В Германии вышла книга о судьбе эмигрировавшей в СССР немецкой актрисы Каролы Неер
Фото: Ullstein bild via Getty Images
Фото: Ullstein bild via Getty Images
Фото: Ullstein bild via Getty Images
Фото: Ullstein bild via Getty Images
Фото: Glasshouseimages / DIOMEDIA
Фото: J. Reismann / Arbeiter Illustrierte Zeitung
Фото: архив журнала "Огонек"
Актриса Карола Неер оставила след в литературных произведениях: Бертольт Брехт специально для нее написал роль в пьесе "Святая Иоанна скотобоен", Евгения Гинзбург описывает в "Крутом маршруте" встречу с ней в Бутырской тюрьме. Остался след и в "Огоньке" — здесь Неер опубликовала последние свои тексты.
Но в этой истории важно не только то, кто что писал, а также и то, кто что подписывал. В 1934 году, уже находясь в эмиграции в СССР, актриса Карола Неер вместе с Генрихом Манном, Лионом Фейхтвангером и другими подписала воззвание Коммунистической партии Германии (КПГ) против присоединения Гитлером Саарской области, за что ее лишили немецкого гражданства. Сорок лет спустя многие известные деятели ФРГ, включая Вилли Брандта, подписали обращение к Брежневу, чтобы из СССР выпустили сына Каролы Неер, Георга, родившегося в Москве в 1934-м.
Драматическая история немецкой актрисы и ее семьи подробно рассказывается в подготовленной международным "Мемориалом" и вышедшей в издательстве Lukas Verlag на немецком языке книге "Карола Неер. Звезда сцены, умершая в ГУЛАГе".
Жизнь в искусстве
"Карола Неер — воплощение нового типа работника сцены, который одновременно является актером, певцом, художником и драматургом,— писал в марте 1936 года в "Огоньке" политэмигрант, актер Александр Гранах.— Карола Неер — типичная представительница того авангарда в театре, который сознательно оставил старый путь одной лишь игры и взял на себя ответственность за все. Не случайно поэтому ни один актер, ни одна актриса не могут так, как она, играть Берта Брехта".
С Бертольтом Брехтом Карола Неер познакомилась в 1922 году. Он считал ее великой актрисой. В 1929-м, когда Брехт сообщил ей, что женился, она ударила его им же подаренным букетом. Но, как сказано в книге, "ей важнее была работа с ним".
Тогда, в 1929-м, Неер уже год была вдовой. Ее муж, поэт и драматург Альфред Геншке, известный под псевдонимом Клабунд, умер в 38 лет. Он тоже писал для нее пьесы. Неер была прежде всего театральной актрисой. Снялась она лишь в трех фильмах, в том числе, как и на сцене, сыграла Полли Пичем в экранизации "Трехгрошовой оперы" Брехта. Но все это — до эмиграции.
Актриса не была членом Компартии Германии, но симпатизировала ей. Способствовали этому и ее отношения с мужчинами: с дирижером Германом Шерхеном, увлекавшимся марксизмом, и позже, когда она начала посещать курсы русского языка при Марксистской рабочей школе,— с преподавателем коммунистом Анатолем Беккером. По профессии он был инженером, происходил из Бессарабии и знал русский. Вместе с ним в 1933-м она сначала уезжает в Прагу, а затем в Москву.
Из Германии 1930-х эмигрировали большей частью евреи и коммунисты. В 1936-м в Советском Союзе насчитывалось около 4 тысяч немецких политэмигрантов, среди них — 75 писателей и деятелей искусства. Большая глава книги о Кароле Неер посвящена тому, в каких условиях жили и работали немецкие эмигранты в СССР, какая атмосфера царила в их кругах.
Свой успех в Веймарской Республике у Каролы Неер не было шанса повторить в Советском Союзе. В первую очередь из-за языка. Верх ее карьеры — актриса фабрики "Межрабпомфильм". Она преподавала актерское мастерство немецкоязычным актерам, входившим в труппу немецкого театра "Левая колонна". Благодаря рекомендации Брехта, в марте 1935-го приезжавшего в Москву, она начала писать для выходившей в столице "Центральной немецкой газеты" (Deutsche Zentral-Zeitung) статьи об актерах, стала участвовать в создании радиопередач. В "Огоньке" с октября 1935-го до марта 1936 года она опубликовала шесть статей под рубрикой "Артисты в эмиграции", которые в новой книге впервые переведены на немецкий (всего вышло семь, но последняя в серии — о ней самой). Среди них, к примеру, статья о Максе Рейнхардте, бывшем директоре и режиссере Немецкого театра в Берлине, который, как писала Неер, "изгнан из сегодняшней Германии фашистскими варварами из-за своего еврейского происхождения как человек, "оскверняющий" германское искусство".
