Никогда в истории России экономика и политика не были связаны так, как в феврале 1917 года. Считается, что Февральская революция имела прежде всего экономические причины (вызванные трудностями Первой мировой войны перебои с доставкой в Петроград хлеба) и в первые дни проходила под экономическими лозунгами ("Хлеба!"). Но именно в феврале экономическое положение как в Петрограде, так и в России в целом было куда более нормальным, нежели в других воевавших странах — в Англии и Франции (главные союзники России по Антанте), не говоря уже о Германии и Австро-Венгрии (главные противники России).
Фото: AFP
Фото: ТАСС
Фото: AFP
Фото: AFP
Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости
Фото: ТАСС
Фото: РИА Новости
Фото: ТАСС
Фото: ТАСС
Фото: wikimedia.org
Фото: AFP
Золото
Лакмусовой бумажкой, позволяющей оценить экономическое положение государства, являются, как известно, финансы. Финансовое положение Российской империи кануна Февральской революции, согласно советским и многим современным историкам, находилось на грани краха. Один из признаков этого видят обыкновенно в усилении финансовой зависимости России от Англии и Франции, апофеозом чего считают вывоз русского золота из авуаров Государственного банка в Англию для обеспечения русского внешнего долга. Действительно, с октября 1914 по февраль 1917 года царское правительство передало Великобритании золота на 68 млн фунтов стерлингов (643,2 млн руб.), причем 8 млн фунтов стерлингов (74,7 млн руб.) считались проданными, а 60 млн (568,5 млн руб.), или 3/8 довоенного золотого запаса России — переданными в виде временной ссуды на условии возврата Государственному банку после войны. Однако золото вывозила в Англию и Франция, и обе они вывозили его в США. На заседании Совета министров 19 августа 1915 года министр финансов П.Л. Барк сообщил, что "сейчас вопрос идет о платежах в Америке, а не у союзников, которые сами вывозят для этого золото", причем по 40 млн фунтов стерлингов каждый.
В первые полтора года войны Франция вывезла в Нью-Йорк, Лондон и Мадрид золота на сумму 977,611,000 франков. К 18 (31) января 1917 года Франция поставила Английскому казначейству золота на 2,706 млн франков. Сама Англия в мае 1916 года для расчетов с США каждую неделю вывозила в Канадский банк, находившийся в Оттаве, золота на 2-3 млн фунтов стерлингов (20-30 млн руб.!). Все это свидетельствовало, во-первых, о том, что никаких "кабальных соглашений" Российская Империя не заключала, поскольку во время войны продолжала оставаться равноправным партнером Англии и Франции, и во-вторых — что в период войны роль главного кредитора России перешла от Франции к Англии, а роль главного кредитора Антанты — от Англии к США. Последние, в свою очередь, напрямую зависели от союзников, поскольку получали от них заказы, способствовавшие развитию американской промышленности, а тем самым — расширению внутреннего денежного рынка, что и позволяло правительству США финансировать Антанту за счет внутренних займов.
Бюджетная расточительность
Чтобы лучше понять экономическое положение Российской Империи в феврале 1917 года, необходимо сравнить, с чем пришли русские финансы к этому рубежу и что с ними стало потом. Суммарные расходы по Военному фонду с июля 1914 по июль 1917 года включительно составили 37,841 млн руб. Из них 27,188 млн руб.— с июля 1914 по декабрь 1916 года включительно, и 10,653 млн — за семь месяцев (январь--июль) 1917 года. Если учесть, что после февраля рост расходов по Военному фонду ускорился, получается, что послереволюционные расходы почти в два раза превышали дореволюционные.
Ежедневные военные расходы в 1916 году составили 42 млн руб., повысившись за год на 16 млн руб., в течение шести месяцев 1917-го — 59 млн, повысившись за полгода на 17,2 млн, больше, чем за весь предыдущий год! Это явление Г.Д. Дементьев напрямую связывал "с происшедшей революцией и с предъявлением исключительных требований демократическими массами" (имеются в виду требования увеличения зарплат, пособий, пайков и т. п.). Что касается обыкновенного (ординарного) бюджета, то только его сверхсметные расходы с марта по октябрь 1917 года составили 974,5 млн руб., увеличившись более чем втрое по сравнению со всем предыдущим 1916 годом.
