Индусы в знаменателе

В Индии тоже заговорили о национальной идее

"Гордись, заявляя, что ты — индус". То есть понятно, что происходит — новые поколения устали от ценностей, носящих наднациональный характер, и вспомнили о коренных индийских и конкретно индусских ценностях

Сразу же немного филологии. Слово "индус" означает вовсе не любого гражданина Индии, а исключительно приверженца главной религии страны — индуизма. И это вовсе не синоним слова "индиец". Мусульманин или сикх — они могут быть индийцами (или, допустим, гражданами США), но они не индусы.

Суть революции, происходящей в Индии в последние годы, в том, что ее индусское большинство вспомнило о своей уникальной религиозной, культурной и прочей принадлежности и гордится этим. И говорит об этом. И ставит множество вопросов политикам — накопившихся вопросов, которые раньше было не положено обсуждать за пределами своей улицы или круга друзей. Вопросов, которые давно уже тихо подтачивали стабильность общества.

Что касается политики, то Индия до сих пор обсуждает грандиозную победу правящей партии — "Бхаратия джаната парти" (БДП) на местных выборах в штате Уттар-Прадеш в начале марта. Это во многих смыслах главный штат страны с населением в 200 млн человек. Теперь получается, что у БДП власть не только на федеральном уровне (после выигранных ею всеобщих выборов весной 2014 года). Она сегодня правит, самостоятельно или в коалиции с местными партиями, в 17 штатах. В 4 штатах еще сохраняется власть бывшей главной партии страны — Индийского национального конгресса, и в двух у власти левые партии.

Это полная смена политического пейзажа. И полная смена национальной идеологии. Это примерно как если бы после победы Дональда Трампа на президентских выборах в США демократическая партия шаг за шагом исчезала бы с горизонта, сохранив за собой влияние разве что в Калифорнии и Нью-Йорке. А остались бы только республиканцы — кстати, в чем-то идейные братья БДП.

И самое интересное, что идеологи и аналитики из Индии (или, к примеру, из Китая) так и говорят: трампистская революция — глобальная, началась в Индии в 2014 году. И теперь у власти в самых больших державах мира находятся одинаковые по стилю мышления люди: Трамп, Си Цзиньпин, Нарендра Моди в Индии и, кстати, Владимир Путин. Общий знаменатель — что все они олицетворяют подъем национальных чувств и самосознания вместо "общечеловеческих ценностей". Пришла эпоха возвращения национальных государств.

Общая картина такой революции в Индии распадается на множество конкретных сюжетов, и именно они и интересны. Вот в Уттар-Прадеше после победы БДП решили отменить мусульманам государственные субсидии на хадж в Мекку, если у них доход позволяет заплатить самим. И не только потому, что никто не платит индусам за путешествие к священному Гангу, а из-за коррупционных схем внутри системы раздачи денег. И еще потому, что на хадж полагается тратить свои средства.

Но почему этого не было сделано раньше? И тут мы получаем — из идущих в индийских СМИ дискуссий — неожиданный ответ. Страна под властью конгрессистов 70 лет жила с "общечеловеческой" идеей, что религия отделена от государства и что в многообразной Индии все религиозные общины равны. Идея блестящая, а исполнение ее — как всегда в таких случаях. Получилось, что подавляющая часть населения, индусы, считала себя угнетаемым большинством. А меньшинства, чтобы все и правда были равны, получали вот это — субсидии на хадж, например. И множество прочих особых прав и привилегий.

В итоге воспроизвелась ситуация с неграми в США, которых, может, там и положено именовать политкорректным словом "афроамериканцы", но при этом им еще положено платить за их статус меньшинства. В итоге создаются громадные гетто людей, которым не надо работать, и это их вдобавок очень сердит, они ненавидят белое большинство.

Как только в Индии нашлась политическая сила, которая прорвала заговор молчания на подобные темы, вся страна начала голосовать за нее. Разгромленный Конгресс называет эту силу, БДП, "религиозной" и "индусской" партией, думая, что это обвинение. Но что это такое, религиозная и индусская партия? Вот в Германии — целых две партии со словом "христианская" в названии, они даже правящие, и вроде бы ничего. И так не только в Германии.

А в Индии... Вот опять конкретный сюжет. Главным министром Уттар-Прадеша стал человек БДП, Йоги Адитьянат, кстати, безумно популярный. Он не просто индус, он монах одного из религиозных орденов. Не то чтобы раньше это было запрещено, но не очень-то случалось. Или: в штате Гуджарат готовится закон, по которому судебные дела по убийству священной (то есть любой) коровы — из тех, где подозреваемых не будут выпускать под залог.

Индия, по сути, делает себя заново, а это процесс бурный и опасный. Победители ведь бывают разные, иногда весьма мстительные и недобрые.

Очень интересно читать в индийских газетах общие слова и лозунги — "возрождение надежды на восстановление индусской идентичности", "гордись, заявляя, что ты — индус", "носить красную точку на лбу считалось признаком отсталости, но все изменилось, когда новое поколение, молодежь, уверенно потянулось к религии".

То есть понятно, что происходит — новые поколения устали от ценностей, носящих наднациональный характер, и вспомнили о коренных индийских и конкретно индусских ценностях. А что за ценности? Об индуизме можно рассказывать годами, но общее впечатление, что ключевые идеи его те же, что у, допустим, христианства. Ненасилие и подавление собственного гнева, компромисс через диалог, вера в добро как часть изначально существующего во Вселенной нравственного миропорядка... Можете поговорить с кем-то из несчетных тысяч наших православных пилигримов, которые в Индии просто кишат. Они там как дома — в духовном смысле прежде всего.

Но что меняется в повседневной жизни индийца просто от того, что он осознал, что у него есть ценности, отличающие его или сближающие с другими народами? Он ведь сам каким был, таким и остался, просто он раньше, как герой Мольера, "не знал, что говорит прозой".

Тем не менее изменилось многое — попросту люди, судя по всему, стали чувствовать себя лучше. То есть перед нами что-то такое, имеющее отношение к устройству человека, который, возможно, не может существовать просто так — без смысла и цели, лишь чтобы жить.

И вот вам в одной из индийских газет цитата дня. Они там каждый день печатают такие цитаты, подбирая нечто, перекликающееся с сегодняшним моментом. В данном случае — Джон Стюарт Милль, британский философ, 1806-1873. "Война уродлива, но это не самое уродливое, что есть на свете. Куда хуже упадок и деградация патриотических чувств, когда люди думают, что нет ничего такого, ради чего стоило бы воевать".

А если "такого" нет, то зачем жить?

Конечно, Моди строит новую Индию. Вопрос в том, что это такое — километры дорог и мостов, взлет ВВП (обогнали Китай по темпам роста в прошлом году!), новая система здравоохранения, уборка мусора... да, да, все это. Но почему ничего подобного не получалось у его предшественников, при которых в стране был странный застой и уныние, хотя ничего страшного вроде бы не происходило?

Тут вопрос даже не в том, что рост ВВП и счастье — разные вещи. Главное в другом: экономический ли подъем порождает оптимизм или наоборот?