Москва объявит бойкот «Евровидению» в Киеве, если Служба безопасности Украины запретит въезд в страну российской участнице конкурса Юлии Самойловой, заявил сенатор Олег Морозов. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер считает, что нынешний скандал — это зеркало, в котором отразилось нездоровое состояние умов всех его участников.
Обозреватель «Ъ FM» Станислав Кучер
Организаторы и пиарщики «Евровидения» просто обязаны выплатить денежные премии всем политикам и общественным деятелям, кто уже успел или еще успеет засветиться в этом скандале, — от руководителей Службы безопасности Украины до российских сенаторов. Впрочем, выгодоприобретателями в данном случае являются все, и еще неизвестно, кто кому должен платить.
Иных членов патриотически настроенных элит России и Украины хлебом не корми, дай только повод встать и публично помериться способностью отстоять свою, разумеется, единственно «правильную» правду. Вслед за политиками в ожесточенный дискурс на «самую животрепещущую» нравственно-этическую проблему в отношениях России и Украины включаются передовые представители продвинутых классов обоих государств — политологи, публицисты, юристы, правозащитники.
Одни называют решение Москвы отправить на музыкальный конкурс певицу в инвалидной коляске торжеством подлости и цинизма, другие — верхом политической дальновидности, призванным показать человечеству, кто на планете истинный толерантный европеец, а кто приверженец двойных стандартов. «Диванные» стратеги украинского и российского сегментов Facebook соревнуются в поиске оптимальных решений для каждой из сторон. «Лучшим ответом России будет посадить в первые ряды зрителей «Евровидения» инвалидов-колясочников, ветеранов АТО», — предлагает в своем посте знаменитый киевский журналист. «Если СБУ откажется пустить на конкурс Юлию Самойлову, можно оперативно найти другого музыканта-инвалида, который не выступал в Крыму, тогда Украина точно окажется в цугцванге», — делится со мной «беспроигрышной» идеей московский политтехнолог.
Вы нам запрет на въезд, мы вам — бойкот конкурса. Уверен, это не последний обмен «блестящими» решениями, которые обсуждаются и принимаются уже на уровне политического руководства двух «братских» государств. Я беру так много слов в кавычки (не знаю, чувствуется ли это в эфире), потому что, по моим ощущениям, в кавычки во всей этой истории можно брать любые слова, произносимые сейчас обеими сторонами конфликта, кроме существительного «лицемерие».
Потому что лично у меня сомнений нет: самые громкие участники спора глубоко в душе плевали и на толерантность, и на права человека, и на реальные интересы двух некогда действительно братских народов. Возможно, у меня плохой слух, или мне просто не попадались на глаза правильные публикации, но я нигде пока не услышал и не увидел ни одного предложения на тему, как нам — россиянам и украинцам — сделать так, чтобы хотя бы попытаться использовать «Евровидение» в Киеве для того, чтобы забыть о политике.
Забыть о том, что разделяет, и вспомнить о том, что у настоящей музыки нет и не может быть государственной принадлежности? Но нет, проще саму эту мысль окрестить наивной банальностью, сопливой глупостью или, в лучшем случае, мечтой идеалиста, чем всерьез подумать о том, что это возможно.
Я не о политиках, с ними все ясно. Я о той самой так называемой культурной и креативной общественности и на Украине, и в России. При желании именно украинская творческая элита могла бы заявить: да нам все равно, мы будем рады любому, это же музыкальный конкурс. При желании именно российская творческая элита могла бы сказать: мы пришлем лучшего, и мы верим в вашу беспристрастность. Но никого, похоже, не интересует ни музыка, ни шанс забыть о политике. Возможность проявить достоинство и сделать шаг навстречу тоже не интересует никого.
Скажу еще проще: никого не интересует мир. То, в чем соревнуются сейчас политики и интеллектуалы в Москве и Киеве, — это искусство войны. Холодной, пропагандистской, неизбежной и справедливой по убеждению каждой из сторон, но именно войны.
Никто не думает, как остановить войну. Все думают о том, как ее выиграть. И самое, на мой взгляд, ненормальное в том, что большинство из нас воспринимает это «евроненавидение» как норму.