Нынешний год отличается тем, что индустриальные страны наконец добились ускорения инфляции. И это вызывает в глобальной экономике энтузиазм.
Крупнейшие индустриальные страны, такие как Германия и США, рассчитывают, что возвращение к инфляции на уровне 2% подтолкнет экономический рост
Фото: Сафрон Голиков, Коммерсантъ
В первую неделю года стало известно, что в индустриальных странах происходит резкое ускорение инфляции.
В частности, в Германии в декабре 2016 года инфляция ускорилась с 0,8% годовых до 1,7%. В США инфляция приблизилась к 2% годовых.
Здесь можно вспомнить о том, что до сих пор главной опасностью для мировой экономики считалась чрезвычайно низкая инфляция либо дефляция. Особенно эффектно ситуация выглядела в 2015 году. В еврозоне в целом наблюдалась дефляция в 0,6% — потребительские цены падали в 15 из 19 стран, входящих в эту зону, в том числе в Германии, Италии и Испании (в Греции дефляция продолжалась 23 месяца). При этом имел место разительный контраст с 1980-ми годами, когда средние темпы инфляции составляли 11% в год в Италии и 20% в Греции.
В США, Великобритании и Китае в 2015 году рост цен был близок к нулю, и эти страны стояли на грани дефляции. В экономической истории случаев дефляции не было зафиксировано до XIX века. В XVI — начале XVII века в мире наблюдался длительный период инфляции, хотя и относительно низкой: в европейских странах товары и услуги дорожали в год на 1-2%. В XVIII веке инфляция стала гораздо более высокой: во время американской революции потребительские цены росли на 8,5%, а во время французской революции — на 10% в месяц.
Затем инфляция замедлилась: в США за 1790-1815 годы цены на товары и услуги возросли всего на 3,3%. И только потом наступил длительный период дефляции: с 1815 по 1850 год американские потребительские цены снизились на 2,3%. Затем начался рост цен: за 1850-1873 годы американская инфляция составила 5,3%. С 1873 по 1896 год цены опять упали, на этот раз на 1,8%. Потом снова началась инфляция: с 1896 по 1920 год товары и услуги росли в цене и в результате подорожали на 4,2%. Наконец, с 1920 по 1934 год наблюдался длительный период дефляции: американские цены упали на 3,9%. Разумеется, в данном случае нельзя было говорить о том, что дефляция охватила весь мир, например в Германии в 1922-1923 годах за 16 месяцев количество денег в обращении увеличилось в 7 млрд раз, а цены выросли в 10 млрд раз.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что сейчас в 46 странах мира существует так называемое инфляционное таргетирование, когда центробанки подчиняют свою денежную политику достижению некоего планируемого уровня. И в 30 из них инфляция в 2015 году была ниже этого уровня. Центробанки даже не знали, что делать. Именно с целью борьбы с дефляцией Банк Японии и ЕЦБ стали значительно смягчать свою денежную политику, но в Японии это дало лишь временный эффект, а действия ЕЦБ вообще не принесли результата.
Между тем низкая инфляция и дефляция делают затруднительным дальнейшее смягчение денежной политики.
С инфляцией 4% годовых центробанки могут сделать реальную ставку (то есть ставку с поправкой на инфляцию) значительно ниже нулевой отметки, на уровне минус 4% годовых, просто сохраняя номинальную ставку 0% годовых. В ситуации почти полного отсутствия инфляции низкой номинальной ставки добиться было все труднее, хотя смягчение денежной политики для стимулирования экономического роста как никогда более насущно. В европейских странах власти пытались использовать отрицательную процентную ставку для того, чтобы стимулировать потребительские расходы, мол, граждане, заметив, что их штрафуют за помещение денег в банки, начнут их тратить. Однако граждане деньги тратить все равно не хотели. Как указывал в 2015 году британский еженедельник The Economist, "для центральных банков индустриальных стран магической цифрой является двойка: если цены растут на 2% в год, большинство покупателей могут в той или иной степени игнорировать этот медленный рост. И такая не слишком заметная инфляция чрезвычайно полезна: она дает боссам компаний возможность наказывать нерадивых работников, ведь заморозка зарплаты означает ее сокращение на 2%, а также дает стимул для того, чтобы инвестировать заработанные компанией деньги. Что более важно, она дает относительную страховку от того, что в какой-то момент экономика перейдет к дефляции, и от появления у людей стремления накапливать деньги, откладывая покупки,— стремления, которое неизбежно возникает при падении цен. Однако, несмотря на профессиональную мантру о 2%, сейчас на повестке дня как раз это падение".