"Ни в один период российской истории,— признавал министр финансов Н.В. Некрасов на заседании Государственного совещания 12 августа 1917 года,— ни одно царское правительство не было столь расточительно,— я не касаюсь мотивов этой расточительности,— ни одно не было столь щедро в своих расходах, как правительство революционной России". Впрочем, отметив, что "новый революционный строй обходится Государственному казначейству гораздо дороже, чем обходился старый строй", Н.В. Некрасов назвал и причину этого — те социальные эксперименты, которыми стали заниматься дорвавшиеся до власти лидеры левых партий. В частности, заявленные ими годовые расходы на организацию продовольственных комитетов должны были составить 500 млн руб., земельных комитетов — 140 млн и т. д. Какие же источники доходов использовало Временное правительство?
Налоги и бумажные деньги
По сравнению с 1916 годом в 1917 доля налоговых поступлений в доходах бюджета понизилась с 22,2 до 12,1%, почти в два раза, хотя в марте--октябре 1917 года Временное правительство получило от повышения только прямых и косвенных налогов на 295 млн руб. больше, чем царское — за тот же период предыдущего года. Отмеченное понижение доли налогов произошло прежде всего потому, что в 1917 году, сравнительно с 1916-м, доля доходов от выпуска бумажных денег выросла с 19,7 до 42,9%, в два раза. Временное правительство увеличивало эмиссионное право Государственного банка 4 марта — на 2 млрд руб., 15 мая — на 2 млрд и 11 июля — на 2 млрд, всего — на 6 млрд. Если царскому правительству для увеличения упомянутого права на 6,2 млрд понадобились 2,5 года войны, то Временному, для увеличения на чуть меньшую сумму — лишь 5 месяцев. С марта по октябрь 1917 года было выпущено бумажных денег почти столько же (7,340 млн руб.), сколько их выпустили за все предыдущее время войны (8,317 млн). После победы революции каждый месяц в обращение поступала сумма, приблизительно вчетверо большая, чем за месяц войны до революции (1,048 млн руб. против 264 млн руб.). Если с июля 1914 до марта 1917 года бумажные деньги покрывали около 30% военных расходов, то с марта по сентябрь 1917-го — почти 80%. Таким образом, усиленная денежная эмиссия стала для Временного правительства, в отличие от царского, главным источником покрытия расходов.
По наблюдениям Г.Д. Дементьева, количество бумажных денег резко возросло "в связи с революционным временем и с проявившимся стремлением демократических масс, пользуясь своей сплоченностью и силой, требовать улучшения своего материального положения за счет казны, владельцев частных предприятий и пр.". Галопирующая инфляция привела к резкому обесценению рубля и обвальному падению его заграничного курса. За семь месяцев нахождения Временного правительства у власти курс рубля в Лондоне и Париже, равнявшийся к марту 1917 года 68% и 75% от довоенного уровня, понизился, соответственно, до 23% и 32% и продолжал снижаться, свидетельствуя если не о финансовом крахе, то о его близости.
Займы и госдолг
Компенсировать последствия инфляции могли бы внутренние займы, но в 1917 году, по сравнению с 1916, доля расходов, покрываемых ими, упала с 33,3% до 13,7%, что свидетельствовало "о неудачной в целом политике Временного правительства в области государственных ценных бумаг". Неудачу инициированных этим правительством внутренних займов, прежде всего — "Займа свободы", А.И. Буковецкий объяснял тем, что они "непопулярны ни в правых, ни в левых кругах". Доля расходов, покрываемых внешними займами, в 1917 году, сравнительно с 1916 годом, возросла с 24,8% до 31,3%. Казалось бы, хоть в этой сфере Временное правительство превзошло царское. Действительно, к ноябрю 1917 года военные долги России союзникам составляли 7,223 млн руб. (по довоенному курсу), из них 5,189 млн задолжало царское правительство и 2,034 млн — Временное. С июля 1914 по октябрь 1917 года от Англии Россия получила 70,6% займов, от Франции — 18,5%, от США — 6,4%, от Японии 3,2% и от Италии — 1,3%.
