В России по итогам 2016 года на 60% выросло число детских самоубийств, заявила уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова. По убеждению детского омбудсмена, всплеск спровоцировали так называемые «группы смерти» в социальных сетях. Корреспондент «Коммерсантъ FM» Полина Смертина выяснила, как организованы эти «группы смерти», что о них — правда, а что — миф.
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ / купить фото
Слушать аудиоверсию репортажа:
С начала года упоминания «групп смерти» вновь заполонили рунет. Подростки публикуют фото с хештегами #синийкит, #тихийдом, #явИгре и ждут заданий от кураторов. Сначала участников просят нанести себе порезы, проснуться в 4.20 утра. Но чем дальше — тем опаснее. Куратор предлагает пробежать дорогу перед машиной, забраться на высотку, включить газовую плиту на ночь. Последнее задание — самоубийство.
За всем этим стоят профессиональные психиатры, утверждают полицейские. Детям угрожают, ведут за ними слежку. Многих детей удается спасти почти на последней стадии «игры», сообщают правоохранители.
Свою историю «Коммерсантъ FM» на условиях анонимности рассказала девочка, которую буквально вытянули из «группы смерти»: «Меня добавили в чат. Сначала я думала, что тут такого-то. Потом стали сыпаться угрозы, что меня найдут. Я не заметила, как втянулась, начала замыкаться в себе. Одно из заданий было — у меня оставалось 10 дней до самоубийства — закрыть вообще весь доступ к своей странице, удалить половину друзей, прекратить со всеми общение, быть просто на своей волне, ни с кем не общаться. Я это сделала. Не общалась ни с кем. Общаться можно было только с куратором, который проверял это — у него был пароль и логин от моей страницы. Кураторы очень хорошо давят психологически — узнают проблему, и на эту проблему давят, скручивают мозги».
«Нам не давали много спать. А больше всего в транс вводят видео и музыка, которую мы слушаем. После видео цветные сны не снятся вообще, только черно-белые».
Отказаться от «игры» было сложно, признается девочка, но она смогла это сделать: «У меня есть подружка, которая рассказала про группы «антикитов». В них меня начали спрашивать о происходящем, но я сначала ничего не рассказывала — боялась. Но общение все-таки помогло, подруга выслушала меня, рассказала, как себя вести, следила за мной».
Похожая история произошла с 12-летней дочерью Алексея из Оренбурга. Отец не мог поверить, что такое могло произойти в их семье: «Мне сказали, что ей уже дали последнее задание — был приказ прыгнуть с 17-этажки. Мы с женой забрали все телефоны, но не ругали дочку, просто спокойно поговорили. Мы узнали, что полшколы играет в эту «игру». Я сейчас сам начал больше внимания уделять дочке. В этом беда — у родителей не хватает времени на детей».
У дочери Алексея были те же «симптомы», о которых рассказывали другие участники «игры»: «Она была замкнутая, не хотела ни с кем общаться, никуда не хотела ходить, рисовала страшилки. Мы не придали сначала этому значения — думали, что просто переходный возраст, такая ерунда. Не давала вообще телефон нам, сидела, переписывалась с кем-то. Мы же не знали, что есть такие «группы смерти». Это мы узнали потом только».
Пострадавшие родители организуют свои сообщества и помогают другим семьям спасти детей. Так поступил и Сергей Пестов — в прошлом году покончила с собой его дочь. Он уверен, что в этом виноваты «группы смерти». Сейчас Сергей и его единомышленники находят в интернете детей, которых втянули в игру и передает информацию о них в полицию.
«На начало этого года мы нашли 620 детей, которые состояли в этих группах и уже говорили о своих намерениях. Конечно, много информации о кураторах «групп смерти» тоже передано правоохранителям», — рассказал он.
Но есть и противоположное мнение. Некоторые ученые называют всплеск интереса к «группам смерти» чуть ли не массовым психозом. Например, антропологи из РАНХиГС решили сами поиграть в того самого «синего кита». О результатах эксперимента «Коммерсантъ FM» сообщила руководитель группы «Мониторинг актуального фольклора» Института общественных наук РАНХиГС Александра Архипова.
«Мы под псевдонимами внедрились практически во все «группы смерти». При ближайшем рассмотрении кураторы оказались школьниками, которые друг друга так пугали. Это очень характерно для подростковой культуры — желание испытать чувство саспенса. Разве вы, например, в детстве не ходили в заброшенный дом, или на стройку, на которой запрещали бывать родители?» — заметила она.
«Примерно все происходит так: девочка, допустим, говорит одноклассникам, что она заходила на страницу «синего кита». Весь класс в ужасе и замирает от восторга, потому что она совершила, с их точки зрения, смелый поступок. Психиатры, которые нас консультируют, говорят, что никаким образом видео в интернете не доведет человека до самоубийства, — продолжает Архипова. —Сейчас перед нами то, что называется моральной паникой. Внутренние проблемы перекладываются на плечи некоторого внешнего врага. На выходе мы имеем страшных персонажей, практически дьявола. Чем больше про это пишут, тем больше дети узнают способов, как испугать своих одноклассников. Получается замкнутый круг».
Александра Архипова, Институт общественных наук РАНХиГС
«Есть враг — интернет, его сложно контролировать, особенно общение подростков в интернете. В итоге на интернет возлагается вся ответственность за проблемы между подростком и родителем, между подростком и школой»
С начала года соцсеть «ВКонтакте» заблокировала более 600 тыс. страниц с подозрительными хештегами. А в Госдуме разработали законопроект, по которому администраторам «групп смерти» будет грозить до 12 лет лишения свободы.
По делу о «группах смерти» уже задержан Филипп Будейкин, известный в Сети как Филипп Лис — его обвиняют в организации суицидальных сообществ в социальной сети «ВКонтакте».