Предвыборные скандалы поставили Владимира Фортова в сложную ситуацию: с одной стороны, действующий президент РАН имел максимальные шансы на победу, с другой — очевидно, что на главу академии оказывается давление куда более серьезное, чем на других кандидатов. Ясности не добавляли и заявления самого господина Фортова — сначала он не соглашался с претензиями соперников к процедуре выборов, потом неожиданно изменил точку зрения. В беседе с “Ъ” он попробовал объяснить, почему сценарий выборов пошел не по плану.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Когда вы приняли решение пойти на второй президентский срок?
— В какой-то момент мне стало ясно, что многие вещи за первый срок не удалось довести до конца. Поэтому я принял такое решение.
— А почему вы не ушли в отставку с поста президента РАН на время выборов?
— Я считал и считаю, что у действующего президента нет никакого определяющего ресурса, который помог бы выиграть выборы. Кроме того, все предыдущие президенты РАН, кто выдвигался на второй срок, свой пост не оставляли. Но раз конкуренты недоумевают по этому поводу — ну что ж, следующие полгода я не буду президентом. Этот пункт им не будет мешать.
— Когда вы узнали о том, что ваши соперники и другие академики высказывают претензии к процедуре выборов?
— Приблизительно месяц назад, когда ряд академиков вынесли на голосование президиума вопрос о прозрачности выборов. Оказалось, что, по их мнению, выборы непрозрачные. Президиум тогда подавляющим большинством голосов отклонил их претензии.
— Ваши соперники считают неправильным, что кандидатов выдвигает бюро отделений, а не общее собрание РАН.
— Понимаете, таковы были правила. Эти правила широко обсуждались раньше, они были опубликованы, всех они устраивали. И до последнего момента каких-то серьезных замечаний к ним не было.
Но я могу повторить то, что сказал на общем собрании РАН. Если есть сомнения в чистоте выборов, то эти сомнения надо устранить. Поэтому я и снял кандидатуру и поддержал перерыв на полгода.
Если схема нуждается в корректировке — я не против. Давайте создадим рабочую группу или согласительную комиссию — как хотите назовите. И найдем компромисс, решение, которое всех устраивает. И после этого будем уже проводить выборы, результаты которых уже не будут оспорены.
— Но сначала вы были категорически против переноса выборов, а потом неожиданно согласились. Почему?
— Потому что были представлены новые аргументы, которых я не слышал раньше.
— А про вашу встречу трех кандидатов вы можете рассказать подробности? Кто был ее инициатором?
— Я бы не хотел это обсуждать без согласия остальных. Обычно разговоры, которые ведутся между мужчинами, выносят в публичное поле, только когда все участники с этим согласны.
— Академик Геннадий Месяц на собрании назвал все происходящее «спецоперацией» и утверждал, что вас куда-то «отвезли на машине».
— Никто меня не увозил ни на какой машине, ну что вы. У меня своя машина есть, зачем меня увозить. Я сам в состоянии сесть за руль и поехать куда угодно. Членов общего собрания больше интересовали мотивы снятия кандидатур. Я свои соображения высказал открыто.