Однако английское правительство не только отказалось от подписания финансового соглашения с Временным правительством на основании Меморандума 25 января (7 февраля) 1917 года, но с 1 апреля вообще прекратило предоставление ему ежемесячных кредитов. Поведение англичан объяснялось тем, что Временное правительство потеряло доверие англичан менее чем через месяц после своего образования.
В декларации Временного правительства от 27 марта 1917 года, содержавшей указание на то, что целью России в войне не является "насильственный захват чужих территорий", Лондон увидел готовность партнера заключить "мир без аннексий". Между тем, телеграфировал временный поверенный России в Англии К.Д. Набоков министру иностранных дел П.Н. Милюкову, "ни Англия, ни Франция, ни Италия не могут принять этого принципа и отказаться от сохранения за собой земель, уже завоеванных или тех, которые они хотят оставить за собой по мирному договору". Из-за прекращения кредитования Англией Временного правительства русская наличность английской валюты к началу июля была полностью исчерпана. Те $187 млн, которые предоставили Временному правительству США, не могли компенсировать образовавшейся бреши. В результате по линии внешних займов с марта по октябрь 1917 года Временное правительство получило на 1 млрд руб. меньше, чем царское правительство за тот же период 1916 года, так что и здесь новые правители России доказали свою несостоятельность. Последствием безответственной политики Временного правительства стал рост государственного долга: к 1 января 1917 года он составил 33,581 млрд руб., к 1 июля 1917 — 43,906 млрд, а к 1 января 1918 (по расчетам специалистов) должен был составить 60 млрд, почти в два раза больше, чем 1 января 1917! Таким образом, именно Февральская революция, а не предыдущая деятельность царского правительства, стала главной причиной полного финансового расстройства, в которое впала Россия под властью, а скорее — безвластием, Временного правительства, что публично признавали даже его деятели.
Н.В. Некрасов на заседании Государственного совещания 12 августа заявил совершенно недвусмысленно: "Граждане, сейчас чрезвычайно распространено мнение о том, что революция была тем фактором, который повлиял особенно пагубным образом на финансовое хозяйство России. И я скажу, что в этом утверждении есть доля истины. Объективный язык цифр говорит нам, что даже учитывая весь рост неблагоприятных обстоятельств, который накопился к моменту революции, учитывая все те неблагоприятные обстоятельства, которые сложились и которые произвели то, что в математике именуется возведением в степень, что все эти факторы не объясняют еще того финансового бедствия, при котором мы присутствуем, если не учесть влияния революции и тех особых обстоятельств, которые были ею созданы. Деятели революции должны в этом отношении смотреть правде прямо в глаза". Н.В. Некрасов признал 12 августа, имея в виду разорительность начавшегося после падения монархии социального экспериментаторства, что "расходование средств, которое было до сих пор, нам не по карману". "Мне нечего говорить вам,— обращался он к участникам Государственного совещания,— что такого рода расходы Государственное казначейство выдержать не может и что им должен быть положен предел".
Продовольствие
Возвращаясь к ситуации с продовольствием в Петрограде и России в целом в феврале 1917 года,— она была лучшей по сравнению с любой другой воевавшей страной. Островная Англия в сильнейшей степени зависела от доставки продовольствия и другой продукции морским путем, однако германский подводный флот, особенно после объявление тотальной подводной войны, наносил непоправимый урон английскому надводному флоту. Зависела от доставки продовольствия морем и Франция, почти половина территории которой в течение всей войны была оккупирована немцами.
Что касается Германии и Австро-Венгрии, окруженных со всех сторон противниками и отрезанных от традиционных источников импорта продовольствия (главным из них до войны была Россия), в них существовал, как тогда говорили, "гениально организованный голод", когда даже жители Берлина получали скудный хлебный паек. Голод, только топливный, обессиливал и лучшую в мире германскую промышленность, которая постепенно останавливалась и не могла уже давать показатели, отличавшие ее в довоенное время.
