Нюхнувшие пороха

Мария Портнягина познакомилась с особой когортой оружейников

"Огонек" побывал на родине оружейников и познакомился с их особой когортой — пороховщиками

Больше 40 лет пороховщица Александра Фомичева соблюдает режим секретности

Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ  /  купить фото

— Чтобы получилось ровно, без шероховатостей, надо подбирать скорость печати и температурный режим,— объясняет Алексей Митин, проводя рукой по гладкой щеке миниатюрного Сталина.

Бюстик вождя из серого пластика — учебный. Такие печатают на 3D-принтерах учащиеся Алексинского химико-технологического техникума, которым руководит Митин.

Уже пару лет в техникуме ведется модуль "Оператор 3D-принтера". Как рассказывает директор, вначале написали программу развития учебного заведения (у него оборонный профиль и среди прочего здесь обучают работе с зарядами), представили ее областному начальству, федеральному Минобру и получили финансирование. На балансе теперь 16 3D-принтеров. "Один — большой",— подмечает Алексей Николаевич.

— Вдруг в полевых условиях вышло что-то из строя, понадобилась какая-нибудь деталь на замену, а у вас электроподстанция, компьютер и 3D-принтер,— воображает Митин.— Взяли нужную модель, тут же напечатали — все, проблема решена. За этим будущее!

Группка юношей в белых халатах в этот момент на лабораторном занятии. Ребята сидят за столами и ждут, пока небольшие 3D-принтеры неторопливо, слой за слоем печатают детали. В копилке их прежних работ — миниатюрные пластиковые гранаты-"лимонки", калашниковы, а еще далекие от оборонки домики, осьминожки, шестеренки в форме сердца. "Это девчонки нафантазировали",— замечает один. "У нас и бюст Путина есть",— констатирует другой.

— Мы поддерживаем политику государства на повышение обороноспособности, на импортозамещение,— чеканит Алексей Митин.— Дети понимают. Тоже поддерживают.

Техникум, в свою очередь, поддерживает местный химкомбинат, работающий на оборонзаказ. Лучшие учащиеся от него получают по 500-600 рублей надбавки к стипендии. Еще практика, если сложится — и работа, по специальности "техник-технолог". Только многих из них манят Тула, Казань, Москва. Поэтому комбинат в Алексине надеется на своих "незаменимых".

Учащиеся техникума в Алексине — надежда местного порохового завода. Не сманят ли их огни больших городов?

Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ

Мобильная бригада

"Незаменимых" наперечет. Они работают на комбинате десятилетиями, и у каждого — особый навык, они просятся на покой — отработали свое, однако смены им пока не находится.

Себя они называют пороховщиками, хотя трудятся по разным специальностям. А химкомбинат просто — пороховым заводом. Потому что пороха (слово произносится местными раскатисто, сильно ударяя на последнюю гласную) — основное производство. По стране таких предприятий — пересчитать по пальцам одной руки. На выходе у Алексинского — пироксилиновый порох. Из него делают боеприпасы крупных калибров, в том числе для военно-морского флота. Бывает этот порох двух видов — трубка, а еще зерно, которое заводчане в шутку сравнивают с макаронами по-флотски, в том числе из-за сходства с мучным изделием.

— В большом барабане укладывают несколько партий пороха слоями, как торт, и начинается "мешка",— объясняет кадровик Любовь Ивановна Маркова, которая, помимо своих обязанностей, знает, похоже, и тонкости производства.— У партий могут различаться показатели, а так они усредняются. Затем порох раскладывают по оцинкованным тарам. И сделать это надо правильно. Тут, пожалуй, особое чутье нужно.

Кулинарные сравнения тут и там неспроста. Ведь пороховое дело, как выясняется, преимущественно женская профессия. Новичку или человеку постороннему вообще весь местный сленг — на удивление, а свой поймет с полуслова. Ну, например, "за вредность" тем, кто "на обезвожке", положено молоко, а кто "на кислоте" — кисломолочные продукты.

— Почему женщины? Да потому что зарплата небольшая,— признается Любовь Ивановна.— Вот мужчины и не идут. Работа кропотливая, тяжелая, вредная. С молодежью та же история...

