Президент Владимир Путин провел очередное совещание с экономическим блоком правительства, по итогам которого после комментариев министра экономики Максима Орешкина российский рубль ускорил ослабление, которое 15 февраля сменило укрепление реального курса российской валюты. Возможно, главный риск сейчас — это неизбежные проблемы, связанные с освоением Белым домом технологии "словесных интервенций", мягкую монополию на которые ранее имел Банк России. Причины волатильности курса по-прежнему неизвестны — во всяком случае, ЦБ вчера отверг предположение о том, что укрепление рубля вызвано притоком спекулятивного капитала в РФ.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Экономическое совещание у Владимира Путина практически повторяло по составу январское совещание, исходя из повестки, на нем обсуждались в основном среднесрочные вопросы макроэкономической ситуации. Впрочем, новые комментарии Максима Орешкина, 15 февраля уже встречавшегося с президентом и обсуждавшего, в том числе, существенное укрепление российской валюты с начала года (6% укрепления реального эффективного курса), давали понять, что тема волатильности валютного курса обсуждалась у президента и вчера, несмотря на то что главным сообщением министра была новая информация о совещании в прошлую среду. По словам Максима Орешкина, укрепление рубля в начале года краткосрочно, не связано с фундаментальными факторами, поэтому макростратегия Белого дома не будет изменяться — правительство "просто следит за ситуацией". В перспективе Минэкономики ожидает ослабления валюты с дальнейшей стабилизацией. Это заявление несколько усилило снижение рубля, ослаблявшегося на фоне снижения цен на нефть до $55 за баррель. Впрочем, эффект от комментариев главы Минэкономики был краткосрочен, в ходе вечерней торговой сессии рынок, закрывшийся на уровне 58,3 руб./$, даже пытался расти.
Вероятность того, что рублевое ралли, которое, по сути, стартовало в январе 2016 года, по крайней мере на горизонте одного месяца приостановлено, действительно велика. Набор краткосрочных факторов, который теоретически может быть ответственным за укрепление рубля, к середине февраля был исчерпан: напомним, это влияние на рынок приватизационной сделки по "Роснефти", приток спекулятивного капитала на развитые рынки и январские выплаты налогов сырьевым сектором. Кроме этого, при коррекции рынка вниз две недели приобретения ЦБ в интересах Минфина валюты на открытом рынке (если исходить из описания этих операций, финансовое ведомство приобрело в феврале на рынке порядка $1 млрд) могли мало влиять на курс, тогда как при закрытии валютных позиций дальнейшие операции могут усиливать снижение рубля больше, чем сглаживали его укрепление. На март 2017 года приходится локальный пик выплат по частному внешнему долгу, что увеличит спрос на валютную ликвидность.
Против ослабления рубля пока играет быстрое снижение инфляции. Вчера в интервью Bloomberg первая замглавы ЦБ Ксения Юдаева подтвердила, что решение Банка России не снижать ключевую ставку в январе 2017 года отчасти связано с программой покупки валюты Минфином — напомним, решение об этом было объявлено ведомством Антона Силуанова после январского совещания у президента. По словам госпожи Юдаевой, без этих операций Минфина инфляция снижалась бы быстрее, поэтому ставки были сокращены — из этой логики может следовать и отказ от снижения ставки советом директоров ЦБ 23 марта.
Подтверждение Максимом Орешкиным неизменности позиции Белого дома на практике означает и сохранение в качестве рабочей модели для всего правительства предположения Минфина о том, что в итоге реализации "временного бюджетного правила" курс российского рубля в 2017 году должен снизиться на 9%. То есть в текущих условиях, к концу года от уровней середины февраля снизиться при текущих ценах на нефть уже на 14-15%, что довольно много. При этом отдельный вопрос — реальные причины довольно необычного поведения рубля. Большинство аналитиков полагали в конце 2016 года рубль уже немного переоцененным, и сверхплановое укрепление курса стало неожиданностью в том числе для правительства.
Видимо, во властных кулуарах нет единой позиции по вопросу о "желаемом" курсе рубля — так, глава ВТБ Андрей Костин вчера неожиданно раскрыл позицию аналитиков банка: по состоянию на начало года ВТБ считал рубль недооцененным на 10% и предполагал, что укрепляться курс будет в течение всего 2017 года. Если на этом аналитическом предположении основаны стратегии госбанков, то, очевидно, у них есть шанс своими операциями на рынке внести вклад в его реализацию. При этом заявление главы Минсельхоза Александра Ткачева о больших проблемах, создающихся агроэкспорту укрепляющимся рублем (экспорт зерна в первые полтора месяца 2017 года упал более чем вдвое в измерении год к году), возможно, было одним из факторов, который заставил исполнительную власть заняться "исправлением" рублевого курса.
Исходя из комментариев Ксении Юдаевой, в текущей волатильности рубля ЦБ никаких экстраординарных рисков не видит и вообще не считает ситуацию выходящей за рамки обыденных случайностей. Впрочем, в ЦБ, подтверждающем рост привлекательности carry trade, не считают приток капитала в РФ с начала года важным фактором укрепления рубля, объясняя происходящее в основном возвратом сезонности на валютный рынок и нестандартными операциями экспортеров. При этом после перехода осенью 2014 года к инфляционному таргетированию ЦБ отказался по крайней мере от прямых "словесных интервенций", на которые ранее имел нечто вроде монополии (во всяком случае, в правительстве в 2011-2014 годов не раз обсуждался вопрос о недопустимости заявлений кого-либо из представителей, кроме ЦБ, влияющих на курс),— и особенностью ситуации февраля 2017 года является то, что "словесные интервенции" для себя вновь открыли правительство и президент.
Видимо, это дополнительный риск для курса. В отличие от ЦБ, манипулирование сигналами для открытых рынков ни в Кремле, ни в Белом доме отработанной технологией не является, принципы обсуждения таких тем правительством, в отличие от дискуссий ЦБ, неизвестны и не регламентированы, мнения высокопоставленных чиновников Белого дома вполне могут расходиться. По итогам совещания у президента первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил о "множестве инструментов", имеющихся у Белого дома для влияния на курс, а Владимир Путин во вступительном слове к совещанию 17 февраля говорил о неких "сбалансированных решениях", которые одновременно должны увеличивать рост промпроизводства, способствовать подъему сельского хозяйства, быть антиинфляционными и восстанавливать рост реальных доходов населения. Поскольку ни решения, способные обеспечить столь благотворный эффект, ни сам предмет дискуссии у президента, по сути, не объявлены, вряд ли рынки, интерпретируя их, снизят градус нервозности вокруг рубля.