Россия же в феврале 1917 года была лучше всех воевавших государств обеспечена продовольствием, поскольку 1914-1916 годы оказались последовательно урожайными, и весь хлеб по причине войны оставался в стране, а не шел на экспорт. Россию отличал кризис не производства хлеба, а его распределения, поскольку районы, производившие хлеб, находились на больших расстояниях от районов, его потреблявших, в том числе от Петрограда. Европейскую часть Российской Империи к 1917 году покрывала уже достаточно густая сеть железных дорог, однако железнодорожный транспорт работал прежде всего на фронт, куда доставлялись миллионы пудов продовольствия, боевого снабжения, подарков из тыла и т. д.
Во время войны перебои с доставкой хлеба в Петроград случались неоднократно, но не имели серьезного характера. Вопрос о введении в столице хлебных карточек (давно введенных в других странах) Петроградская городская дума начала рассматривать буквально накануне Февральской революции. Выступая в IV Государственной думе 25 февраля 1917 года, министр земледелия А.А. Риттих сообщил, что в Петрограде "имеется достаточный запас муки, обеспечивающий по норме выдачи 35 вагонов в день больше чем на две недели".
В тот же день правоту царского министра подтвердил один из лидеров оппозиции, левый кадет и товарищ (заместитель) председателя Думы Н.В. Некрасов: "Я считаю вполне убежденно для себя возможным сделать тот вывод, что переживаемый данный острый кризис есть вещь преходящая, которая в ближайшие дни будет преодолена, что подвоз продовольственных продуктов Петрограду идет в той мере, которая позволяет населению быть спокойным за обеспечение его продовольственными продуктами на ближайшее по крайней мере время".
Лидер большевиков А.Г. Шляпников, подразумевая ситуацию с продовольствием в Петрограде в феврале 1917 года, признавал: "Требования об урегулировании продовольственного дела были, но не носили основного характера. Для многих заводов продовольственный кризис вовсе не существовал, так как администрация предприятий производила для рабочих специальные заготовки продуктов". Так что лозунг "Хлеба!" имел исключительно политический, точнее — демагогический характер.
Тихон Полнер. "Жизненный путь князя Георгия Евгеньевича Львова. Личность. Взгляды. Условия деятельности" — М. : Русск
Я ясно помню,— рассказывает Шульгин,— как государь написал при нас указ правительствующему сенату о назначении председателя Совета министров. Это государь писал у другого столика и спросил: "Кого вы думаете?" Мы сказали: "Князя Львова". Государь сказал как-то особой интонацией,— я не могу этого передать: "Ах,— Львов? Хорошо — Львова". Он написал и подписал".
Политика: с угрозами не считались
Февраль 1917 года в политическом отношении стал для Петрограда и всей России месяцем "великого перелома", когда историческая государственность — монархия Романовых — перестала существовать буквально за несколько дней. Современники расценили это как чудо, тем более что революцию 1905-1907 годов та же монархия и тот же "слабовольный" монарх Николай II успешно подавили, причем с наименьшими жертвами.
Но чудес в истории не бывает. И если указывать на главную причину падения романовской монархии, то необходимо прежде всего упомянуть о Первой мировой войне. Только Февральская революция произошла не потому, что Россия оказалась на грани поражения, наоборот — в это время русская армия была сильна, как никогда ранее, и все надеялись, что весеннее, апрельско-майское наступление на Германию и Австро-Венгрию приведет к победе Антанты уже в 1917 году.
Однако ключевые фигуры правящей элиты России, вожди армии (начальник Штаба верховного главнокомандующего М.В. Алексеев, главнокомандующие фронтами А.А. Брусилов и Н.В. Рузский) и суфлировавшие им лидеры IV Государственной думы (ее председатель М.В. Родзянко, глава оппозиционного Прогрессивного блока П.Н. Милюков и др.) полагали, что преградой для победы в войне является царь, якобы "подчинявшийся" царице Александре Федоровне, супруге-"немке", а значит — "изменнице". И хотя она была немкой только по крови, а по воспитанию — англичанкой (воспитанницей своей бабушки, королевы Виктории), в частной обстановке чаще говорившей по-английски (ее переписка с мужем — исключительно на английском), хотя самый главный "изменник", старец Г.Е. Распутин уже лежал в могиле,— общественное мнение верило в миф о том, что царица, а значит, и царь мешают приблизить долгожданную победу. Миф этот отчасти явился инструментом черного пиара, который активно использовали республиканцы для дискредитации монарха и монархии, отчасти — результатом естественной тяги общественного мнения искать простые ответы на сложные вопросы.
