Во время большой пресс-конференции президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил, что разбирательство о цене на газ между Москвой и Минском продолжится в суде. Этот конфликт длится с начала 2016 года. Минск в одностороннем порядке стал платить меньше за российский газ, а Москва снизила беспошлинные поставки нефти в соседнюю страну. По словам Александра Лукашенко, независимость Белоруссии дороже углеводородов. Ведущий «Коммерсантъ FM» Петр Косенко обсудил ситуацию с партнером информационно-консалтинговой компании RusEnergy Михаилом Крутихиным.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Корень проблем действительно в нефтегазовом споре?
— Конечно. Но если посмотреть в корень проблемы, то очень странный характер носят Таможенный союз и Евразийский экономический союз, которые выглядят экзотически: где-то существуют таможенные пошлины, где-то нет, здесь платят, там не платят и так далее. От такой путаницы, конечно, этот химерический союз испытывает большие трудности и в отношениях России с Казахстаном, и в отношениях России с Белоруссией.
— Чего сейчас добивается Александр Лукашенко этими заявлениями о суде? Это уже блеф, игра ва-банк?
— Трудно сказать. В суд, конечно, нужно идти, поскольку здесь мы видим спор хозяйствующих субъектов — «Газпрома» и белорусской стороны. Если белорусская сторона в одностороннем порядке объявила, что цена российского газа чересчур высока, поскольку были ранее сделаны скидки для украинцев, и явочным порядком перестает платить часть цены, то, естественно, «Газпром» в данном случае обращается в российское правительство прежде, чем идти в суд, и говорит: что-то надо сделать с нашими потерями. В российском правительстве компании отвечают: хорошо, тогда мы сократим поставки нефти через белорусскую территорию, чтобы как-то это компенсировать. В такой ситуации без суда не разобраться. Дальше спор переходит из спора хозяйствующих субъектов в политическую плоскость, которую трудно предсказывать.
— То есть восстановление границы с Белоруссией со стороны России — это ответ на претензии господина Лукашенко?
— Похоже, да. Хотя никто этого, конечно, не объявлял, но выглядит это именно так. А вот то, что Лукашенко говорит о том, что им трудно будет обойтись без российской нефти, соответствует действительности. Я пока не вижу нормальной логистической схемы, чтобы доставить нужное количество нефти в два нефтеперерабатывающих завода на белорусской территории, в Полоцк и в Мозырь. Это заводы, которым для обеспечения внутренних потребностей страны требуется примерно 18 млн тонн в год. Кто, кроме России, способен доставить на белорусскую территорию, у которой нет своих морских портов и нормальных нефтепроводов, помимо российской «Дружбы», доставить такой объем нефти, я пока не знаю.
— Угроза обращения в суд — это просто слова? Или сумеют стороны договориться в досудебном порядке без привлечения сторонних арбитров?
— Я бы ориентировался на арбитров, потому что такие споры по цене, по сущности контракта должны решаться, конечно, в арбитраже. Но поскольку тут спор перешел уже в политическую плоскость, думаю, что Минск угрожает каким-то иным судом, не арбитражем.
— Как вы считаете, сейчас мяч на стороне Москвы? Москва должна будет каким-то образом отвечать на претензии Лукашенко?
— Я думаю, что переговоры должны быть в любом случае. Переговоры будут очень трудными, тяжелыми, потому что эмоции с белорусской стороны пока зашкаливают. Москва как-то сдержанно отвечает, в основном действиями, а не заявлениями. Посмотрим, как пройдут переговоры. Без них ничего не решить.