Надо отметить, что у американских компаний имеются накопления в размере $2 трлн, а у японских компаний — $2,1 трлн.
При относительно высокой инфляции у владельцев этих компаний возникло бы желание либо немедленно инвестировать эти деньги, либо раздать их акционерам в виде дивидендов.
Таким образом, в экономике произошел бы значительный рост инвестиций либо значительный рост доходов инвесторов. При низкой инфляции либо дефляции у владельцев компаний возникает только одно желание — продолжать копить деньги. Кроме того, в условиях дефляции доходы компаний падают, а зарплаты работников, даже нерадивых, фактически растут.
Надо также отметить, что с 2007 по 2014 год в мировой экономике произошел значительный рост задолженности — государственной, корпоративной и частной. В еврозоне рост был особенно бурным — на 55 процентных пунктов от ВВП. При снижении цен и доходов от продажи товаров и услуг номинальная сумма долга никак не меняется, только выплата становится все менее вероятной.
Разумеется, период сверхнизкой инфляции, переходящей в дефляцию, в значительной степени объяснялся падением мировых цен на нефть: они снизились почти с $120 за баррель Brent до $60. Потребители в мире на этом значительно выиграли, только им пришлось столкнуться с проблемами экономического роста и трудностями в выплате долгов. А Россия в результате столкнулась с проблемой не сверхнизкой, а сверхвысокой инфляции.
Нынешнее ускорение инфляции в индустриальных странах также отчасти связано с сырьевыми ценами. В начале 2016 года цена на нефть была ниже $30 за баррель Brent, а сейчас составляет больше $55. В индустриальных странах, являющихся импортерами сырья, это, естественно, сказывается на ценах товаров.
Однако имеются и другие факторы. В США безработица снизилась до 4,7% экономически активного населения, и опросы предпринимателей показывают, что наиболее насущной проблемой является не повышение прибыльности, а поиск работников для заполнения имеющихся вакансий. В итоге растет зарплата имеющихся работников — в США в 2016 году она возросла на 2,9% (самый быстрый рост с 2009 года). В Германии безработица снизилась всего лишь до 4,1% экономически активного населения — и средняя зарплата ежегодно растет на 2,5%. Естественно, рост зарплат в конце концов приводит к росту потребительских цен. Особую роль играют инфляционные ожидания. В настоящий момент ожидаемая инфляция в течение пяти лет в США составляет 2% (в 2015 году ожидалось минус 2%).
Соответственно растут требования работников к зарплатам, и предприниматели повышают цены, исходя из принципа "Не повысишь цены, потеряешь прибыль из-за инфляции".
В таких условиях инфляция ускоряется автоматически.
В итоге, по оценке инвестиционного банка JPMorgan Chase, инфляция в индустриальных странах в нынешнем году добавит к глобальному номинальному ВВП один процентный пункт, и это повысит прибыльность всех корпораций, а также стимулирует капитальные вложения. Россия в этом отношении находится в особом положении. Российская инфляция значительно выше, чем в индустриальных странах, но не растет, а снижается — из-за скромности потребителей, склонных экономить на покупках. Однако инфляционный энтузиазм в глобальной экономике повлияет и на нее — хотя бы с точки зрения хороших нефтяных цен.