саммит в Алма-Ате
Вчера в Алма-Ата состоялся саммит стран-участниц Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. Владимиру Путину, правда, не удалось главное, из-за чего, собственно, все в мире так заинтересовались этим в общем-то малоувлекательным мероприятием: президенты Индии и Пакистана между собой переговариваться не стали. С подробностями — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.Организатор саммита, как известно,— президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Его заслуга в том, что в Алма-Ату приехало столько азиатских лидеров. Господин Назарбаев встречал каждого у входа в гостиницу "Анкара".
Было видно, как напряженно о чем-то думает, ожидая, когда ему сделают знак выходить из машины, президент Киргизии Аскар Акаев. Открыв дверцу, он, впрочем, сделал широчайшую улыбку и тепло обнялся с хозяином саммита. Так он и ходил с этой улыбкой до самого начала совещания. Был демонстративно мрачен президент Таджикистана Эмомали Рахмонов. Тяжело вышел из машины председатель КНР Цзян Цзэминь, президент Казахстана подхватил его под локоть и не отпускал, пока тот не сел за стол переговоров. Одним из первых приехал глава временной администрации Афганистана Хамид Карзай, вокруг него все время крутились какие-то девушки. Нервно в одиночестве прохаживался вокруг стола президент Пакистана Первез Мушарраф. Последним появился российский президент.
С самого начала все в принципе было ясно. Текст Алма-Атинского акта был согласован. Никаких возражений не вызывал и текст Декларации по искоренению терроризма и развитию диалога цивилизаций. (Позже, правда, Пакистан записал особое мнение по пункту 8 Акта, гласящему, что участники саммита рассматривают глобализацию в качестве вызова современности.)
Все ждали выступлений лидеров Индии и Пакистана. Это была, конечно, основная и, пожалуй, единственная интрига встречи.
Президент Казахстана вел саммит уверенно, как в свое время, видимо, партсобрание:
— Работаем согласно утвержденному регламенту... Надо утвердить повестку дня... Прошу поднять руки, если кто-нибудь против... Воздержавшиеся... Нет. Принято единогласно.
В своем выступлении господин Назарбаев особо подчеркнул, что 10 лет назад участники сессии Генеральной ассамблеи ООН с пониманием и одобрением отнеслись к его предложению о созыве этого совещания. И вот прошли эти 10 лет. Саммит состоялся.
На цифру 10 обратил внимание и председатель КНР:
— 10 лет назад, когда республика Казахстан была только что провозглашена...
Господин Назарбаев, показалось, с неодобрением посмотрел председателя КНР. Зачем лишний раз напоминать, кому тут сколько лет? Но Цзян Цзэминь уже перешел к конфликту между Индией и Пакистаном, продемонстрировав, впрочем, некоторое легкомыслие в этом вопросе:
— Мы искренне надеемся,— беззаботно сказал он,— что стороны, вовлеченные в локальный конфликт, как можно скорее урегулируют споры мирным путем и рука об руку приступят к строительству общего дома.
После этого китайский лидер с облегчением сосредоточился на своих проблемах.
— Сепаратистские силы так называемого Восточного Туркестана являются не чем иным как стопроцентными террористическими силами. Они спровоцировали кровавые акты не только в Китае, но и в других странах. Борьба с этим злом — неотъемлемая составляющая международной антитеррористической борьбы...
Следующим выступал президент России Владимир Путин. Было заметно, что участники саммита оживились.
— Международный терроризм не имеет ни национальности, ни территории...— начал он. Президент Пакистана жадно пил холодную воду.
Владимир Путин рассказал, в чем, собственно говоря, кроются истоки терроризма. Дело, оказывается, в бедности и отсталости, в растущем разрыве между развитыми и развивающимися странами. Все сразу стали мучиться, что же он имел в виду. Ведь возможно же, что Россию и Чечню (входит в состав России). Но учитывая, что на саммите о терроризме говорят в основном в связи с Индией и Пакистаном, то может быть, искать надо здесь? Что же все-таки он хотел сказать, выступив с таких последовательных антиглобалистских позиций? Ведь не так называемый Восточный Туркестан же, в конце концов!
Выступление господина Мушаррафа началось с размышления, в чем корни конфликта его страны с Индией:
— Внезапно получилось какое-то нарушение той ситуации, которая уже сложилась, или это был терроризм сам по себе в одном из его проявлений?
Некоторая сумбурность объяснялась тем, что господин Мушарраф выступал, почти не заглядывая в свои бумажки.
— Причины страданий людей в мире лежат гораздо глубже, чем мы можем себе представить... Они не могут терпеть ситуацию, когда определенные государства занимают чужие территории и лишают свободы людей. Экспансионистские амбиции таких государств должны быть остановлены.
Индийский премьер Ваджпаи слушал Мушаррафа, казалось, совершенно равнодушно, без тени интереса.
— Унижения, а не что-либо иное, являются корнями терроризма...
Все-таки пакистанский президент принял слова Путина про бедность на свой счет.