26 января — арест рабочей группы
Так или иначе, ключевые фигуры политической элиты России, но отнюдь не весь народ к февралю 1917 года либо желали революции, либо готовили ее. В этой связи особое значение приобрела деятельность заговорщической группы лидера октябристов А.И. Гучкова и возглавлявшегося им Центрального военно-промышленного комитета (ЦВПК) с рабочей группой при нем. ЦВПК, в отличие от других аналогичных организаций военного времени, находился в Петрограде и через рабочую группу сумел организовать антиправительственные ячейки (комиссии содействия рабочей группе) на большинстве предприятий столицы. В Петрограде на более чем 900 предприятиях были сосредоточены около 400 тыс. рабочих. Руководители ЦВПК и Прогрессивного блока намеревались организовать 14 февраля 1917 года, в день открытия сессии Государственной думы, демонстрацию петроградского пролетариата к Таврическому дворцу, где заседал парламент. В ночь с 26 на 27 января 1917 года министр внутренних дел А.Д. Протопопов арестовал рабочую группу, однако ее нижестоящие структуры сохранились, и заговорщики лишь скорректировали свои планы.
Владимир Дмитриевич Набоков. "Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г." — М.: Книга, 1991.
"2 марта внутренность Таврического дворца сразу поражала своим необычным видом. Солдаты, солдаты, солдаты, с усталыми, тупыми, редко с добрыми и радостными лицами; всюду следы импровизированного лагеря, сор, солома; воздух густой, стоит какой-то сплошной туман, пахнет солдатскими сапогами, сукном, потом; откуда-то слышатся истерические голоса ораторов, митингующих в Екатерининском зале,— везде давка и суетливая растерянность. Уже ходили по рукам листки со списком членов Временного правительства".
14-22 февраля — продовольственный вопрос, начало стачек
На заседании Государственной думы 14 февраля обсуждался продовольственный вопрос. Лидеры думских фракций Н.С. Чхеидзе, А.Ф. Керенский, П.Н. Милюков сделали это обсуждение поводом для усиления нападок на правительство князя Н.Д. Голицына. В тот же день в столице бастовали до 80 тыс. рабочих, 17 февраля началась стачка на Путиловском заводе, закончившаяся 22 февраля локаутом рабочих, что породило забастовочную волну на других предприятиях Петрограда. В тот же день, 22 февраля, Николай II выехал из Царского Села в Могилев, в свою Ставку верховного главнокомандующего, причем вызвал его туда М.В. Алексеев.
23-25 февраля — начало революции, манифестация "Хлеба!"
Следующий день, 23 февраля (8 марта по новому стилю), считается днем начала Февральской революции: на заводах Петрограда стали вспыхивать забастовки, а на его улицах появились демонстранты, причем преобладали работницы, праздновавшие социал-демократический международный "День работниц". Бастовали более 50 фабрик и заводов с количеством рабочих не менее 128 тыс. человек. Демонстранты с окраин шли в центр Петрограда. Манифестация с лозунгами "Хлеба!", "Хлеба требовать!", "Долой голод!" прошла по Невскому проспекту от Знаменской площади (сейчас — площадь Восстания, у Московского вокзала) до здания Петроградской городской думы, где как раз обсуждался вопрос о введении карточек на хлеб. К полудню положение осложнилось настолько, что руководство в наведении порядка перешло от МВД к военным в лице главнокомандующего Петроградским военным округом генерала С.С. Хабалова. В столице насчитывалось около 200 тыс. военнослужащих запасных воинских частей. На следующий день, 24 февраля, бастовали свыше 214 тыс. рабочих на 224 предприятиях. К рабочим присоединились студенты, выкидывавшие политические лозунги ("Долой самодержавие!") и красные знамена. На Знаменской площади казаки отказались действовать против демонстрантов, поскольку среди них преобладали лозунги с требованиями хлеба. В Государственной думе 24 февраля лидеры Прогрессивного блока продолжали оппозиционные выступления, требуя передачи продовольственного обеспечения Петрограда от МВД столичному городскому самоуправлению. В ночь с 24 на 25 февраля на совещании министров и оппозиционеров под председательством Н.Д. Голицына правительство согласилось удовлетворить это требование.
