"Это растение есть истинно благодатный дар Провидения"

Принято считать, что картофель в России появился на огородах еще во времена Петра Великого. Но в действительности значительные, но почти бесполезные мероприятия по его внедрению в русский быт начались почти семь десятилетий спустя, в 1765 году, при Екатерине II. Однако добиться сколько-нибудь заметных подвижек смог только Николай I, с 1842 года поощрявший помещиков и крестьян за хорошие урожаи и жестоко подавлявший антикартофельные бунты.

Светлана Кузнецова

"Помоклое сено и рогожи переменить"

В неурожайные 1733 и 1734 годы императрица Анна Иоанновна, а в столь же неблагоприятные 1742, 1748, 1749 и 1754 годы — Елизавета Петровна повелевали практически одно и то же:

"Описать в местах голода у частных лиц излишний хлеб, чей бы он ни был, исключая казенных подрядчиков и поставщиков вина, и сделав смету, сколько кому хлеба необходимо на прокормление крестьян и на семена, оставлять это количество владельцу, остальной же хлеб раздавать неимущим крестьянам на семена и пропитание до нового урожая, с тем чтобы после жатвы он был возвращен тому, у кого взят".

Под страхом жестокого истязания, вечного разорения и даже смертной казни эти меры приводились в действие. Однако в 1761 году правительство сложило с себя заботу о прокормлении крестьян, обязав помещиков всегда иметь запас хлеба на год вперед, пообещав, что впредь это зерно не будут описывать и раздавать посторонним.

Но просвещенную государыню Екатерину II эта зависимость народного здравия от урожая зерновых удручала, и императрица взялась распространить по русским хозяйствам картофель.

Земляные яблоки столь же хорошо могут на наших землях распложаться, как и у других народов

В 1765 году она приказала Сенату разослать во все концы империи особое Наставление о разведении земляных яблок, потетес именуемых, состоявшее из 16 статей о возделывании, сохранении и употреблении нового овоща.

В декабре 1765 года по легкому зимнему пути отправились в губернии возы с земляными яблоками, полученными из Европы, чтобы весной "потетес" был посажен в различных уголках страны. Возы сопровождал конвой, снабженный Наставлением, каким образом отправляемые зимою земляные яблоки дорогою от замерзания хранить...

"Хотя оные яблоки,— гласил документ,— для способнейшей возки убраны в небольшие бочонки и увязаны в рогожах, а которые в дальние места отвозить надлежит, обложены сеном и обвиты еще рогожами, отчего уповательно при умеренной стуже перезябнуть и в негодность прийти не могут; однако ж для лучшего оных сбережения занужно признавается:

1. Оные бочонки уставить в обшивные извозчичьи сани и обтыкать сеном, а под испод, по бокам и сверху обложить рогожами или циновками и лубьями; ибо таким образом и прочие овощи, в том числе особливо обыкновенные яблоки, из дальних мест зимою привозят; а вышеозначенные земляные яблоки не столь нежны и против иных овощей больше стужи вытерпеть могут".

Далее в инструкции объяснялось, что семенам страшен не мороз, а оттепель, так как от намокшей соломы в картофеле появляется сырость. Во время оттепели нужно было проделывать следующую операцию: "Развязать возы, и помоклое сено и рогожи переменить сухими, и так оные возы далее переправлять; а сколько за ту перекладку потребно будет денег, оные платить им от конвойных по настоящим ценам и с достоверными записками".

В этом наставлении опять подробно было изложено то, как и где хранить картошку на местах до весны, как готовить землю к посадке и как сажать... Но спустя несколько лет ученые-путешественники обнаружили новый овощ лишь на огородах немцев-колонистов.

