Вчера Владимир Путин пообщался с космонавтами, работающими на орбите на Международной космической станции (МКС). Прямой эфир прошел гладко, даже слишком. За общением президента с космосом наблюдали корреспонденты Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ и ИВАН Ъ-САФРОНОВ.
К тому, чтобы президент в течение семи минут пообщался с экипажем МКС, готовились прежде всего космические войска Минобороны. Гражданские (Российское авиакосмическое агентство, РАКА) уже четыре года не могут запустить для связи с МКС свой геостационарный спутник связи "Луч". При этом из всей спутниковой группировки военных только "Молния-3К" была запущена в прошлом году, а все остальные летают в космосе более четырех лет и уже успели состариться. Поэтому качество телесвязи вызывает нарекания и у россиян, и у их иностранных коллег, вынужденных иногда этой связью пользоваться.
После изнурительных тренировок (они продолжались с 10 апреля) удалось добиться нормального качества изображения со станции. Теперь дело было за космонавтами. Проблема ведь еще и в том, что во время сеанса президент мог увидеть космонавтов, а они его — нет. Это обстоятельство потребовало от участвовавших в проекте некоторых актерских навыков.Кстати, несмотря на то что сейчас на борту МКС Alpha находится не только экипаж четвертой длительной экспедиции в составе Юрия Онуфриенко и его американских коллег — Дэниела Берша (Daniel Bursh) и Карла Уолца (Carl Walz), но и семеро американских астронавтов из состыковавшегося с МКС накануне шаттла Atlantis, на разговор с президентом Путиным пригласили лишь господ Онуфриенко, Берша и Уолца. Как признался в приватной беседе с корреспондентом Ъ чиновник РАКА, пожелавший остаться неназванным, "если бы к разговору с нашим президентом присоединились еще семь американцев — это был бы явный перебор. Представьте себе: один россиянин и целых девять американцев. Ну что это такое?" На самом деле именно эта картина могла бы по-честному продемонстрировать господину Путину положение дел, сложившееся сейчас в космонавтике: на 89 российских спутников, находящихся сейчас на орбитах, приходится 464 американских аппарата. Между тем представителей космических войск, занимающихся запусками и управлением российскими спутниками, в Кремль вчера не пригласили. Говорят, что военные ждали этого приглашения.
В 16.20 МКС вошла в зону видимости. В Кремле, в ситуационном центре президента РФ, три огромных экрана. На одном была видна программа полета МКС с ноября 2001 года по март 2003-го, на другом какие-то графики, а на третьем можно было рассмотреть трех космонавтов. Остальные американцы так и не показались перед телекамерами.
Владимир Путин поздравил Юрия Онуфриенко и Карла Уолца с Днем космонавтики, ведь американцы отмечают 12 апреля как профессиональный праздник (можно только догадываться, чего им это стоит). Более того, поздравил их и от имени Джорджа Буша, с которым, по его словам, он поговорил 20 минут назад.
— Мы работаем с американцами на орбите четыре месяца, и нет между нами никаких противоречий! — воскликнул Юрий Онуфриенко.— Живем дружно!
— Действительно,— поддержал его Владимир Путин,— и мы вот с президентом США обо всем договорились: и в рамках Россия--НАТО, и в разоруженческих вопросах, и в экономических.
Еще раз поблагодарив космонавтов за то, что они делают, президент даже раньше запланированного закончил прямой эфир и попал в руки к директору РАКА Юрию Коптеву. Который подарил ему набор космического питания, состоящий, в числе прочего, из настойки "Рябиновой" и водки "Столичной":
— Это вам, Владимир Владимирович, на память,— сказал Юрий Коптев.
— На память? — недоуменно переспросил Владимир Путин, покрутив в руках вакуумный пластиковый флакон.
— Нет, можно, конечно, и выпить,— смешался Юрий Коптев.— Я вам вот что хотел сказать. Другое... Как-то надо решить с американцами. У них в НАСА разборка с точки зрения руководства и денег, и они слегка притормаживают станцию.
И, видимо, в качестве аванса за предстоящие хлопоты он преподнес президенту медаль Циолковского. РАКА учредило ее для внутренних нужд месяц назад. Президент получил медаль за номером 1. Владимир Путин поблагодарил и добавил, как показалось, с явным удовольствием:
— Да не разборка у них там. А реструктуризация!
Нет, не будет хлопотать.