Днем 25 февраля бастовали свыше 300?350 тыс. рабочих, демонстранты по-прежнему манифестировали по Невскому проспекту, причем из толпы раздавались отдельные выстрелы и даже бросались бомбы в военно-полицейские наряды, что вызывало ответную стрельбу. Однако в целом офицеры продолжали отказываться от массового применения оружия при подавлении беспорядков, особенно тогда, когда демонстранты шли с лозунгами "Хлеба!". Более того, на Знаменской площади казачий офицер убил полицейского пристава, разгонявшего толпу. Вечером 25 февраля Николай II, получавший информацию о беспорядках от Александры Федоровны, Н.Д. Голицына, А.Д. Протопопова и С.С. Хабалова, телеграфировал последнему из Ставки, что повелевает "завтра же прекратить беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией!". Только после царского повеления С.С. Хабалов приказал назавтра действовать оружием, но лишь после троекратного предупреждения.
26 февраля — переговоры министров с думцами
В ночь с 25 на 26 февраля на заседании Совета министров обсуждался вопрос о способах достижения компромисса между правительством и оппозицией. Министры иностранных дел Н.Н. Покровский и земледелия А.А. Риттих получили поручение провести переговоры с лидерами думских фракций.
Переговоры происходили 26 февраля. Служебную квартиру Н.Н. Покровского у Певческого моста посетили кадет В.А. Маклаков, октябристы Н.В. Савич и И.И. Дмитрюков и националист П.Н. Балашов. Все они посоветовали министрам уйти в отставку и уступить место "министерству общественного доверия", ответственному перед Думой, и на время формирования нового правительства прервать ее работу (против перерыва высказался только И.И. Дмитрюков). Между тем на Невском проспекте и Знаменской площади продолжались демонстрации. Для их разгона Учебная команда Л.-Гв. Волынского полка открывала огонь, из-за чего были убиты около 40 человек и приблизительно столько же ранены. Внешний порядок в центре Петрограда казался восстановленным, и многие революционеры считали, что их дело проиграно (хотя ближе к вечеру от участия в подавлении беспорядков отказалась рота Л.-Гв. Павловского полка). В ночь с 26 на 27 февраля на заседании Совета министров Н.Н. Покровский и А.А. Риттих доложили результаты переговоров с думцами. По их рекомендации правительство решило прервать занятия Думы, вопрос же о собственной отставке постановило решить после возвращения в Царское Село Николая II.
После подписания манифеста депутаты Государственной думы заговорили о назначении верховного главнокомандующего и председателя Со
"По внешнему виду государь остался совершенно бесстрастен. Соглашаясь на отречение, он выразил твердое намерение передать корону не сыну, а великому князю Михаилу Александровичу; депутаты не решились протестовать. По предложению Василия Шульгина, манифест об отречении помечен датой "2 марта, 15 часов" — для придания ему характера полной добровольности.
27 февраля — формирование Временного комитета и Совета депутатов
Решающим днем Февральской революции стало 27 февраля, когда утром восстали отдельные группы солдат Л.-Гв. Волынского, Л.-Гв. Литовского и Л.-Гв. Преображенского полков. Отряды солдат и рабочих захватили Петроградский окружной суд и Главное артиллерийское управление, освободили арестованных (в том числе уголовников) из Дома предварительного заключения, из тюрьмы "Кресты" и Литовского замка (около 4,7 тыс. человек). Освобожденные из "Крестов" члены рабочей группы ЦВПК снова возглавили рабочее движение, направив его к Таврическому дворцу, где Дума, вопреки указу о перерыве ее занятий, собралась на частное заседание. Собравшиеся депутаты не знали, что решение о перерыве правительство приняло по решению самих же думцев, восприняли перерыв как антидумскую акцию и решили поддержать не Совет министров, а восставших солдат и рабочих, которые, под руководством членов рабочей группы, к 13 часам подошли к Таврическому дворцу.