В 1769 году доктор и адъюнкт Академии наук И. И. Лепехин, обследуя Поволжье, писал:

"Селение иностранцев, Сосновка называемое. Селение сие уже много имеет преимущества пред русскими селениями. Дворы у них построены порядочно с надлежащею пристройкою. Все у них в домах опрятно и чисто; каждый хозяин в доме имеет особливый себе огород, в котором садит нужную на домашние свои расходы зелень. Можно у них сыскать петрушку, пастернак, разных родов капусту и прочее; редких гостей не только в наших селах, но и в отдаленных городах. Рачение их сверх того показало, что и земляные яблоки столь же хорошо могут на наших землях распложаться, как и у других народов".

А естествоиспытатель и путешественник И. А. Гюльденштедт отмечал в 1774 году, что урожай картофеля у колонистов Черниговской губернии "всегда хорош: он дает сам-60 и 120, причем картофелины бывают величиною с куриное яйцо и даже с большой кулак".

И к концу XVIII века уже никто не мог представить себе немецкого хозяйства без картошки. В 1797 году, когда Павел I реформировал устройство иностранных поселений под Петербургом, было строго указано выделить каждой семье по четыре десятины земли "под усадьбу, овощной огород и картофель".

"Ограничивалось малым произведением огородов"

Но ввиду малой распространенности картофеля русская кухня продолжала обходиться без него. В изданной в 1816 году тульским помещиком В. А. Левшиным книге "Русская поварня" не было ни одного блюда из картофеля. Щи, борщ, уха — все они тогда варились без картошки. И лишь на столе гурманов помещиков появлялся "суп, называемый Полакров", который французский повар Александр Вьяр готовил Людовику XVI и рецептом которого поделился с читателями:

"Сваря картофелей в воде, изрежь оных в ломтики. Приготовляй между тем хороший бульон, в который положи горсть изрубленного укропа; вари четверть часа и выложи в суповую чашу на складенные в ней картофельные кружочки".

В огородах московских помещиков картофель возделывался в небольших количествах, как "прихотливая овощь", для гастрономического разнообразия.

Но малоурожайные 1816 и 1817 годы заставили землевладельцев задуматься о картошке как о продовольственном подспорье для крестьян, так как Министерство внутренних дел в 1816 году постановило: если "допущен был голод со стороны нерадивого помещика, то... имение такового тотчас взято будет в опеку".

А Вольное экономическое общество регулярно публиковало статьи о пользе этого овоща.

"Трудно изъяснить причины,— писал полковник Н. Богданов в "Рассуждении о приумножении народного богатства",— по коим произращение картофеля в России... доныне почти везде ограничивалось малым произведением огородов и не увеличивалось соразмерно его полезности... Картофель при небрежном даже возделывании земли приносит пользы в один год в три раза более противу ржи в два года... Посредством обильного и сытного корма, каков картофель, каждый крестьянин будет иметь возможность развести значительное число разного скота и птиц, будет в состоянии иметь и хорошо содержать несколько лошадей... Овес и жито, посеянные после картофеля и других корнеплодных растений, будут приходиться в 6 и 8 раз... Само по себе разумеется, что при улучшении благосостояния крестьян увеличится богатство помещиков, ибо они, сверх потребления картофеля для скотоводства, могут употреблять оный для винокурения и выделывания картофельной муки, крахмала, патоки и сахару..."

В Московской и Тверской губерниях посадки картофеля увеличились. Но большинство российских помещиков так и не заинтересовались чудо-овощем и не завели четырехпольное хозяйство, где кроме привычных трех полей под зерновыми культурами существует еще поле под овощами и картофелем или кормовыми травами.

"Для возбуждения общего между ними в сем деле соревнования"

В 1839 и 1840 годах во многих губерниях опять случился неурожай хлебов. Теперь попытаться засеять картофелем русские поля выпало на долю императора Николая I. В августе 1840 года он приказал пересмотреть и дополнить наставления о разведении, хранении и употреблении картофеля, отпечатать их в достаточном количестве и разослать их по губерниям для бесплатной раздачи всем желающим заняться посевом картофеля. А крестьянам в казенных селениях было приказано с весны 1841 года на общезапашных землях посеять столько картофеля, чтобы после сбора урожая на каждую душу пришлось по половине четверти клубней (четверть — 210 л). Палатам государственных имуществ было разрешено закупать картофель для посева за счет продовольственного капитала. В тех же казенных волостях и селениях, где не было общественных запашек, картофель было приказано высадить хотя бы на одной десятине общественной земли при волостных правлениях.

