В частном музее современного искусства "Эрарта" на Васильевском острове открылась экспозиция, претендующая на звание самой модной точки на выставочной карте зимнего Петербурга. Сам Сергей Шнуров устроил себе подарок — большую персональную выставку под игривым названием "Ретроспектива брендреализма". Будучи большой поклонницей творчества группы "Ленинград", КИРА ДОЛИНИНА смело отправилась в музей. Оказалось не так смешно, как хотелось бы.
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Выставка современное искусство
На Невском проспекте сегодня две главные афиши: концерт группы "Любэ" 23 февраля и концерт группы "Ленинград" 7 марта. Кто скажет, что последний не лучший подарок товарищам женщинам к празднику, тот пусть бросит в меня камень. Потому что если "Кожаная сумка Prada" была больше снобистской историей, то "На лубутенах, нах" стала поистине всенародным жизненным девизом (хотя справедливости ради надо сказать, что в истории "Ленинграда" были девизы и диагнозы поточнее, одна "Дорожная" чего стоит).
Товарищи женщины вместе с примкнувшими к ним товарищами хипстерами и будут главными потребителями художественного творчества Сергея Шнурова. Его провозглашенный десять лет назад брендреализм рефлексирует на тему всевластия брендового сознания в современном обществе. Но такая выставка такого автора в таком музее (модная, модного, в модном) сама есть бренд в кубе, что хитрый змей Шнур прекрасно понимает — и жару только поддает.
Его произведения суть чистый симулякр — как завещал нам великий Батай, "копия" совершенно не всегда имеет "оригинал". Тут вообще все семиотически верно, все знак и Барту посвящается: кадры из клипов "Ленинграда", расфигаченные до огромных полотен с нанесенными на них где надо мазками; живопись — не живопись, а то вязаное шерстяное полотно, то сложной выделки фотография; гранитные блоки оборачиваются легчайшим пластиком; иконические герои стыдливо прячутся за жалюзи (Владимир Познер в работе "И это пройдет"), в манерной горке для фарфора (Стас Михайлов в "Иконостасе"), в некрореалистическом кошмаре (Анастасия Волочкова в работе "Вагиня"); вилка показывает публике фак; рожок с мороженым оборачивается "Кровью с молоком", парадно золоченные краны самоваров — "Русским концом", а холодильник от Coca-Cola — гробом для "Прощания с сахарком". Тут царит над Москвой дебелая русская баба в исподнем (потому что купальником это назвать сложно), рембрандтовский орел вместо Ганимеда похищает комнатную собачку, Гегель не по-доброму смотрит из бутылки из-под водки Absolut, некто похожий на Милонова сверлит вас своим взглядом, некто женского пола и женского же ожирения с лицом Владимира Путина летит и летит над плоским и покорным Петербургом, а над всем доминирует мемориал окончательному и бесповоротному "Денег нет, но вы держитесь".
Шнуров — мастер слова. Он точно знает, куда им бить и, как правило, бьет наотмашь. Визуальные объекты в этом смысле для него ничем не отличаются от песенных. Все считывается и узнается, запоминается и готово для цитирования, равно как в его "ленинградских" вещах. Он предлагает публике посмеяться над ним самим как над брендом, над всем вокруг как над тотальным брендом, над самой собой как идущей на поводу навязанных брендов. Занятие это довольно приятное. Плывешь себе, улыбаешься. Вот только там, где в его песнях и клипах удар под дых, тут кислая такая ухмылочка получается. Почему? Ну ответ довольно прост — искусства-то вообще-то разные, и законы у них разные. Изобразительное, даже самое нарративное, то, что на слове построено, требует сильного визуального высказывания. И Шнуров, хоть в интервью говорит, что мастер — это только Микеланджело, а остальные, как "я и Энди Уорхол,— мы все фабриканты", скорее всего, это прекрасно понимает.
Он не скрывает, что сам лишь автор идей, а все ручное производство отдано троим безымянным художникам (бренд "мастер и подмастерья а-ля Рубенс"); программный текст про этот самый брендреализм позвал написать ответственного за искусство XX-XXI веков в Эрмитаже Дмитрия Озеркова (бренд "гламурный образ современного искусства"); место для выставки выбрал идеальное — вернисажная публика в "Эрарте" вся сплошь в "лубутенах", и вообще это такое "красивое место для красивых людей". Его выставка — вся есть пародия на выставку современного искусства, и в этом она совершенно идеальна. Проблема в одном — то тут, то там, но вылезает желание быть "настоящим художником". Зачем это крупному музыканту и очень умному персонажу? Слаб человек. Но мы любим его не за это.