7 очень длинных фильмов
Выбор Weekend
К показу фильма «Out 1: Не прикасайся ко мне» Жака Риветта, длящегося 729 минут, Алексей Артамонов, Андрей Карташов, Борис Нелепо, Василий Корецкий выбрали еще семь случаев, когда режиссеры выходили далеко за рамки стандартного хронометража, и объяснили, зачем им это было нужно
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Фото: AFP
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Время как содержание:
«Эмпайр-стейт-билдинг» 458 минут Режиссер Энди Уорхол, 1964 год
Энди Уорхол толком не умел обращаться с камерой, и чтобы снять фильм "Эмпайр Стейт Билдинг", ему пришлось звать на помощь режиссера Йонаса Мекаса. Это не помешало Уорхолу стать одним из ключевых авторов киноавангарда. "Эмпайр" — "Черный квадрат" кинематографа, фильм, содержание которого исчерпывается его названием: восемь часов камера снимает верхние этажи самого известного манхэттенского небоскреба. Исключив из своего фильма людей, движение, вообще действие, Уорхол оставляет чистое время — только без него кино перестает быть собой. Похожим образом мыслил и Андрей Тарковский, определявший кино как "запечатленное время", хотя он совсем был не склонен к концептуальным жестам, подобным "Эмпайру" (или, скажем, "Сну", где Уорхол восемь часов показывает спящего человека). В современном авангарде дело Уорхола продолжает Джеймс Беннинг, чьи фильмы, как правило, состоят из статичных пейзажей.
Время как свидетельство:
«Шоа» 566 минут Режиссер Клод Ланцман, 1985 год
Клод Ланцман — французский еврей, участник Сопротивления, философ, возглавляющий литературно-политический журнал Les Temps Modernes, основанный Жан-Полем Сартром и Симоной де Бовуар, с которыми он до самого последнего момента поддерживал близкие отношения. Ланцман никогда не собирался становиться профессиональным режиссером, но вся история документалистики, да и кинематографа вообще, делится на до и после "Шоа". Сняв свою первую картину, документальный "Почему Израиль", он получил предложение сделать фильм, который "не столько рассказывал бы о Холокосте, сколько сам был бы им". Ланцман работал над "Шоа" 12 лет, обманывая продюсеров и некоторых из своих героев, которых снимал скрытой камерой (фильм состоит преимущественно из интервью — с выжившими членами зондеркоманд, польскими крестьянами, жившими рядом с лагерями смерти, и бывшими немецкими охранниками и офицерами, предсказуемо отказывающимися от участия в съемках). Результат — девятичасовое свидетельство, в котором выжившие говорят от лица тех, кто не может свидетельствовать. Своим фильмом Ланцман открыл новую концепцию памяти, невосстановимую в полном объеме с помощью архива. Памяти о непредставимой катастрофе, продолжающейся в настоящем времени и разворачивающейся вместе с рассказом свидетелей. Именно этим обусловлен столь длинный хронометраж фильма: время здесь — этическое измерение документа.
Время как политический протест:
«Путешествие» 873 минуты Режиссер Питер Уоткинс, 1986 год
Британец Питер Уоткинс — пионер жанра докудрамы и медиатеоретик — всегда относился с подозрением к кинематографу и мечтал преобразовать мир с помощью телевидения. Для BBC он снял "Военную игру" (1965), вымышленный репортаж о советском ядерном ударе по Великобритании. В результате Уоткинс получил "Оскар" за лучший документальный фильм, который сразу же был на 20 лет запрещен в Великобритании. Покинув родину, режиссер снимал в разных странах, каждый раз умудряясь найти болевую точку в благополучном с виду обществе. В "Парке наказаний" (1971) настоящие американские активисты играли участников зловещей игры на выживание в парке, куда их сослало правительство Никсона за политические взгляды. Фильм сняли с проката через четыре дня. "Люди семидесятых" (1974), рассказывающий о самоубийцах,— один из немногих фильмов, подвергшихся запрету в Дании. Скандалы, связанные с его картинами, привели Уоткинса к размышлениям о природе телевидения и монтажа. "Путешествие" (1986) — самый длинный документальный фильм в истории кино (14 часов 30 минут) — масштабный активистский проект против гонки вооружений и ядерного оружия, снимавшийся в 15 странах. Здесь Уоткинс изобретает новую форму — дидактического фильма, который разделен на блоки в среднем по 50 минут, каждый из которых завершается знаком вопроса — указанием на то, что фильм необходимо остановить, чтобы зрители могли обсудить увиденное (Уоткинс даже подготовил для каждого из блока список вопросов и тем для разговора).
Время как ожидание:
«Сатанинское танго» 432 минуты Режиссер Бела Тарр, 1994 год
Фото: DIOMEDIA / Mary Evans
Фильм-колосс венгерского режиссера Белы Тарра, анахроничная структура которого и правда напоминает танго: несколько эпизодов вперед, несколько назад по временной шкале. "Сатанинское танго" состоит из всего-навсего 150 кадров, каждый из которых длится по 8-12 минут. Камера неподвижно следит за стадом коров, бредущих по дороге, за велосипедистами, едущими по мостовой, за танцорами в кабаке. Перед ее равнодушным взором проходит жизнь — актеров, совершающих простые действия в реальном времени (в том числе напивающихся вдрызг настоящей палинкой). Но в то же время фильм расходует и часы его зрителя. Фред Келеман, оператор другого фильма Белы Тарра "Человек из Лондона", более традиционного по хронометражу, но столь же радикального по методу съемки, говорил, что это тягостное ожидание не столько подчеркивает унылое течение жизни маленьких людей, сколько преподает зрителю неуютный экзистенциальный урок. Фильм требует времени — и это время вашей жизни. Этот киноэкзистенциализм косвенным образом восходит к практике Микеланджело Антониони, режиссера с неореалистическим бэкграундом, снимавшего фильмы о распаде — отношений, чувств, личности, рассказа. Его "Красная пустыня" — медленный фильм, в котором двигателями сюжета оказываются даже не люди, но объекты индустриального ландшафта, а главным предметом изображения становится смутная экзистенциальная тревога.
Время как уловка:
«Духовные голоса» 328 минут Режиссер Александр Сокуров, 1995 год
Александра Сокурова некоторые зрители считают скучным режиссером. Но пока речь идет о его игровых, снятых на пленку картинах, этот вердикт остается не более чем субъективным мнением. Объективной характеристикой скука становится в его армейской дилогии: "Духовных голосах" (328 минут) и "Повинности" (260 минут). Оба фильма рассказывают о службе — на Северном флоте и на таджико-афганской границе, и тусклая бессобытийность воинской повинности (отбой-подъем, помывка-построение, упал-отжался) вполне естественным образом находит в них свое отражение. Эта убаюкивающая мерность, помимо прочего, осознанный прием, с помощью которого Сокуров намеренно застилает туманной пеленой глаза зрителя. С одной стороны, его длинные кадры придают фильму многозначность — уловив смысл кадра с первых же секунд, мы вынуждены от скуки вглядываться в него, и если не открывать в нем скрытые смыслы, то переживать его снова и снова. С другой — заскучав, зритель и более коротких документальных фильмов Сокурова часто упускает из виду ключевую деталь, важную для понимания разворачивающейся на экране драмы, как, например, случайная смерть сына героини, сбитого пьяным водителем, в "Лете Марии Воиновой".
Время как история страны:
«История филиппинской семьи» 654 минуты Режиссер Лав Диас, 2004 год
Получив "Золотого льва" Венеции и "Золотого леопарда" Локарно, 58-летний филиппинец Лав Диас окончательно утвердился в качестве одного из главных режиссеров современности. Поклонник Тарковского, Достоевского и Толстого, автор 16 фильмов, он принадлежит к тому редчайшему типу режиссеров, кто своими фильмами фактически изобретает свою страну в кино. Если соединить места действия его картин, получится карта Филиппин, где география съемок определена как политической историей страны, так и ее природным разнообразием. Как говорит Лав Диас, половина того, из чего состоит душа филиппинца,— это борьба с природными условиями. Поэтому в фильме "Иеремия, книга первая: Легенда о принцессе ящериц" (2006 год, 540 минут) герой в течение часа экранного времени бредет по лесу, пока не начинается сильнейшая гроза. Время действия его фильмов — революция 1896-1898 годов, ("Колыбельная печальной тайне"), военный переворот диктатора Маркоса в 70-е ("От предшествующего"), 80-е ("История филиппинской семьи"), современность. Все эти кинороманы экстремальной продолжительности с разветвленным списком действующих лиц складываются в один огромный кинотрактат, целью которого становится, ни много ни мало, реконструкция национальной истории с помощью кинематографа.
Время как режиссер:
«Назидание» 450 минут Режиссер Борис Юхананов, 2010-2017 годы (в производстве)
Ученик Анатолия Эфроса и Анатолия Васильева, Борис Юхананов создал в 1985 году первую в СССР независимую труппу "Театр — Театр". И уже на следующий год снял первую главу видеоромана "Сумасшедший принц", где запечатлел свою работу с актерами. "Особняк" стал, помимо прочего, первым отечественным видеофильмом. На протяжении восьми лет режиссер не расставался с камерой, создавая отдельные главы этого проекта: "Фассбиндер", "Эсфирь", "Игра в ХО", "Японец" (1988-2005). За монтаж и завершение фильмов он взялся гораздо позже, дав самому времени проступить сквозь шум и зерно кассет. Сегодня, наверное, нет более ценного документа неофициальной ленинградской культуры конца 80-х. От "параллельного кино" Юхананов перешел к документальной мистерии "Назидание", посвященной каббалистическому прочтению встречи Зидана и Матерацци на футбольном поле. Как и картина Жака Риветта, "Назидание" будет сделана в двух версиях: короткой и длинной, которую сам автор определяет как "новопроцессуальный кинороман". "Новая процессуальность" — придуманная Юханановым практика, пионером которой он является в кино и театре. Таковым был его спектакль "Голем", шедший семь дней в "Школе драматического искусства". В основе спектакля были открытые для зрителя репетиции, которые записывались на камеру, расшифровывались и затем снова разыгрывались актерами. Также и в "длинной" версии "Назидания" запечатлен процесс монтажа и обсуждения материала. Зная о присутствии камеры, режиссер и его группа уже не являются собой, но играют сами себя, а время действия фильма становится его режиссером.