25 декабря президент России Владимир Путин и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев приехали на петербургский завод "Диаконт" и узнали много нового о работе электромеханических приводов. Но прежде всего, оказавшись перед журналистами, Владимир Путин выразил соболезнования семьям погибших в катастрофе Ту-154 и сказал, что в стране будет объявлен день траура. Свидетелем всех этих событий стал специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Владимир Путин приехал на завод "Диаконт" вместе с Нурсултаном Назарбаевым. Оба они сразу сказали про крушение самолета Ту-154. Президент России выражал соболезнования семьям погибших и говорил, что в стране будет объявлен траур (днем траура стало 26 декабря), а причины падения самолета в Черное море будут установлены. Президент Казахстана переживал, кажется, как если бы разбился казахстанский самолет.
Потом Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев не спеша осмотрели цех готовой продукции завода. То есть если бы Владимир Путин был один, то это не было бы "не спеша". Это было бы наскоро. Но рядом с ним был президент Казахстана, человек, интересующийся тонкостями, а главное, такая беда, готовый в них вникнуть.
Рад этому был прежде всего, конечно, генеральный директор завода Михаил Федосовский. Он сразу подвел Нурсултана Назарбаева и Владимира Путина к электромеханическому приводу, который курировала девушка, получившая за него премию правительства РФ в области науки и техники как раз тогда, когда председателем правительства был именно Владимир Путин. И теперь он подошел к ней и даже коротко переговорил, и это была, конечно, еще одна премия.
Я за несколько минут до приезда двух президентов поговорил с ней подольше.
— Что это? — поинтересовался я, глядя на длинную штангу, увитую проводами.
— Робот для диагностики и ремонта реактора Билибинской АЭС,— пожала она плечами.
— А что, он нуждался в ремонте? — встревожился я.
Я думал, если что-то такое и правда может случиться, то уж широкая общественность, к которой я отношу себя с полным правом, должна об этом знать. А что-то мы ничего об этом не слышали.
— Нуждался,— безжалостно подтвердила она.
— А что сломалось в нем?
— Робот заваривал дефекты,— коротко сказала она.
— Какие?..— ситуация становилась, по моим представлениям, хуже с каждым вопросом.
— Течь,— вздохнула она.
— Реактор дал течь?..— переспросил я.
— Да... Появилось отверстие диаметром 5-6 мм... А что вы хотите? Высокий уровень радиации... вода... усталость металла.
Да, все это было не очень хорошо. Я не предполагал, что атомные реакторы на самом деле такие хрупкие.
— Так что,— продолжала девушка,— за девять месяцев мы сконструировали робота, который проникал в реактор, как змея... Две группы операторов работали, мы работали...
— А вода все это время капала?..— осторожно поинтересовался я.
Я боялся об этом спрашивать и все-таки спрашивал.
— Капала...— горько качнула головой девушка.— Но ее собирали...
Я представил себе эту картину. Специалист по борьбе с течью реакторов собирает капающую воду в металлические, не знающие усталости кастрюли, стараясь не проронить ни капли, а потом, когда заканчиваются кастрюли, переходит на алюминиевые миски... Нет, лучше не думать об этом...
Я до прихода президентов задержался и у другого экспоната. В соседнем зале была размещена выставка высокотехнологичных всероссийских аппаратов. Так, Санкт-Петербургский политехнический институт демонстрировал энергопоглощающий контейнер для сбрасывания с вертолета. Алексей Боровков, высокопоставленный сотрудник института, рассказал мне, что в таком контейнере можно сбросить предмет любой хрупкости без парашюта. Правда, господин Боровков ничего не рассказал о том, в каком виде он приземлится. Зато он разъяснил, что инжиниринговый центр института уже завоевал рынок США и Китая и додушивает последних конкурентов: японские и корейские компании. И что автомобили БМВ ездят, оборудованные технологиями Санкт-Петербургского политехнического института. И что в "Дримлайнере" его институт тоже поучаствовал и внес, сами можете представить, какой вклад...
— Будете что-то президенту рассказывать? — озабоченно спросил подошедший министр промышленности Денис Мантуров.
— Обязательно! — воскликнул господин Боровков.
Я понял: непременно расскажет господину Путину все. Хочет он этого или нет.
— Конечно! — продолжил господин Боровков.— Ведь вышли на китайский рынок!
— Вы только все-то не показывайте!..— вдруг нахмурился господин Мантуров.— Там ведь такое есть...
Тот кивнул. Я понял, что у них от господина Путина есть секреты.
Тут господин Боровков снова повернулся ко мне:
— Так ведь к новому американскому истребителю "Фантом" вплотную подобрались! Жалко, в последний момент Госдеп нас остановил...
Это все было, конечно, радостно слышать. Правда, еще до этого на сайте antijob.net я уже прочитал отзывы об этом заводе.
"Компания интересная, но бардака много! Собственник не знает, что творят за его спиной замы! Распоряжаются его деньгами, воруют под видом затрат! Особенно Кривопалова, зам по персоналу! Она выполняет план по увольнению! Потом за это получает премии!.."
"Отвратительные условия работы и начальство тоже, продвигаются в начальство те, кто хорошо умеет стучать, в столовой плохой корм, деньги режут даже с оклада за поломку инструмента, затрат, за опоздания, а узнаешь об этом только когда получаешь зарплату... И за телефоны в рабочее время!.." "Компания держится на госзаказах, "Газпром", оборонка, набирают постоянно новичков, так как им выгодно, что работник новый будет три месяца работать без премии... Или вы попали под руководство Вильдяева, вам "очень повезло"!"
Похоже, люди, написавшие все это, расставались с заводом не по собственному желанию.
