Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту крушения военного Ту-154. Об этом сообщается на сайте ведомства. На борту самолета находилось более 90 человек, в том числе журналисты и артисты ансамбля имени Александрова. Они направлялись в Сирию поздравлять с Новым годом военных на авиабазе «Хмеймим». Военный обозреватель ТАСС Виктор Литовкин в беседе с ведущей «Коммерсантъ FM» Светланой Токаревой рассказал о порядке досмотра пассажиров военных самолетов.
Фото: Kazbek Basayev, Reuters
— Сообщается, что сотрудники ФСБ сейчас проверяют всех, кто имел доступ к самолету в военном аэропорту в Чкаловском Московской области и аэропорту Адлера. Можете нам рассказать, как устроен проход на борт военного самолета?
— Во-первых, Чкаловский — это сугубо военный аэродром, туда попасть без разрешения из Министерства обороны практически невозможно. Даже журналистам, которые аккредитованы на самолеты на определенный рейс, надо получать такое разрешение на проезд машины, на проход через КПП со Щелковского шоссе — это первое. Второе — там есть два зала ожидания. Есть зал ожидания для внутренних перелетов, то есть по стране, есть зал ожидания для международных перелетов, международных перевозок. И когда вы садитесь в самолет на внутренние рейсы, все равно вы проходите через рамку, через досмотр, который ведут сотрудники аэропорта, а когда международные — там еще досмотр ведут государственная таможенная служба и пограничная охрана. Все попроще, чем в Шереметьево или Домодедово по антуражу, но тщательно все контролируется и отслеживается. Потом вы должны подняться на борт самолета, у трапа стоит человек в военной форме и проверяет по списку — вы есть в этом списке или вас нет в этом списке. Если вас нет в этом списке, даже если вы прошли через все кордоны, вас на борт самолета не пустят.
В Сочи это общий аэродром. Правда, у военных есть там, скажем грубо, закуток на краю аэродрома — площадка, на которую обычно после приземления отправляют военные самолеты, транспортные самолеты. Там, конечно, досмотра такого, как в Москве, нет. Там, как правило, не бывает, чтобы люди садились на самолет. Сочинский аэродром — это «аэродром подскока», как военные говорят, для дозаправки и так далее. Там тоже есть определенный досмотр, правда, не такой тщательный, как в аэропорту в Чкаловском, потому что, во-первых, это внутренний рейс, когда в Сочи ты прилетаешь, конечный пункт назначения. Но когда за границу летит борт, конечно, все это более тщательно проверяется — и вещи, и все такое. Кто мог подъехать с заправщиком к самолету при заправке самолета — это вопрос, конечно, к руководству аэропорта, к службе охраны.
— Учитывая все вышесказанное, насколько высока вероятность, что кто-то мог что-то пронести на борт самолета в обоих аэропортах?
— Я не думаю, что кто-то мог пронести на борт что-то, потому что на борту были те люди, которые уже прилетели из Москвы. Они могли выйти покурить из самолета во время дозаправки, и то — отойдя подальше от самого самолета. Но взять у кого-то что-то, по идее, они не могли. Я надеюсь, это ответственные люди были, передачи для кого-то там в Сирии они вряд ли взяли бы. Но исключить это нельзя, безусловно. А вот какое топливо заправили в самолет, или кто-то что-то прицепил к крылу самолета, или под крыло самолета прилепил, магнитное какое-нибудь взрывное устройство — я не знаю… Вы понимаете, это все рассуждения «диванных экспертов», как говорят. Мы с вами здесь находимся и этого не знаем. Этим занимается ФСБ, следственная комиссия Министерства обороны — серьезные люди этим всем занимаются. Поэтому гадать можно, но реальные результаты мы узнаем, когда закончит свою работу комиссия.