Публикациям, без сомнения, способствовали хорошие отношения Неер с главным редактором "Огонька" Михаилом Кольцовым и его женой, немецкой писательницей Марией Остен. Кольцов помог актрисе и в быту. Когда она с Анатолем Беккером перебралась в Москву, они сначала жили у друзей мужа и спали буквально на полу. Позже удалось получить комнату в коммуналке, но, после того как в декабре 1934-го Карола Неер родила сына, ютиться в ней она уже не могла. Благодаря Кольцову она заселилась в записанный на его имя номер в отеле "Савой", где жили эмигранты.
Контакты Марии Остен дал актрисе в 1934 году в Праге, куда она смогла выехать на гастроли, Эрих Волленберг, к тому моменту дважды эмигрант. Убежденный большевик, он сначала уехал из Германии в СССР, а потом за критику политики КПГ был исключен из партии и, предвидя преследование, бежал из страны и обосновался в Праге. Там он писал для антифашистских газет и критиковал сталинский режим. Когда в 1936-м НКВД признал его организатором "троцкистско-террористического заговора", Каролу Неер обвинили в том, что она его связная.
Искусство выживания
Театральный маршрут Каролы Неер: Мюнхен, Нюрнберг, Бреслау (нынешний Вроцлав), Франкфурт, Берлин, Вена, Прага... Ее тюремный маршрут: Москва (Бутырка), Ярославль, Владимир, снова Москва (Бутырка), Орел и Соль-Илецк.
В 1935-м Анатолю Беккеру, работавшему на заводе, удается получить большую квартиру, и Карола Неер переезжает к нему. Но в мае 1936-го мужа арестовывают, а вскоре и сама она оказывается под арестом. При проверке заявления актрисы на вступление в ВКП(б) усомнились в ее членстве в КПГ (она действительно формально не была членом немецкой Компартии). Заседание Военной коллегии Верховного суда СССР по ее делу 16 июля 1937 года длилось 25 минут: началось в 21:45 и закончилось в 22:10. Ее признали связной между троцкистским центром в Праге и контрреволюционной организацией в Москве и приговорили к 10 годам тюремного заключения с конфискацией имущества.
Бертольт Брехт предпринимал попытки что-то сделать для любимой актрисы, но помог не сильно. Он просил Фейхтвангера узнать о судьбе Каролы Неер. Тот ответил, что, когда был в Москве, актриса находилась в заключении, поскольку, "как говорят, замешана в предательском заговоре мужа". Живя в эмиграции в Дании, Брехт написал в 1937 году посвященное Кароле Неер стихотворение, в котором есть строчка "Я не могу ничего для тебя сделать".
Был момент, когда некоторые политэмигранты получили шанс вернуться в Германию, чему, правда, оказались не рады. После заключения пакта Молотова — Риббентропа началось выдворение на родину тех из них, кто находился в советских тюрьмах. То есть коммунисты и евреи из рук НКВД попадали в руки гестапо. С нападением Германии на Советский Союз выдворение закончилось. Каролу Неер в Германию не выслали, поскольку немецкое посольство установило, что она лишена гражданства.
Сохранилось немного свидетельств о пребывании актрисы в заключении. Одно из них — в "Крутом маршруте" Евгении Гинзбург, которая видела Неер в Бутырской тюрьме и по дороге в ярославскую даже поговорила с ней по-немецки. Она описывает, как Кароле удалось спрятать от надзирательницы в волосах два колечка — память о муже. "Она ничего не знает о муже,— пишет Гинзбург.— Но точно уверена, что его уже нет. Оно не обманывает, это ощущение неотвратимого вечного одиночества, которое у Каролы теперь всегда вот здесь... Она показывает не на сердце, а на горло". Анатоля Беккера действительно после допросов и пыток расстреляли в 1937 году.
Свидетельницей последних дней Каролы Неер стала Хильда Дути, немка, которая вышла замуж в СССР. Она сидела с ней в одной камере в Орле и Соль-Илецке.
В 1928 году в немецком журнале Uhu популярная актриса Карола Неер делилась с читателями секретами красоты. Среди прочего она объясняла: "Телу нужна гимнастика". По словам Хильды Дути, Карола даже в тюрьме делала гимнастику каждый день. Поскольку это было запрещено, кто-то из сокамерниц закрывал собой глазок, чтобы охрана не видела этих упражнений. В камере в Орле актриса читала наизусть стихи и пересказывала пьесы шепотом — разговаривать сокамерницам тоже не разрешалось.