Тем самым Дума возглавила революцию, к чему ее толкали и левые депутаты — А.Ф. Керенский, М.И. Скобелев, Н.С. Чхеидзе, пытавшиеся организовать революционную охрану дворца. Генерал С.С. Хабалов, узнав о начале военного бунта, утром 27 февраля сформировал для его подавления карательный отряд под командованием полковника-преображенца А.П. Кутепова. Кутепов, как и остальные офицеры-преображенцы, сочувствовал думской оппозиции, а потому при приближении к Таврическому дворцу отказался от применения оружия. Днем 27 февраля во дворце Совет старейшин Государственной думы по поручению частного совещания ее депутатов избрал, под председательством М.В. Родзянко, Временный комитет Государственной думы. Члены рабочей группы там же, в Таврическом дворце, организовали Совет рабочих и солдатских депутатов, председателем Исполнительного комитета которого стал Н.С. Чхеидзе, а товарищем (заместителем) председателя — А.Ф. Керенский. Образование "буржуазного" Временного комитета и "социалистического" Исполнительного комитета создало предпосылки для двоевластия, в последующие месяцы проявлявшего себя все сильнее.
Около 18:00 Совет министров решил послать императору телеграмму о необходимости замены кабинета Н.Д. Голицына ответственным министерством и посылки в Петроград генерала с отрядом верных войск для восстановления порядка. Вечером 27 февраля представители Временного комитета во главе с М.В. Родзянко вели в Мариинском дворце переговоры с Н.Д. Голицыным и великим князем Михаилом Александровичем, братом царя, убеждая Н.Д. Голицына немедленно подать в отставку, а Михаила Александровича — от имени Николая II объявить о создании "министерства общественного доверия". После переговоров великий князь поехал в Дом военного министра на Мойке для телеграфного разговора с Николаем II. Однако вместо царя с великим князем говорил М.В. Алексеев, поддержавший идею о замене старого кабинета новым. Император находил, что кадровые изменения возможны только после его возвращения в Царское Село, но одновременно решил назначить новым главнокомандующим Петроградским военным округом генерал-адъютанта Н.И. Иванова и командировал его в столицу с батальоном георгиевских кавалеров. С.С. Хабалов же, имея в своем распоряжении отряды верных царскому правительству войск, тем не менее отказался от активных действий против Таврического дворца и сосредоточил свои силы в здании Главного адмиралтейства, откуда перевел их в Зимний дворец. В ночь с 27 на 28 февраля, после того как все офицеры Преображенского полка во главе с его командиром князем К.С. Аргутинским-Долгоруковым телефонировали М.В. Родзянко о полной поддержке ими Временного комитета Государственной думы, Временный комитет решил официально взять всю власть в свои руки.
28 февраля — последний царский поезд
Ранним утром 28 февраля Николай II, готовый идти на уступки Думе, выехал из Могилева в Царское Село, а С.С. Хабалов вернул остатки правительственных войск в Адмиралтейство, что окончательно привело к падению их морального духа. В течение 28 февраля Военная комиссия Государственной думы, созданная накануне, взяла под свой контроль весь Петроград. Царские министры и прочие сановники арестовывались революционными отрядами, причем некоторые из деятелей старого режима были заключены в Петропавловскую крепость, захваченную восставшими утром 28 февраля. Временный комитет Государственной думы направил своих комиссаров в министерства и другие государственные учреждения, в войсковые части, в губернии, уезды и города (122 человека, в том числе 119 депутатов Думы). Передвижения царского поезда контролировал комиссар Временного комитета по МПС А.А. Бубликов, исполнявший указания Н.В. Некрасова — участника заговорщической группы А.И. Гучкова. Некрасов стремился направить поезд в Псков, где располагался штаб Северного фронта, главнокомандующий которого, Н.В. Рузский, был связан с А.И. Гучковым. Так исполнялся план, получивший свое воплощение уже в первых числах марта.