Я огляделся вокруг. Дело в том, что роботы в цехе и на выставке вдруг начали шевелиться, вздыхать, роптать и, скорее всего, видимо, оживать. Я понял, что приближается Владимир Путин, и испытал чувство, похожее на то, что почувствовал ночной сторож, впервые оказавшийся на работе, в фильме "Ночь в музее". А тут приехал и Владимир Путин.
И теперь продолжал ходить он по цеху. Гендиректор Михаил Федосовский рассказывал ему и Нурсултану Назарбаеву, каким беспрецедентным во всех отношениях является его завод. До меня доносилось:
— Победа за явным преимуществом нам обеспечена!.. Хотелось бы еще два слова о наших потрясающих возможностях! Вот, реактор РБМК не был выведен из эксплуатации и выброшен на ядерную свалку! А мог бы! Это было смелое решение: поручить именно нам разработку манипулятора!
Может быть, даже отчаянное, подумал я.
— Речь шла о приостановке работы Курской, Смоленской и Ленинградской АЭС! — восклицал Михаил Федосовский, а мне все более становилось не по себе. Кто ж знал, что не только Билибинская АЭС была под угрозой, а мы так и жили, славные и беспечные.
— Рискнули! — продолжал гендиректор.— Но это было отблагодарено!..
И еще: мы лидируем на рынке США!.. У нас есть камеры, которые не боятся радиации!
Я подумал, как жаль, что рядом сейчас нет супруги Михаила Федосовского. Она так хотела быть с мужем в эти мгновения! Она сделала все, чтобы убедить службу протокола и пресс-службу президента России в том, что без нее тут будет совсем никак!
— Я должна быть под рукой у него! — объясняла она, имея в виду, будем надеяться, своего мужа.
Но остальные, и даже, как выяснилось, муж, так не думали.
— Не надо,— упрашивали жену господина Федосовского.— Не ходите туда!
— Почему? — сердилась она.
— Понимаете, вы настолько прекрасны, что президент сразу переключится на вас и забудет обо всем остальном! — терпеливо объясняли ей.
— И пусть!..— решалась она.
Последний раз она возникла у стенда цифровой инженерии — чтобы не появиться уже, возможно, никогда.
И все-таки она каким-то чудом раз за разом оказывалась в журналистской гуще. И в самый-самый уже, наверное, последний раз она возникла в ней, когда два президента несколько минут ходили среди фанатов выставки, а господин Федосовский рассказывал:
— А вот привод снижения вибрации несущего винта вертолета!.. А вот наш электропривод, который участвует в реверсе двигателя самолетов!.. До сих пор была только гидравлика! Мы работаем над МС-21! Президент лично курирует этот проект!
Я потом спросил у Михаила Федосовского, действительно ли Владимир Путин лично курирует процесс создания электропривода? Слава богу, нет. Он курирует, оказывается, процесс создания МС-21.
— Да, там оказалось все, как в атомной промышленности!..— в два счета объяснил он мне.— Многоканальные системы управления... А мы поняли, что нужна двухканальная!.. Понимаете: двух...
— Квантовые коммуникации обеспечивают...— объяснял президенту теперь уже топ-менеджер Агентства стратегических инициатив Дмитрий Песков.
— Какую безопасность?..— медленно щурился Владимир Путин.
— Квантовую...— не так уверенно повторял Дмитрий Песков.
— А-а-а...— с облегчением вздыхал Владимир Путин.
Я ждал, что он добавит что-то вроде "Ну конечно!..", но все это и так было ясно, и вообще без слов.
— Для защиты информации,— продолжал господин Песков,— используем такой странный феномен, когда информация, которая идет из точки А в точку Б...— он останавливался, чтобы понять, как Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев усваивают новые знания, и когда они кивали, продолжал: — Информация меняется сразу в двух точках — и линия рушится! И все, что делают хакеры, оказывается невозможным! Нельзя утащить твердый!!!
У другого стенда Дмитрий Песков еще больше оживлялся, обращаясь к Нурсултану Назарбаеву:
— У вас же скоро будет событие планетарного масштаба! Давайте вырядим эту штуку в жизнь!..
— Какую штуку?..— испуганно переспрашивал Нурсултан Назарбаев.
— Вот эту! — Дмитрий Песков стоял с раскинутыми руками.— Соревнования проведем! Свое! Собственное!
Я убежден, он уверен, что умеет продавать.
Нурсултан Назарбаев на всякий случай уже молчал, но тут с деликатными разъяснениями вступал Владимир Путин:
— Есть чемпионат "Ворлдскиллс", есть "Евроскиллс", а у нас будет свое, к "Экспо"... как элемент подготовки! Соревнований!
Владимир Путин тоже, похоже, использовал подобную уверенность.
— По всем основным профессиям!..— мечтательно заканчивал Дмитрий Песков.
Вот и выяснилось, что нет ничего невозможного: все-таки стало же ясно, что он с самого начала имел в виду.
Нурсултан Назарбаев между тем мужественно молчал.
Уже на выходе гендиректора Михаила Федосовского вдруг оттерли ко входу. Но он успел-таки прорваться к Владимиру Путину и потрясти его руку.
— Успел! — выдохнул он.
— Ну, у нас тут по-военному,— пожал плечами президент России. Михаил Федосовский страшно расхохотался.
Я спрашивал позже у Михаила Федосовского, отчего он так хохотал-то. Он уходил от ответа. Наверное, его самого теперь немного смущала его собственная реакция на замечание господина Путина.
Больше гендиректора был воодушевлен, кажется, только Дмитрий Песков. Он благодарил всех участников выставки, а одному из них достался и вовсе эксклюзивный комплимент:
— Вы отлично молчали!
Андрей Колесников