Пороховщица Тамара Вячеславовна Журавлева с легкостью поднимает здоровенный тюк и несет к транспортеру. "Знали, что порох из хлопка делается? С этого все и начинается,— разъясняет она, для демонстрации отрывая несколько слоев прессованного хлопка и укладывая их на ленту.— Нам его везут из Казахстана. Наш, ставропольский, не подходит. Из хлопка получают целлюлозу, которую нитрируют серной и азотной кислотами. Я как раз занимаюсь растворами, приноровилась: тонну того, тонну сего... А уже потом из нитроцеллюлозы изготавливают порох... Только представьте, вот из этого белого и пушистого материала делают оружие. Я это понимаю. Но ведь мы оборону страны обеспечиваем! Столько лет уже. И тяжело, и вредно, и на пенсии я, но куда без работы? Не дома же сидеть".

Пенсионерами пороховщики могут стать в 45 лет, отработав на производстве 10 лет. Как говорится, "выработали вредность". Многие после этого уходят. А Журавлева с коллегами — Еленой Васильевной Саманиной и Александрой Васильевной Фомичевой — в строю. У каждой из них "порохового" стажа больше 40 лет. Их называют мобильной бригадой — за опыт и готовность закрыть почти любую позицию в производственной цепочке.

— Отпуска у нас хорошие,— рассказывает Елена Саманина.— Значит, 28 дней, а еще полагается по дню за каждый месяц. Выходит, 40 дней. Можно располовинить и дважды в год отдыхать. Были молодыми — никуда не ездили. А сейчас хочется. На юг... Раньше у нас комбинат путевки давал, в санатории.

Раньше — это в советские годы.

— Раньше работы было много,— вспоминает Александра Фомичева, пришедшая на завод лаборантом (проводила анализы продукции) в начале 1970-х.— В несколько смен работали. По территории ходили автобусы, развозили работников. И в большинстве молодежь. А сейчас что? Есть госзаказ — есть и работа. Ну а нет, значит, нет.

О золотых временах завода алексинские пороховщицы рассказывают с удовольствием. И как получали молоко: "Столько, что девать его было некуда!" А еще талоны на питание: "Раньше буфеты были, только столовых четыре штуки, а сейчас придешь в нашу "Уралочку" с талоном на 120 рублей — самым дорогим, для тех, кто "на кислоте", а только кусочек мяса — сотня".

— У нас здесь детская колония, так мы шефство над ней взяли,— ностальгирует Саманина.— А еще была подшефная школа. Ходили с ребятами кататься на лыжах, на прогулки, ставили спектакли, КВН проводили.

— Я в хоре пела,— добавляет Фомичева.— У нас был баянист, разучивали с ним песни, больше русские народные. Ездили в Тулу выступать.

Вспоминают, когда у порохового завода были даже свои конюшня, колбасный цех и яблоневый сад ("Настойки на яблоках делали!").

Переломным стал 1992 год. "Трясло комбинат, военная продукция вдруг оказалась не нужна,— говорит Елена Саманина.— Основное производство закрылось. Многие рассчитались, ушли кто куда. А я перешла на неосновное, химическое, производство. В зарплате, может, и потеряла, зато получила земельный участок. Чего мы только не делали: магнитную вставку на холодильники, резиновые ковровые дорожки, губку для сидений в вагонах метро, шланги всякие, правда, еще резиновые изделия специальные — для подводных лодок... Я порохами занималась, стала бригадиром. А тут пришлось все с нуля начинать. Мне помогли женщины, которые там работали. Сказали: "Не бойся, всему научим!""

Основное производство возобновили спустя годы, и пороховщицы вернулись на свои места.

— Сын мне говорит: "Мать, хватит, заканчивай",— откровенничает Елена Васильевна.— У нас 6-часовая смена, 12 часов — отсыпной, так пять дней в неделю, больше 40 лет. Тяжело уже. Ни праздников, ничего, и в Новый год, бывает, работа. Родные под меня подстраиваются. Тоже устали. А я думаю, еще немножко, годочек от силы — и все. Но загадывать не буду. Внучка хочет на психолога поступать в педагогический в Туле. Репетиторы нужны. Хочется помочь.

Александра Фомичева, как и Елена Саманина, вдова. Работает тоже ради внучки: "Вероника поступила в Медицинский университет им. Пирогова, будет детским врачом. У нас не хватает педиатров, она получила целевое направление. Я, чтобы ей помочь немножко, решила еще этот год поработать. А вообще, уже рассчитаться собралась".

— Как будет, когда они уйдут,— сложный вопрос,— вздыхает кадровик Любовь Маркова.— Они и технологию всю знают, и это самое чутье у них есть. Да к тому же, в отличие от молодых, они дисциплинированные: не пьют, не курят, не прогуливают. Надежные они!