Осенью 1841 года первый урожай разделили на две части: одну часть раздали крестьянам бесплатно на семена с обязательством посадки, вторую часть по низкой цене продали крестьянам на еду.

Подведя итоги первой картофельной кампании, 16 февраля 1842 года Николай I указал министру государственных имуществ графу П. Д. Киселеву:

"1) Во всех губерниях, где государственные крестьяне производят уже посев картофеля, продолжить действие принятых доселе мер под наблюдением местного начальства; в тех же губерниях, где для разведения картофеля и снабжения крестьян семенами заведены были особые участки при волостных правлениях, учредить таковые при всех сельских обществах и производить на оных возделывание картофеля, доколе не распространится разведение его между государственными крестьянами в достаточной мере;

2) государственных крестьян, отличающихся особенными противу прочих успехами в разведении картофеля, представлять к награждению золотыми и серебряными медалями по установленному порядку. Сверх того, для возбуждения общего между ними в сем деле соревнования, назначить на счет предоставленных в распоряжение Министерства государственных имуществ сумм, особые награды денежными премиями".

Для этого из государственного казначейства на три года выделили 25 тыс. рублей. Правда, выплачивались премии лишь крестьянам тех местностей, где картофель ранее никогда не разводился.

Управляющий Удельной конторой также получил постановление о "Мерах обеспечения народного продовольствия", где говорилось:

"Кроме зернового хлеба разводится на общественной запашке картофель, под которым в каждом смотрительском участке должно находиться в яровом поле не менее одной десятины. Смотрители обязаны во всей точности исполнять правила разведения и сбережения картофеля; в противном случае порча картофеля и вообще всякая в сем деле неудача остаются на непосредственной их ответственности. Там, где есть образцовые усадьбы, картофель разводится и сберегается теми способами, которые употребляются водворенными в усадьбах хозяевами, по правилам, изученным ими в Удельном Земледельческом Училище. Управляющий Конторою, отнюдь не ограничиваясь одними только предписаниями Приказам, должен сам лично, равно через своих помощников и благонадежных чиновников, иметь надзор за производством всех работ и особенно за хорошим сбережением картофеля".

Царь возлагал надежды и на помещичьих крестьян. "Нам приятно будет видеть успехи по сей части как помещиков, так и вообще занимающихся земледелием",— говорилось в указе 1842 года. Некоторые землевладельцы откликнулись.

А в 1843 году император отмечал в указе:

"Мы с особенным удовольствием усмотрели, что при деятельном содействии местного губернского начальства и усердном стремлении всех состояний к исполнению Нашей воли посевы картофеля введены в таких местах, где возделывание оного доселе было неизвестно, по имениям владельческим, в губерниях: Астраханской и Олонецкой, и по казенным селениям, в губерниях: Вологодской, Костромской, Вятской и Таврической".

Награды дворянам, отличившимся в разведении картофеля, по представлению министра госимуществ назначал сам император, а представители других сословий могли получать медали и денежные награды.

В том же указе 1843 года было предусмотрено награждение золотыми и серебряными медалями и переработчиков картофеля:

"В поощрение промышленников к устройству паточных, крахмальных и других заводов, для переделки картофеля, постановить правилом, чтобы за устройство таковых заводов, когда на них в течение пяти лет сряду будет обделываться до трех тысяч четвертей картофеля, награждать серебряными медалями для ношения на шее, а за обделку в течение шести лет сряду до десяти тысяч четвертей, золотыми медалями для ношения на шее; о помещиках же, которые окажут особенное усердие в устройстве подобных заводов, представлять на Наше усмотрение".