— Государственный терроризм приносит массовые страдания людям на занятых территориях. Мы должны устранить основу несправедливости...
То есть, получается, Индию. Все-таки речь у них идет о ядерной войне.
— Мы не хотим начинать войну, но она нам навязывается, и мы будем защищать себя решительно и самоотверженно.
Побряцав оружием, президент Пакистана внезапно успокоился:
— Мы хотели бы организовать диалог, но если нам не будет предоставлена такая возможность, все может закончиться очень плохо... В век информации мы должны делиться нашими болями и радостями, и поэтому продолжение диалога между цивилизованными странами очень важно...
Эти его слова позже истолковали как готовность к переговорам с Индией безо всяких условий. На меня эти слова произвели, впрочем, прямо противоположное впечатление.
— Благодарю вас за эту замечательную речь,— сказал председательствующий Назарбаев.
До этого он ни разу не прокомментировал слова кого-либо из ораторов, даже из вежливости, присущей обычно председательствующим на таких форумах. Значит, выступление пакистанского лидера и правда понравилось президенту Назарбаеву. Что же замечательного было в речи президента Мушаррафа? Обвинения в государственном терроризме, которые он предъявил Индии? Готовность #1 к ядерной войне?
Индийский лидер был по-прежнему спокоен. Он явно выбрал другую тактику. Во время своего длительного выступления он рассуждал о перспективах экономического сотрудничества, которые открываются на этом форуме, о взаимодействии и взаимопонимании, о поэзии, наконец. Он вспомнил казахского поэта Абая и даже процитировал его четверостишие, смысл которого в том, что человек, произнося какие-то слова, должен бы задумываться над тем, что они означают и какие последствия могут повлечь. Наконец, пожав плечами, он закончил:
— Я понимаю, что нам предстоит тяжелая борьба, и полон надежд на победу! Победу добра над злом...
В общем, и с этим все ясно. Выступили и остальные лидеры. Они говорили в основном о своих проблемах. Премьер-министр Азербайджана — об Армении, которая "упорно отказывается выходить с занятых территорий, хотя очевидно, кто тут агрессор, а кто нет". Хамид Карзай — о Кабуле, который он "хотел бы показать всем, чтобы продемонстрировать зло войны". Министр израильского правительства Натан Щаранский — о людях, которые "каждый день гибнут в троллейбусах, магазинах и барах". Представитель палестинской администрации — о том, что "будет создано независимое палестинское государство со столицей в Иерусалиме".
Заканчивая этот разговор, слова попросил Владимир Путин. Он сказал, что услышал от индийского и пакистанского лидера идеи, которые его обнадежили. Ему понравилось, что господин Мушарраф заверил всех, будто на территории Пакистана больше не будет террористов, а господин Ваджпаи упомянул про необходимости принять резолюцию о неприменении первым ядерного оружия. Понятна попытка помирить эти две страны, но стоит ли ради этого выдавать желаемое за действительное?
Приготовились было подписывать Акт и декларацию, но в происходящее вмешался Натан Щаранский. Он был чрезвычайно взволнован речью палестинского представителя. От волнения господин Щаранский с русского языка, на котором он произносил свою протокольную речь за несколько минут до того, перешел на английский. У этого языка тоже оказалось много выразительных средств. Натан Щаранский использовал почти все. Он заявил, что президент Египта уже предлагал года полтора тому назад палестинцам независимое государство со столицей в Иерусалиме, но не получил от них никакого ответа. Он добавил, что израильтяне ведут борьбу за жизнь, а палестинцы мешают им. Он заявил, что сочувствует палестинскому народу, выражает соболезнования тем палестинцам, которые находятся в лагерях, где их учат убивать. Видимо, он имел в виду, что израильская армия все равно убьем всех этих людей.
— Ну что же, очень хорошо, что у нас сложилось единое мнение по широкому кругу интересующих нас вопросов,— задумчиво подвел итог Нурсултан Назарбаев.— Теперь, наконец, и документы можно подписать.
После того как резолюция и Акт были, наконец, подписаны, кто-то из президентов сразу улетел, а кто-то никуда и не спешил. Президент России, например, должен был встретиться с лидерами Индии и Пакистана. Он принимал их в резиденции "Алмалы".
Сначала приехал Первез Мушарраф. Разговор продолжался полтора часа. Минут через 15 после его отъезда в резиденцию въехал кортеж индийского премьер-министра. Беседа с ним заняла примерно столько же времени. После того как уехал и индус, президент России объяснил журналистам все, что считал нужным.
— Сам факт, что они приехали в Алма-Ату, говорит о многом,— заявил он.
Лидеры Индии и Пакистана, по его мнению, по-разному пока понимают условия прямых контактов друг с другом. То есть никаких конкретных договоренностей по итогам переговоров нет. Да разве могли они быть? Президент, правда, рассказал, что пригласил господина Мушаррафа приехать в Москву и что у него давно есть приглашение посетить Индию.
— И я думаю, что мне удастся совершить эту поездку,— добавил Владимир Путин.
Ну вот. Все оттуда, а он туда.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, Алма-Ата