Обороноспособность страны — и в руках опытной пороховщицы Елены Саманиной

Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ

Привычный

— На 9 Мая по телевизору парад показывают, и боевые самолеты летят над Красной площадью, и диктор торжественно объявляет, что, мол, идет дозаправка в воздухе, так вот эти рукава для заправки в стране только у нас выпускаются,— рассказывает Виктор Сурнычев из когорты "незаменимых".— Приятно думать, что и я к этому причастен.

Виктор Михайлович называет себя пороховщиком, правда, последние годы занят на другом производстве — изготовлении резины, в том числе и для этих самых уникальных рукавов.

На комбинат он пришел в 1977-м, и грузчиком был, и центрифуги забивал, и многое еще делал, так что полный цикл ему знаком.

— Негритосом меня называют, потому что работа грязная,— перекрикивает Сурнычев включенный вальц, на котором руками начинает "разминать" кусок каучука.— Это натуральный, приходит к нам из Бразилии. А бывает синтетический, из Франции. Он по виду такими кусочками. Я их называю пельменями.

"Незаменимым" Виктора Сурнычева тоже делает чутье, по выражению Марковой. При работе он на глаз может определить, сколько надо добавить в каучук других ингредиентов — сажи, серы, мела. На стене перед вальцом висят часы: "Я на них не смотрю, у меня внутренние". Один "роспуск", как это называется, каучука может занять и 50 минут.

У Сурнычева ни респиратора, ни перчаток, ни наушников.

Он удивляется: "Да зачем? Я привычный! Мастер подходит, говорит, если не слышно — махнешь рукой, что, мол, потом, а если срочно — остановишь вальц, но это нежелательно. Дома, правда, супруга жалуется, что громко разговариваю".

— Нормальная работа,— заключает Виктор Михайлович.— Родные, да, беспокоятся, даже говорят, все, пора бросать.

Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ

Укротительница металла

Еще одна "незаменимая" — паяльщица Марина Вострова будто жонглирует оцинкованными тарами, в которые потом фасуются пороха. Вначале она складывает металлические листы коробом, потом паяет и затем выставляет готовые в ряд. Марина Ивановна в спецовке, фартуке, черных перчатках. Цех не отапливается. "Не холодно",— говорит она, крепко держа в руке тяжеленный разогретый паяльник.

— Тут как припой пойдет,— объясняет Вострова тонкости ремесла.— Сплав, бывает, попадется не такой. Плохо ложится на баки. Приходится распаивать и по новой.

Марина Иванова на пенсии уже три года, с 47 лет. Пороховое дело для нее семейное: на заводе работали отец, брат, муж. У нее самой стаж — 12 лет.

— Пайкой занимались женщины, я у них училась, смотрела, запоминала,— рассказывает она.— Думала, не получится у меня. Сначала паяла 12 тар за смену, она у меня 8 часов, потом 17, 25, теперь 35. Те, у кого я училась, выработали вредность и в 45 лет ушли, а я осталась, теперь вот одна.

Приводили к ней в ученики трех парней. Двое почти сразу сбежали. "Целый день на ногах, да зарплата невелика",— замечает Марина Ивановна. Ну и испугались: паять надо цинком (он токсичен), а кожух с вытяжкой установлен только у нее.

Остался один — Вениамин. Работает второй месяц, начинал с 10 тар в смену, теперь у него выходит 20. "Держится пока, но не очень-то ему нравится такая работа",— вздыхает Вострова.

— Муж уговаривает уйти,— говорит Марина.— А я и в отпуске, если заказ пришел и звонят, зовут, выхожу. Сейчас, не работавши, не проживешь. И возраст. Кому мы где нужны?

На посту у Марины Ивановны сплошной металл: стол, паяльник, пороховые тары. И на этом фоне — белая чашка с истертым изображением какого-то зверька.

— Это дочкина,— замечает "незаменимая" Марина Ивановна.— Дочка уже взрослая, а кружечку я давно принесла. Ручки отбились. Я в ней кислоту держу, чтобы швы обрабатывать, а потом паять. Она у меня тут вроде как на удачу.

На 9 Мая самолеты летят над Красной площадью, и диктор торжественно объявляет, что, мол, идет дозаправка в воздухе. Так вот эти рукава для заправки только у нас на заводе выпускают

Мария Портнягина, Алексин, Тульская область

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...