"Сажать мерзлый картофель"

Но без недоразумений и конфликтов эта картофельная кампания не обошлась. На местах разведение нового овоща легло на плечи сельской полиции — капитан-исправников, избиравшихся из числа помещиков и зачастую совершенно не сведущих в агрономии.

При усмирении убили 8 человек, 43 ранили, четверо из них позже умерли от ран

В Вятской губернии крестьяне Телицынского сельского общества отказались сеять картофель, ратуя за привычную рожь. Несколько деревень других волостей их поддержали. Крестьяне Салтыковского общества, побывав на сходке у соседей, вернулись домой, вырыли уже посаженный картофель и разбросали его по сторонам. Исправник донес, что бунтовщики, "выйдя из границ повиновения и даже приличной крестьянину благопристойности, грозили убивать всех его посланцев, отказываясь исполнять какие-либо повинности и пахать для озимого хлеба до тех пор, пока не будет решено дело о картофеле". Тогда из Вятки прислали воинскую команду. При усмирении убили восемь человек, 43 ранили, четверо из них позже умерли от ран.

О другом картофельном бунте А. И. Герцен писал:

"Крестьяне Казанской и долею Вятской губернии засеяли картофелем поля. Когда картофель был собран, министерству пришло в голову завести по волостям центральные ямы. Ямы утверждены, ямы предписаны, ямы копаются, и в начале зимы мужики скрепя сердце повезли картофель в центральные ямы. Но когда следующей весной их хотели заставить сажать мерзлый картофель, они отказались. Действительно, не могло быть оскорбления более дерзкого труду, как приказ делать явным образом нелепость. Это возражение было представлено как бунт. Министр Киселев прислал из Петербурга чиновника; он, человек умный и практический, взял в первой волости по рублю с души и позволил не сеять картофельные выморозки.

Чиновник повторил это и во второй, и в третьей. Но в четвертой голова ему сказал наотрез, что он картофель сажать не будет ни денег ему не даст. Ты, говорил он ему, освободил таких-то и таких-то; ясное дело, что и нас должен освободить. Чиновник хотел дело кончить угрозами и розгами, но мужики схватились за колья, полицейскую команду прогнали; военный губернатор послал казаков. Соседние волости вступились за своих.

Довольно сказать, что дело дошло до пушечной картечи и ружейных выстрелов. Мужики оставили домы, рассыпались по лесам; казаки их выгоняли из чащи как диких зверей; тут их хватали, ковали в цепи и отправляли в военно-судную комиссию в Космодемьянск...

Ну и следствие пошло обычным русским чередом: мужиков секли при допросах, секли в наказание, секли для примера, секли из денег и целую толпу сослали в Сибирь".

Но к 1846 году во многих губерниях картофель прижился. В "Статистических очерках", написанных для наследника престола цесаревича Александра Николаевича его бывшим учителем истории, географии и статистики К. И. Арсеньевым, при характеристике каждой губернии обязательно приводились сведения о посевах картофеля:

"В губерниях Северного пространства важным подспорьем для продовольствия жителей этого обширного, но бедного природою края служит картофель, насажденный и прочно водворенный здесь изволением попечительного правительства.

По отчету за 1846 год уродилось и снято картофеля: в Архангельской губернии — 46 479 четвертей, Вологодской — 57 888, Олонецкой — 42 076; всего — 146 443 четверти.

Доселе этот продукт употребляется здесь как прихотливая овощь

Количество сравнительно с населением весьма небольшое; доселе этот продукт употребляется здесь, как прихотливая овощ, но нет сомнения, что по многообразной пригодности картофеля и по неисчислимой от него пользе он принят будет скоро во всеобщее употребление и посадка его с каждым годом будет усиливаться и распространяться. Для бедных неплодородных стран холодного севера это растение есть истинно благодатный дар Провидения".

Рекордсменами были западные области империи. О Ковенской губернии К. И. Арсеньев писал:

"При бедствиях урожая, во всех губерниях более или менее чувствованных, картофель был величайшим пособием в продовольствии; к счастию для всего края, посадка этого благодетельного растения водворена здесь давно и с большим успехом".

