Борис Надеждин, первый заместитель руководителя фракции СПС в Госдуме. Режим коррумпированных чиновников. А еще свергнул бы государственных деятелей, связанных или работающих в крупном бизнесе. В нашей стране это явление не редкость, и подчас государственный чиновник контролирует тот вид деятельности, где он сам является крупным игроком.
 |
Валерий Зубов, председатель комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам. Мне не нравится режим Александра Лебедя в Красноярском крае. И если за этот год ничего не будет изменено в экономике края, то потом понадобятся десятилетия, чтобы хоть что-то привести в порядок. Но даже из-за этого я не хочу призывать к досрочным выборам.
Петр Романов, вице-спикер Госдумы. Режим олигархов. Народ надеялся, что, когда придет новый президент, начнутся преобразования. А с приходом Путина ни промышленная, ни социальная политика не проводится, преобразований нет, да и курс прежний.
Альфред Кох, председатель совета директоров компании "Монтес Аури". Мне не нравится режим Ким Чен Ира. Но каким образом его свергать — пусть решают американцы. В конце концов, чего они до Хусейна докопались? Есть и другие нехорошие режимы.
Леонид Радзиховский, политолог. Диктатуру социалистического маразма. Она сегодня овладела очень многими умами в Европе. Там продолжают упорно настаивать, что палестинцы как угнетенная нация могут убивать противных израильтян, а те этого делать ни в коем случае не могут.
Станислав Терехов, лидер Союза офицеров. Режим сионистской финансовой олигархии. Именно ее теневой кабинет регулирует все мировые финансовые потоки, направляя их долларовой палкой в нужную им сторону и стравливая страны и народы. Именно благодаря им в России столько продержался ельцинский режим. Но Путину, да и Бушу тоже не надо обольщаться: не они правят бал — ими правят, дергая нужные нити. А в нашей стране и подавно все клевреты. Так что пусть Чубайсы на сей счет не обольщаются, как и Фридманы с Ходорковскими. Никакие эти олигархи не аллигаторы — марионетки.
Виктор Ерофеев, писатель. Мне отвратителен режим Лукашенко. Но я бы не хотел, чтобы мы его свергали — это все же внутреннее дело страны. И мне очень не нравится, что сейчас США берутся решать, кому в какой стране править.
Евгений Сатановский, президент Российского еврейского конгресса. Арафат должен уйти с политической арены. Ни о каком свержении речи не идет, просто сегодня именно так стоит вопрос. В этом будет его историческая роль. А то сейчас он, как Троцкий, считает нормальное палестинское государство плохим бизнесом, предпочитая собирать дивиденды с перманентной революции. А вот с Хусейном сложнее, ведь его страна может управляться только жестким тоталитарным лидером. Именно такой ей и нужен, иначе страна распадется или придет другой Хусейн: молодой, амбициозный, агрессивный и еще более злой.
Виталий Коротич, литератор. Я со смешанным чувством брезгливости и смеха отношусь к режиму в Туркмении. Но чтобы его свергать? Увольте. Мы свергли Дудаева, а ему на смену пришел Масхадов, свергли Масхадова, а его сменили еще худший Басаев и его бандиты. Давайте без революций.
Нина Андреева, генеральный секретарь ЦК Всесоюзной компартии большевиков (ВКПБ). В этом вопросе нельзя уподобляться Бушу. Не дело это — диктовать другому народу, а тем более стране свои условия. Мы за другой режим. Режим — форма власти, мы за власть тех, кто трудится: крестьянство, пролетариат и одержимая наукой интеллигенция. Но свергать кого-то — несерьезно: народ сам все определит без всякого насилия.
Андрей Скурихин, гендиректор компании "Союзплодимпорт". Режим бюрократии, или всевластия чиновничества. В развитых странах Запада чиновник — уважаемый человек, имеющий льготы, материальный достаток. А у наших, кроме высших чинов, льгот никаких, нищенские зарплаты, зато практически неограниченная власть в руках.
Иван Дыховичный, режиссер. Меня больше беспокоит не чей-то режим, а наш порядок вещей. Я бы сломал положение, когда на каждом углу все только и говорят — Путин, Путин. А он же мне не папа, он не должен обо всех заботиться, и я не должен его любить и целовать во все возможные места.
Владимир Платонов, председатель Мосгордумы. Каждый народ достоин своих правителей. И любая неправильная селекция власти, особенно извне, проявляется негативно. На земле не придумано ничего лучшего, чем власть народа, осуществляемая через референдумы или через его представителей. Граждане могут совершать на выборах ошибки, но государство при этом будет продолжать жить и демократически развиваться.
Юрий Кобаладзе, управляющий директор инвестиционной компании "Ренессанс Капитал". Абсолютно все и всякие режимы без разбору. Я противник любого режима, и мне не нравится, если кто-то чем-то верховодит. Мы живем в нормальном демократическом государстве, где не место каким-то режимам.
Ирина Хакамада, вице-спикер Госдумы. Никакой. Я против силовых способов решения проблем. Когда демократических стран больше, нужно экономическими мерами, за счет внутренних ресурсов заставлять тоталитарные режимы изменяться. Если создать условия, при которых народ будет получать правдивую информацию о жизни внутри страны и в мире, вовлечь молодежь в новые диалоги, то эти режимы сами начнут разваливаться.
Александр Проханов, главный редактор газеты "Завтра". Режим сегодняшней России, в которой от силы пять человек захватили все богатства. И паразитируют на ее теле, оставляя других умирать со скоростью один миллион человек ежегодно. Но это сложный, долговременный духовный и культурный процесс.
Сергей Карпов, президент Московской центральной фондовой биржи. Надоела, круче некуда, Федеральная комиссия по ценным бумагам. Но никого свергать не надо, надо просто выполнять установленные государством законы, а прокуратуре — выполнять свои обязанности: разобраться, проверить и возбудить уголовное дело.
Мария Арбатова, президент клуба "Женщины, вмешивающиеся в политику". Режим угнетения женщин мужчинами. Но структура власти в современном мире весьма патриархальна, и наскоком ее не изменишь — это дело не для одного поколения.
Андрей Николаев, председатель комитета Госдумы по обороне. Все режимы, эксплуатирующие труд человека. Человеку Бог дал возможность жить по-человечески, а некоторые режимы в мире превращают человека в скот. Поэтому эти режимы необходимо беспощадно свергать. Но решать такие вопросы должны только сообща. В противном случае США будут пытаться свергнуть тех руководителей государств, которые противятся диктату американцев.
Александр Коржаков, депутат Госдумы. К сожалению, свержение любого режима приводит к большой крови. В 1991 году судьба подарила нам уникальный шанс, когда был свергнут ненавистный режим в России, а погибших было всего три человека. Но этим шансом фактически не воспользовались.
Дмитрий Гиндин, президент холдинга "Металлоинвест". Я противник сепаратистских режимов: они разрушают государственную целостность. Но свергать их надо по закону.
Юлий Дубов, заместитель гендиректора компании ЛогоВАЗ. Никого и ничего я не хочу свергать. Занятие это бесполезное и ненужное. С тем же, что мне не нравится, я свыкся и даже научился немного любить.
Алексей Симонов, председатель совета директоров ликероводочного завода "Топаз". Режим дураков. Но он самый живучий.
 |
|