Вчера Верховный суд России рассмотрел кассационную жалобу адвокатов Салмана Радуева, Турпал-Али Атгериева и еще двух участников похода на дагестанский город Кизляр. Дагестанский суд приговорил их к длительным сроком, признав террористами и бандитами. Подсудимые настаивали на том, что они военнопленные, и требовали отправки не в тюрьму, а в концлагерь. Но суд и на этот раз оказался не на их стороне.
Подсудимых в зале не было. Они находились в Пресненской пересыльной тюрьме, с которой установили видеосвязь. Салман Радуев немедленно упрекнул суд в том, что не имеет возможности советоваться со своим адвокатом и вообще "туманно" слышит все, что происходит в зале суда.
— Но все же слышите? — полуутвердительно спросил председательствующий Николай Пелевин.
Подсудимый Радуев кивнул. И сразу же заявил отвод одному из судей — Магомеду Магомадову.
— Он выходец из Дагестана,— сказал подсудимый.— Я отношусь с уважением к дагестанскому народу, но не уверен в объективности этого судьи, так как суд в Дагестане был незаконным и пристрастным.
Остальные трое на скамье подсудимых поддержали протест своего предводителя. Посовещавшись, судьи решили протест Салмана Радуева отклонить.
— Доводы о личной заинтересованности судьи ничем не обоснованы,— объяснил решение суда председательствующий.
Первое слово дали подсудимому Радуеву.
— У меня длинное ходатайство, поэтому я прошу меня не перебивать,— предупредил подсудимый.
— Нет, мы обязательно прервем, если оно будет не по существу,— пообещал судья.
По существу говорить пришлось недолго. Подсудимый потребовал у суда истребовать в качестве дополнительных документов из Генпрокуратуры материалы уголовного дела о разделе военного имущества в 1992 году в Чечне, заведенного в отношении должностных лиц Минобороны и прекращенного в 1997 году. По словам Салмана Радуева, именно это оружие, оставленное российской армией в Грозненском гарнизоне во время вывода из Чечни войск в 1992 году, и использовали участники похода на Кизляр.
— Там было 50 тысяч единиц стрелкового оружия, 100 единиц бронетехники, несколько танков и систем залпового огня и другие виды оружия и боеприпасы,— рассказал подсудимый Радуев.— Если меня обвиняют в создании вооруженной банды, то кто ее вооружал? Я не закупал это оружие. Эту "банду" вооружали российские генералы, так почему меня, а не их обвиняют в этом?
Подсудимый потребовал также приобщить к делу первоначальные заявления исполнительниц взрыва в Пятигорске — Таймасхановой и Дадашевой, в которых, по его словам, нет никаких упоминаний его имени и которые были, как он утверждает, подменены в уголовном деле на написанные позже, под давлением спецслужб. В заключение Салман Радуев посетовал, что из 165 томов уголовного дела его ознакомили только со 125, а его адвокату Салману Арсанукаеву и такой возможности не дали, в связи с чем попросил у суда перерыв в один месяц на ознакомление с материалами дела.
Однако гособвинитель Олег Анкудинов предложил отклонить ходатайство подсудимого:
— Он еще в суде первой инстанции продемонстрировал нам, насколько хорошо знает дело. И его адвокату никто препятствий не чинил.
Вернувшись из совещательной комнаты, председательствующий объявил об отклонении ходатайства подсудимого Радуева.
Судья Магомадов напомнил присутствующим, что подсудимые Атгериев, Алхазуров, Гайсумов и Радуев были осуждены судом первой инстанции соответственно на 15, 5, 8 лет и пожизненно. Потом адвокат Салман Арсанукаев сказал, что в действиях его подзащитного нет состава преступления, так как "шла война между суверенными государствами, каковыми являлись Россия и Чечня, а в Чечне вооруженные отряды создавало руководство республики, но не Радуев". Адвокат Турпал-Али Атгериева Саида Каландарова тоже сказала про войну:
— Была война, Атгериев был в подчинении у Дудаева и Радуева.
А потом о войне захотели сказать подсудимые.
— В 1994-м шла война,— сообщил Хусейн Гайсумов.
— Мы уже слышали о войне,— прервал его судья Магомадов.— Вы скажите, с чем конкретно не согласны в приговоре. Вам нечего сказать?
— Пока нет,— признался подсудимый.
— Что значит "пока"? — возмутился председатель.— У нас по четыре раза не выступают.
— В событиях в Кизляре я не участвовал,— заявил суду еще один подсудимый, Асланбек Алхазуров.— И к смерти омоновца в Первомайском я непричастен, я только охранял там заложников. И еще в 1999 году у меня были убиты отец, жена и дети.
А Турпал-Али Атгериев сказал, что для него война в Чечне была все равно что для гражданина СССР Великая Отечественная. И он не представляет, как мог отказаться "от защиты своего отечества от врагов".
— В тот период я имел воинское звание и правительственные награды, я был в подчинении у главнокомандующего,— вспомнил Турпал-Али Атгериев.— За всю войну я не совершил ни одного противоправного деяния: я воевал как солдат, с оружием в руках, это была моя обязанность как гражданина Ичкерии. Я участвовал в сражениях за Аргун и Гудермес, но в этом меня не обвинили, в этом не увидели преступления. В Чечне погибло 97 тысяч мирных людей, но в этом тоже никого не обвинили. Но меня обвинили в походе на Кизляр. А я узнал об этом походе уже накануне вечером, когда мне был отдан приказ генералом Дудаевым сопровождать Радуева. И в Кизляре я отказался от заложников, которых держал мой заместитель. Посмотрите, кто на скамье подсудимых! — вдохновенно продолжал Атгериев.— Комсомольский работник (Салман Радуев.— Ъ), военный, а один вообще был несовершеннолетним. Мы не преступники. Но мы все с рождения знали, что от России только горе: Ермолов, депортация... Мы это с молоком матери впитали...
