С давних времен за пределами России верят в существование загадочной русской души. Но на деле куда более загадочной всегда была система отечественного государственного управления, которая веками действовала под руководством безграмотных фаворитов-временщиков, абсолютно негодных и вороватых администраторов и не признающих законов министров.
«Закон вам,— объявил подчиненным министр народного просвещения С. С. Уваров,— воля министра и больше ничего»
Фото: Росинформ, Коммерсантъ
В правление императрицы Анны Иоанновны в какой-то торжественный день граф А. И. Остерман, в 1734 году назначенный канцлером, давал большой обед всем иностранным послам, находившимся в Петербурге. Во время обеда графу доложили, что его желает видеть солдат-гвардеец из Преображенского полка, присланный с письмом от императрицы. Граф тотчас велел пригласить посланного в столовую, вышел к нему навстречу, усадил его на свое место, налил ему вина и вежливо попросил подождать несколько минут, пока он прочтет письмо и напишет ответ. Возвратившись из кабинета, Остерман снова осыпал посланца любезностями, заставил его выпить еще стакан вина и проводил до дверей. Иностранные послы были крайне удивлены такой чрезмерной вежливостью канцлера и даже несколько оскорбились. Остерман, заметив это, сказал им:
— Вас изумляет, господа, мое слишком предупредительное обращение с гвардейским солдатом? Но ведь счастье так изменчиво и капризно в нашей стране. Кто знает, может быть, через несколько дней этот самый солдат сделается вдруг всесильными человеком.
***
В 1784 году императрица Екатерина II назначила обер-полицеймейстером Санкт-Петербурга Н. И. Рылеева, славившегося своей умственной ограниченностью. Как-то он издал следующий приказ:
"Объявить всем хозяевам домов с подпискою, чтобы они заблаговременно, и именно за три дня, извещали полицию, у кого в доме имеет быть пожар".
***
В 1796 году, после восшествия на престол, император Павел Петрович приказал, чтобы президенты всех присутственных мест непременно заседали там, где числятся на службе.
Лев Александрович Нарышкин, уже несколько лет носивший звание обер-шталмейстера, должен был явиться в возглавляемую им придворную конюшенную контору, которую до того времени он не посетил ни разу.
— Где мое место? — спросил он чиновников.
— Здесь, ваше превосходительство,— отвечали они с низкими поклонами, указывая на огромные готические кресла.
— Но к этим креслами нельзя даже подойти, они покрыты пылью! — заметил Нарышкин.
— Уже несколько лет,— продолжали чиновники,— как никто в них не сидел, кроме кота, который всегда тут покоится.
— Так мне нечего здесь делать,— сказал Нарышкин,— мое место занято.
С этими словами он вышел и более уже не показывался в контору.
***
При Павле I офицер Нижегородского драгунского полка случайно, по ошибке, был объявлен умершим. Но, к тому времени как недоразумение выяснилось, его императорским указом исключили со службы. Поручик просил начальствующих лиц снабдить его свидетельством о том, что жив и произошла ошибка. Но шеф полка отказал ему в выдаче свидетельства, говоря, что в силу указа он не смеет утверждать, что проситель жив. Офицер был лишен имени, всего имущества, и никто не верил ему, что он ошибочно объявлен мертвым. Тогда он подал прошение на имя императора, умоляя о повелении его, живого, считать живым, а не мертвым. Резолюция на прошении последовала такого содержания:
"Исключенному за смертью из службы поручику, просившему принять его опять на службу, потому что жив, а не умер, отказывается по той же самой причине".
***
В 1810 году, когда императором Александром I был учрежден Государственный совет, вельможи, назначенные его членами, в том числе и граф Ф. В. Ростопчин, договорились меблировать зал заседаний за свой счет. Ростопчин, зная, что в состав совета вошло множество непригодных для законотворчества лиц, прислал образ в богатом окладе, изображающий распятие Христа Спасителя, с надписью: "Отче, отпусти им согрешения их: не ведают бо, что творят".
***
В 1833 году назначенный министром народного просвещения С. С. Уваров, вызвал к себе чинов министерства и сказал им следующее:
— Прошу, господа, быть покорными мне. Кто станет думать иначе, чем я, того я без промедления удалю. И не ссылайтесь мне на законы. Я лучше всякого знаю закон и для чего пишутся у нас законы. Закон вам — воля министра и больше ничего. Надеюсь, это немудреное и простое правило вы легко запомните и постараетесь исполнять. Тогда мы сделаемся друзьями. Вы увидите во мне не господина, не начальника, но вашего друга и благодетеля!
***
Начатое строительством в 1836 году шоссе от Москвы до Тулы до такой степени было дурно устроено, что через год после сдачи его в ведение губернии разрушилось, и путешествующие принуждены были ездить по старому тракту. Произвели следствие, кто в этом виновен, и отослали для рассмотрения в генерал-аудиториат ведомства путей сообщения. Рассмотрели, посудили и присудили, что шоссе в свое время было устроено прочно и в таком виде было сдано губернскому начальству, которое, приняв его в свое ведение и не имея ни технических сведений, ни денежных средств для его поддержания, не может отвечать за последовавшую потом порчу шоссе.
На докладе, поднесенном с этим решением на высочайшее утверждение, император Николай I написал: "Шоссе нет, денег нет и виноватых нет; поневоле дело должно кончить, а шоссе снова строить".
***
Осматривая однажды постройки Брест-Литовской крепости, законченные в 1842 году, император Николай I в присутствии иностранных гостей, хваливших работы, поднял кирпич и, обратившись к одному из окружающих его лиц, спросил:
— Знаете ли, из чего он сделан?
— Полагаю, из глины, ваше величество.
— Нет, из чистого золота,— отвечал император,— по крайней мере, я столько за него заплатил.
***
Граф И. Ю. Стенбок, перешедший из гвардии в Министерство внутренних дел, был в 1853 году отправлен министром в Ярославскую и Костромскую губернии для изучения положения в них старообрядцев.
Граф, по вероисповеданию лютеранин, решил убедить одного старообрядца оставить раскольнические заблуждения и перейти в лоно православной церкви. Тот молча слушал его и наконец ответил:
— Да вы, ваше сиятельство, сами-то на каком же основании остаетесь в расколе?
— Как в расколе? — удивился граф.— Что за вздор?
— Да ведь вы, ваше сиятельство, не православный. Почему же вас терпят да еще и на царской службе держат? Вы бы нам и показали собою пример. А раз нет, значит, никонианская вера не так права, если и вы сами держитесь другого толка.
Графу не оставалось ничего другого, как прекратить разговор.