правом "вето" со стороны советских представителей и подчеркнул, что к вопросу о "вето" внимание привлечено искусственно и что поднятая австралийцами и кубинцами кампания против "вето" ведется не без поддержки со стороны более влиятельных делегаций, вокруг вопроса о "вето" создалась недоброжелательная атмосфера. Нужно дать в интересах ЮНО отпор этой кампании, направленной на то, чтобы поколебать принцип, одобренный в свое время 51 нацией. Задача всех членов ЮНО, продолжал я, позаботиться об укреплении авторитета Совета Безопасности, причем каждый должен показать пример искреннего желания сотрудничества. Это особенно относится к постоянным членам Совета Безопасности. Я заявил, что усиленная регламентация и новые формальности в деле применения "вето" только осложнят и ухудшат работу органов ЮНО.
Поднятая австралийцами и кубинцами кампания против "вето" ведется не без поддержки со стороны более влиятельных делегаций
Бирнс говорил о наличии разочарования в отношении практики применения "вето"; ссылался на то, что среди малых стран имеется большое недовольство правом "вето" и что применение "вето" следует ограничить лишь случаями, касающимися вопросов о применении вооруженных сил. Бирнс представил свои предложения...
В своем вторичном выступлении я отметил, что мы — признаем значение критики и не боимся ее, но мы против предлагаемой излишней регламентации в работе ЮНО; мы — за улучшение работы на основе учета опыта, но мы против нагромождения всяких формальностей, как это имеет место в представленных проектах.
Из шифровки В. М. Молотова из Нью-Йорка Дружкову (И. В. Сталину) в Сочи, 17 ноября 1946 года
В повестке дня Генеральной ассамблеи стоит вопрос о создании Совета по опеке, который может быть создан лишь после утверждения Генеральной ассамблеей нескольких соглашений по опеке (по бывшим подмандатным территориям Лиги наций), представленных, по крайней мере, тремя странами-мандатариями.
Генеральной ассамблее представлено для утверждения 8 проектов соглашений по опеке над бывшими мандатами Лиги наций, в которых у нас нет особой заинтересованности, а именно: британскими Того, Камеруном и Танганьикой, французскими — Того и Камеруном, бельгийским — Руанда-Урунди, австралийскими — Новой Гвинеей и Новозеландским западным Самоа.
Условия соглашений во многом напоминают условия мандатов Лиги наций. Но в некоторых случаях эти условия идут дальше мандатов в смысле предоставления странам-опекунам таких прав, в силу которых подопечные территории фактически становятся составной частью колониальных владений стран-опекунов.
Это относится, в первую очередь, к условиям, содержащимся во всех 8 проектах и сводящимся к предоставлению стране-опекуну права создавать военно-морские, военные и авиационные базы на подопечной территории, а также держать там свои вооруженные силы. Таким образом, страна-опекун превращает подопечные территории в свои стратегические базы.
Из шифровки Дружкова (И. В. Сталина) из Сочи В. М. Молотову, 20 ноября 1946 года
Я считаю, что лучше было бы объявить себя непосредственно заинтересованной стороной в отношении бывших мандатов Лиги наций. Прошли времена, когда СССР мог считать себя несуществующим государством в отношении всяких мандатных территорий. Если мы хотим что-то отстаивать в Совете Безопасности насчет мандатных территорий и играть какую-то роль в Совете по опеке, то мы не можем устраняться от этого дела, а должны теперь же объявить себя непосредственно заинтересованной стороной в отношении всех мандатных территорий или, по крайней мере, в отношении тех мандатных территорий или колоний, которыми владели воюющие с нами страны, то есть Япония, Германия, Италия. Только такая позиция даст нам возможность играть активную роль в вопросах опеки и в случае необходимости — сделать своим партнерам уступки в ответ на встречные уступки со стороны партнеров по ряду практических вопросов. Короче: я не против уступок, но я стою за то, чтобы наши уступки компенсировались уступками со стороны партнеров...
Нужно учесть при этом, что вопрос о мандатных территориях дает нам целый ряд возможностей и средств давления на партнеров, которыми нельзя игнорировать во время торга с партнерами. Мандатные и вообще опекаемые территории представляют слабый пункт англо-американцев, так как их позиция в этом вопросе сугубо антидемократична в отличие от нашей позиции, безусловно демократической. Стало быть, мы можем в этой области давить на своих партнеров и выжимать из них уступки в ответ на наши уступки. Во-вторых, нам нельзя занимать в вопросе о мандатных территориях более левую позицию, чем позиция нынешних лидеров мандатных территорий. Эти лидеры, как тебе хорошо известно, в своем большинстве продажны и заботятся не столько о независимости своих территорий, сколько о сохранении своих привилегий в отношении населения этих территорий. Время еще не созрело для того, чтобы ломать нам копья из-за судьбы этих территорий и ссориться ради этого со всем миром, в том числе и с продажными лидерами. Поэтому интересы нашей страны требуют, чтобы мы проявили в этом деле некоторую уступчивость при условии получения соответствующей компенсации в других областях со стороны партнеров.