— Мы рассматриваем не историю Чечни,— прервал выступающего судья.— По существу, пожалуйста.
— Я воевал и в первую, и во вторую войну,— гордо сказал Атгериев.— Уже после всех этих событий в Кизляре я встречался с руководством российского МВД, меня никто не задерживал, хотя уже был указ меня арестовать. Они обсуждали со мной возможности перехода к мирной жизни... Потом у меня была встреча с генералом ФСБ Угрюмовым (он умер в прошлом году.— Ъ), он тоже предлагал мне перейти на федеральную сторону. Я им был нужен. Если бы я тогда согласился, я сейчас рядом с Кадыровым бы сидел, а не здесь. И меня не называли бы преступником. Но я не согласился. Меня задержали именно тогда, когда я отказался от предложения Угрюмова. Я сам пришел к нему, и меня задержали.
— Вы в своей жалобе пишете, что не согласны с приговором... С чем не согласны — что много дали? — снова прервал его судья.
— Да, не согласен. Не учтены смягчающие обстоятельства. Например, мирное разоружение тех пермских омоновцев в Кизляре при моем участии. Или мой звонок тогдашнему директору ФСБ Путину с предупреждением о походе на Дагестан.
После выступления подсудимого Атгериева его адвокат Саида Каландарова заявила, что из 3 тысяч свидетелей суд в Махачкале опросил только 100 человек, что ее подзащитный не бандит, а "воевал по приказу", что "в Чечне действовала регулярная армия, а Кизляр — это обычная военная операция" и что "Чечня по всем параметрам была независимым государством: наличие герба, конституции, флага, президента и так далее. Более того, Россия подписала с Чечней ряд межгосударственных соглашений — о дружбе, сотрудничестве, мире, какие подписываются только с суверенным государством. И в Первомайском воевало хорошо обученное армейское подразделение, а не банда". Выводом сказанного, по мнению госпожи Каландаровой, может быть только определение ее подзащитного как военнопленного с последующим осуждением в соответствии с Женевской конвенцией.
Поддержал коллегу и адвокат Арсанукаев, потребовавший перевода своего подзащитного Радуева из разряда подсудимых в военнопленные "с содержанием в концентрационном лагере под наблюдением Красного Креста и Красного Полумесяца с последующим его обменом на военнопленных другой стороны".
— И это все должен сделать кассационный суд — перевести Радуева в международный лагерь? — съязвил судья.
Сам подсудимый Радуев в заключительной речи назвал действия Верховного суда Дагестана неправомерными, а обвинение — фальсифицированным. Обвинение в создании банды, по мнению Радуева, лишено всяких оснований:
— Все подчиненные мне подразделения были созданы задолго до моего назначения на пост командующего. Никаких новых подразделений для похода на Кизляр не создавалось. Значит, создал их не я, а еще до меня генерал Дудаев.
Еще подсудимый напомнил, что военной частью кизлярской операции заведовал Хункар-Паши Исрапилов (убит в Грозном в 2000 году). И что без обвинения в организации взрыва в Пятигорске ему бы не дали пожизненного срока, тогда как "все обвинение строится на фальсифицированных показаниях" двух исполнительниц теракта.
— А то, что я признал тогда по телевидению, что организовал этот теракт, так это был обычный пиар,— невинно добавил Радуев.
Речь обвинителя была короткой.
— Интересно, как они защищали свое отечество, нападая на другую республику,— сказал прокурор.— Так мы ведь дойдем до того, что Чечня — это объект международного права и их вообще надо судить как агрессоров.
Почему не опрошены были все свидетели? Обвинитель помнит, что все свидетели один за другим повторяли одно и то же — "как их разбудили, как они бежали, как женщин-рожениц сбрасывали с кресел":
— А то, что Радуев не несет ответственности за действия других, несерьезно. Руководитель банды несет ответственность за все, что совершил сам и члены банды, хотя он и говорит, что был там вроде шоумена. А в том, что это банда, нет сомнения. Ты взял в руки оружие и тем самым уже совершил преступление. Откуда это оружие — уже другой вопрос.
Пока судьи совещались, подсудимые общались с улыбчивым судебным приставом. Пристав спрашивал что-то про охоту в Чечне.
— Ничего, лет через пять поохотимся,— весело пообещал кто-то из подсудимых.
Впрочем, веселились они недолго. Через полчаса судья Магомедов объявил о том, что Верховный суд оставил в силе обвинительный приговор Салману Радуеву и троим его сообщникам. Правда, несколько снизил сумму, которую с них взыскал за ущерб кизлярцам дагестанский суд — с 268 млн до 212 млн рублей. Повезло Атгериеву. Из приговора за сроком давности исключили статью за хранение оружия. Но сидеть ему все равно придется 15 лет. И на вчерашнее решение суда вряд ли повлияет Европейский суд по правам человека, в который пообещали обратиться адвокаты.
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА