В рамках проекта «Открытые репетиции» Московская консерватория представила благотворительный показ фильма Мишеля Хазанавичюса «Артист». Музыка Людовика Бурса к оскароносной немой ленте звучала в живом исполнении оркестра «Русская филармония» под управлением Эрнста ван Тила, а соло на рояле и челесте играл сам композитор.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лебедев / купить фото
Прямо перед органом Большого зала консерватории (БЗК) висит киноэкран, окна зала закрываются шторами: в самой обстановке консерваторских кинопоказов много непривычного. Ректор консерватории Александр Соколов, однако, напоминает, что залу на Большой Никитской, 13 не впервой принимать у себя кинематограф. В 1920–1930-е годы БЗК арендовал «Межрабпомфильм» (кинобюро Общества международной рабочей помощи), и на протяжении десяти лет в консерватории функционировал, таким образом, кинотеатр «Колосс», одно время считавшийся крупнейшим в пролетарской столице.
Пианист, композитор Людовик Бурс
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Серию кинопоказов с живой оркестровой музыкой консерватория открыла еще в прошлом году, и предполагалось, что эти мероприятия будут приурочены к году российского кино. Но год кино кончился, а консерваторский кинопроект продолжается. Еще не завершен, например, цикл киноконцертов с фильмами Эйзенштейна и музыкой Прокофьева (и это, конечно, самый очевидный материал, который приходит на ум при словах «кино в консерватории»). В иных случаях концерты объединяют старые ленты и современных композиторов — так, фильм Бориса Барнета «Дом на Трубной» был показан с написанной в 1990-е музыкой Алексея Айги.
Зарубежное кино пока присутствует в этом цикле в лице «Артиста» Мишеля Хазанавичюса. Осыпанный всевозможными премиями хит 2011 года, с одной стороны, уместно вписывается в заданный консерваторией контекст благодаря не только «немой» стилистике, но и поднимаемому в фильме вопросу: как в кино существовать звуку, и в том числе звуку музыкальному. С другой стороны, партитура Людовика Бурса, конечно, очень славное и качественное упражнение в стилистике довоенной киномузыки, но представить себе ее самостоятельной концертной сюитой затруднительно. А вот в таком виде — кино на экране плюс живой оркестр — она идет на ура и исполнялась таким образом неоднократно, причем в том числе и на вполне академических площадках вроде Оперы Бордо или лондонского Royal Albert Hall. Так что нынешний московский проект продюсера Сурена Тер-Овсепяна, устроившего приезд в БЗК и Людовика Бурса, и дирижера Эрнста ван Тила, участвовавшего в записи оригинальной звуковой дорожки фильма, еще и продолжение международного тренда.
Демократичность формата в данном случае вещь сознательная: свои «Открытые репетиции» консерватория аттестует как просветительское начинание, рассчитанное не столько на филармоническую публику, сколько на наименее социально защищенных граждан (дети-инвалиды, сироты, семьи военнослужащих и т. д.), опыт знакомства которых с академической концертной жизнью минимален.
Французско-голливудская любовь в «Артисте»
В феврале 2012 года в прокат вышел фильм «Артист» (The Artist). Черно-белый «Артист», в котором диалоги заменены титрами, представляет собой объяснение французского режиссера Мишеля Хазанавичуса в любви к немому голливудскому кинематографу. С тем, что Голливуд был гораздо обаятельней и красноречивей, когда молчал, Лидия Маслова абсолютно согласна. Читайте подробнее