В Орле их застала война. В конце сентября — начале октября 1941-го заключенных отправили в Соль-Илецк. Если в орловской камере их было семь или восемь человек, то в Соль-Илецке — от 50 до 60. "Еда с началом войны резко ухудшилась,— вспоминала много позже, уже в Германии, Хильда Дути.— Кроме того, эти катастрофические условия гигиены! Грязь, вши! Поэтому Карола, Кэте Гюсфельд и я в бане, которую нам разрешали посещать раз в месяц, просили брить нас наголо. Хотя это не помогало. Мы все заболели тифом. Одни серьезнее, другие менее серьезно. Это началось зимой. Воды почти не было, мыла не было никакого — а тиф, как известно, очень грязная болезнь. Каролу она с самого начала захватила сильно... Ей становилось все хуже и хуже. За два дня до смерти ее перевели в другую камеру — с тяжелобольными. Перевели вместе с одной русской. Та выжила. Несколько позже она вернулась к нам и сказала: "Карола приказала долго жить"".
Карола Неер умерла 26 июня 1942 года. Ее могила неизвестна.
Узнала ли она перед смертью что-то о своем сыне, которому на момент ареста родителей не было и двух лет, тоже неизвестно. Сохранилось ее письмо, отправленное из орловской тюрьмы в марте 1941 года заведующему детским домом в Милюшино, около Рыбинска. Она задает простые вопросы: "Как мой сын развивается физически и умственно? В каком он состоянии здоровья? Каков его вес и рост? Чем он занимается?.. Когда он начинает ходить в школу? Знает ли он о своей матери? Очень прошу вас прислать мне последнюю фотокарточку его. Музыкален ли он? Рисует? Если да, посылайте мне рисунок, который он рисовал!"
Получила ли она ответ, тоже неизвестно.
О судьбе Георга Беккера в книге о Кароле Неер рассказывает Ирина Щербакова из "Мемориала". После ареста родителей его взяли к себе немецкие политэмигранты — супруги Таубенбергеры. Но и их НКВД подозревал в причастности к троцкистам и заговору. За арестом родителей Георга последовал арест его приемных родителей. Эльза Таубенбергер в итоге получила 10 лет лагерей, а ее мужа Германа расстреляли. Георг был отправлен в детдом, потом усыновлен русской семьей, но из-за жестокого обращения сбежал и снова попал в детдом, где пробыл до 1950 года. Он знал о себе только имя, фамилию и национальность.
После окончания лесотехнического техникума Георга призвали в армию. Когда умер Сталин, он написал письмо в детский дом с просьбой сообщить сведения о своей семье. Ему ответили отказом. Хитростью он направил якобы официальный запрос в детдом и получил ответ с именем его матери. Дальнейшие поиски привели в итоге к получению документа о реабилитации.
На вопрос его матери, музыкален ли ее сын, ответ утвердительный. Георг Беккер, помимо политехнического института, окончил музыкальную школу и консерваторию. С 1975 года он живет в Германии, где многие годы преподавал в консерватории Аугсбурга.
так называлось ревю, в котором блистала Карола
Я танцую над миром с тобой
Фото: Ullstein bild via Getty Images
***
Несколько лет назад одной из улиц Мюнхена присвоено имя Каролы Неер. В Москве на доме, откуда ее забрали сотрудники НКВД, планируется установить мемориальный знак "Последнего адреса".
В 1936 году актер Александр Гранах писал в "Огоньке": "Я не знаю более выразительной актрисы, чем Карола Неер. Я понимаю Бертольта Брехта, написавшего для нее "Иоганну на бойне" ("Святую Иоанну скотобоен".— "О"). В один прекрасный день мы надеемся сыграть вдвоем эту пьесу в освобожденном от фашистов Берлине".
Надежда осуществилась лишь частично: Неер умерла в тюрьме, Гранах был арестован в 1937-м, но вскоре благодаря Фейхтвангеру получил разрешение на выезд за рубеж, где продолжил актерскую деятельность, Берлин от фашистов освободили.
Живя в эмиграции в Дании, Брехт написал в 1937 году посвященное Кароле Неер стихотворение, в котором есть строчка "Я не могу ничего для тебя сделать"
Архив
Знаменосец Карола
В марте 1936-го "Огонек" писал о Кароле Неер. В том же году она была арестована
"Германская интеллигенция видела, что линия классовых окопов протягивается не только в политике, но и в искусстве. Реакция, как лавина, обрушилась на страну. Воинствующие работники искусства стали объединяться. Самым видным среди них был Берт Брехт. И его знаменосцем стала Карола Неер. Да! "Салонная дама" на сцене презирает буржуазных салонных дам и ищет пути к порабощенному, борющемуся классу — дитя народа возвращается к народу! Здесь и начинается подлинное восхождение Каролы Неер. Кто слыхал, как Карола Неер поет в "Опере нищих"? Смеющееся лицо и полные слез глаза, мягкий, но уверенно очерченный жест, четкость, полное владение актерским материалом и глубокое сознание своей ответственности. Я не знаю более выразительной актрисы, чем Карола Неер. Я понимаю Бертольта Брехта, написавшего для нее "Иоганну на бойне"".