Предложения Минфина по ненефтегазовому налоговому маневру, заключающемуся в росте с 2019 года НДС с компенсирующим снижением ставок сборов в соцфонды, имеют основной задачей лишь предотвращение или сокращение доли теневых доходов в экономике, прочие цели считаются вторичными. Маневр рассчитан по принципу нейтральности для бюджетной системы в целом, его предполагается гармонизировать с программой Минэкономики до 2025 года по увеличению темпов экономического роста.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Представители финансового министерства прокомментировали состояние дел по новой версии налогового маневра, цели и задачи этого предложения Минфина и его место в ряду других предполагаемых реформ. Напомним, на экспертном уровне вопрос об увеличении НДС и снижении ставок соцсборов обсуждается с лета 2016 года, с января 2017-го Минфин подтверждает обсуждение проекта (ранее он был известен как "маневр 21/21" — увеличение ставки НДС до 21% со снижением ставок сбора в соцфонды до 21%, сейчас — в версии "маневра 22/22") внутри ведомства и в экономическом блоке Белого дома. В течение последней недели министр финансов Антон Силуанов подтверждал подготовку предложений по "маневру 22/22" (см. "Ъ" от 14 марта), впрочем, в различных версиях цели и задачи проекта описывались чиновниками различно. Представители соцблока Белого дома неоднократно заявляли, что официально не получали предложений по "ненефтегазовому налоговому маневру".
Представители Минфина подробно прокомментировали логику этой инициативы (часть этой информации вчера публично подтвердил замминистра финансов Владимир Колычев) — по данным "Ъ", она должна быть представлена на уровень межведомственного согласования в марте, вынесена на обсуждение в Белом доме в апреле-мае 2017 года. Реализация инициативы призвана в первую очередь остановить нарастание доли неформальной оплаты труда в экономике, оценивающейся Минфином, который ссылается на данные Росстата, в 0,7% в год вне бюджетного сектора (теневизацию операций в бюджетном секторе Минфин отрицает). Выбор между вариантами "22/22" и прочими был сделан исходя из соображений бюджетной нейтральности — впрочем, поскольку нейтральность достигается в довольно широком спектре повышения НДС, вторым фактором было предельно возможное повышение НДС (и предельное снижение платы в пенсионную систему — отчисления в ФОМС и ФНС предлагается сохранить), которое, по расчетам Минфина, не вызовет появления новых институтов ухода от НДС.
По мнению Минфина, очевидно возможное давление на экономический рост ставки НДС на 4 п. п. будет как минимум компенсировано позитивными эффектами от снижения ставок оплаты труда. При этом финансовое ведомство не представило пока расчетов по экономическому эффекту реализации крупнейших налоговых изменений, ограничившись чисто бюджетными прогнозами.
Впрочем, в ведомстве считают второстепенными любые эффекты, в том числе проэкспортный характер предлагаемой реформы. Минфин подтверждает выигрыш бюджетной сферы от снижения нагрузки на ФОТ как одной из целей, снижение нагрузки на агропром, равно как и рост нагрузки на строительный сектор. Ведомство отрицает какую-либо связь между вытекающей из "маневра 22/22" новой разбалансировки Пенсионного фонда, (подтверждая необходимость увеличения федерального трансферта в фонд) и предложениями Минфина и ЦБ по реформе пенсионной системы: они, по крайней мере на этом этапе, не взаимоувязываются, Минфин не считает, что "маневр 22/22" изменяет характер дискуссии по будущему пенсионной системы.
Отметим, большую часть вопросов по косвенным влияниям предлагаемой реформы — на рынок труда и изменения в отраслевой занятости, на денежно-кредитную политику ЦБ, на отраслевую структуру инвестиций, на состояние региональных бюджетов — Минфин не обсуждает. Причина этого — "маневр 22/22" предполагается сделать частью среднесрочного плана увеличения экономического роста до 2025 года, разрабатываемого Минэкономики до мая 2017 года. Впрочем, пока его ранние версии не предполагали, например, "налогового шока" 2019 года и возможного роста инфляционных ожиданий из-за увеличения НДС и давления внутреннего спроса, равно как и некоторого курсового давления на укрепление рубля, неизбежного при реализации "маневра 22/22".