В 1846 году там было собрано 1 037 839 четвертей картофеля, в Минской губернии — 1 357 652, в Гродненской — 1 001 935 четвертей. Меньше всего сеяли картофеля в Астраханской губернии. В 1846 году там его накопали лишь 6 994 четверти.

"Делая хлебы гораздо рыхлее"

На протяжении следующего десятилетия прогрессивные землевладельцы не уставали агитировать соотечественников заниматься возделыванием "благодетельного растения". Так, помещик Н. С. Толстой, размышляя об улучшениях, необходимых входившему в Костромскую губернию Ветлужскому краю, писал:

"Третьим хозяйственным улучшением я считаю разведение картофеля, по крайней мере, в размере одной тридцатной десятины на десять окладных душ. За разведением и сохранением этого овоща должна наблюдать также контора; ибо иначе здешние староверы не все разведут его; да найдутся такие, которые будут и других отговаривать. В имении жены моей я три года сряду раздавал на посев по 200 четвертей этого овоща и осенью с грехом пополам собирал его обратно. Разумеется, я не требовал от крестьян, чтоб они ели картофель, но требовал, чтоб они его сеяли хоть для продажи, хоть для скотины, и таким образом ввел его по одной тридцатной десятине на 10 окладных оброчных душ.

Я научил крестьян печь хлеб с половинною примесью картофеля; научил их делать муку из него; научил кормить им скотину, и кончилось тем, что самые упорнейшие староверы, которые, надо заметить, большею частью бывают из самых зажиточных и хозяйственных, стали более разводить его и рачительнее за ним ухаживать, нежели те, которые всегда его ели.

При покупном хлебе и покупной дуранде, т. е. льняной избоине, употребляемой для овец, картофель сделал значительное подспорье, заменяя для скотины, и в особенности овец, и дуранду и часть посыпки.

При смольном же промысле, иногда весьма далеком от деревень, он оказал большую услугу: во-первых, возможностью вкусной похлебки и удобством печения, а во-вторых, делая хлебы гораздо рыхлее, при третной или половинной примеси к муке, причем надолго сохраняется в них мягкость, что весьма важно за редкими подвозами".

С середины 1850-х годов во многих краях картофель прочно вошел в крестьянское меню. Тверской краевед В. А. Преображенский отмечал, что картофельная похлебка теперь обычное блюдо на крестьянском столе. Делалась она "из вареного и столченого картофеля", в пост приправлялась луком, крупами и конопляным маслом, а в мясоед — крупами и сметаной.

"Картофель жарится или на сковороде с маслом,— писал Преображенский,— или в плошке с молоком и яйцами; в последнем случае называется картофельною яишницею. Вареный картофель в воде и подающийся на стол горячий составляет ежедневный завтрак: его едят с одним хлебом и солью".

А в Москве, славившейся десятками сортов блинов, стали печь картофельные блины.

"Очистив потребное количество моркови, свеклы или картофелю,— советовали кулинарные сборники середины XIX века,— положить в кастрюлю, налить молоком и упарить на огне так, чтобы вещества сии были совсем мягки; потом молоко слить, а морковь или другое что протереть сквозь сито и, положа по полуфунту чухонского масла и манных круп, дать остынуть; после того прибавить туда же десяток яиц одних желтков, а белки положить взбитыми, по вкусу соли и сахару, смешать хорошенько все вместе и наконец печь блины на маленьких сковородках".

В начале ХХ века в некоторых уездах Московской губернии картофель стал занимать треть посевных площадей, поскольку пользовался огромным спросом у рабочих. Но в целом по России под картофелем было всего лишь 4% посевов, тогда как во Франции — 10%, а в Германии — около 17%. Еще печальнее было то, что добиться европейской урожайности русским картофелеводам так и не удалось: в среднем они собирали в два раза меньше картофеля с единицы площади, чем немцы, французы или англичане.