Вашингтон помогает террористам, нанося удары по авиабазе в Сирии. Об этом, отвечая на вопрос «Коммерсантъ FM», заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. В Кремле отмечают, что действия президента США расходятся с провозглашенными самим Дональдом Трампом задачами борьбы с террором. Этой ночью Соединенные Штаты нанесли ракетные удары по аэродрому Шайрат в провинции Хомс. Погибли семь человек. Трамп назвал действия США ответом на применение Дамаском химического оружия. Ведущий «Коммерсантъ FM» Олег Булгак и обозреватель газеты «Ъ» Максим Юсин обсудили происходящее.
Фото: Jonathan Ernst, Reuters
— Что можно сказать о реакции Москвы? Россия уже отказалась от сотрудничества с США для предотвращения инцидентов в небе над Сирией.
— Выход из этого меморандума означает желание Москвы показать свое крайнее недовольство тем, что произошло. Без каких-то публичных акций, конечно, обойтись не могло, потому что то, что сделал Дональд Трамп, — это вызов российско-американским отношениям, серьезнейшее для них испытание.
Но при всех плохих новостях этой ночи есть одна хорошая — все-таки удалось избежать прямого столкновения россиян и американцев, избежать жертв среди наших военных советников и все-таки сохранить линии взаимодействия. Представители Пентагона сообщили представителям нашего Минобороны, когда и по какому конкретно объекту будет нанесен удар. Так что, даже если там и были наши соотечественники, они к тому моменту были выведены. То есть, как минимум, риск военного столкновения уменьшается. В Сирии находятся сотни, если не тысячи американцев, их координаты прекрасно известны нашим военным. Ответный удар России мог спровоцировать непредсказуемые последствия.
— Пока эскалации конфликта ждать не приходится?
— Российско-американского — да. Но что касается сирийского конфликта, уже появились сообщения, что и «Исламское государство», и «Джебхат ан-Нусра», воспользовавшись этой ситуацией, развернули свое наступление. Ведь уничтожение той авиации, которая прикрывала сразу несколько направлений, — это очень существенный удар по сирийской армии и в целом по этой коалиции, противостоящей исламским радикалам.
Дональд Трамп изменил свою позицию на 180 градусов буквально в течение одного дня. До этого он воспринимал Сирию и, соответственно, Москву как партнеров в борьбе с главным мировым злом для него — «Исламским государством», а сейчас он значительно ослабил сирийскую авиационную группировку. Но, тем не менее, сейчас самое главное — последуют ли новые удары, или этим все ограничится. Дональд Трамп уже показал своим критикам, что он крутой парень на внешнеполитической арене. Ему это нужно было, потому что он терпит сплошные неудачи внутри страны.
— Получается, что это не эмоциональный всплеск, не решение, принятое спонтанно, а продуманная акция?
— У Трампа не бывает на 100% продуманных акций, потому что не может серьезный, ответственный политик менять на 180 градусов свою позицию под влиянием фотографий и видео тех, кого называют несчастными детьми. Политика на эмоциях не строится. И это самая плохая новость не только для нас, но и для всего мирового сообщества.
Трамп, конечно, воспользовался этой ситуацией, чтобы решить какие-то свои проблемы, но он столько наворотил сегодня ночью на Ближнем Востоке, что нам еще очень долго это все расхлебывать и в регионе, и в двусторонних отношениях. Это сигнал всем потенциальным силам, которые хотят использовать американскую мощь в своих интересах. Что надо? Надо устроить какую-то провокацию, предоставить Трампу какие-то фотографии, видео, которые бы его взволновали, и тогда можно рассчитывать на все, что угодно. Например, можно устроить обстрел школы в Донбассе, и тогда Трамп поменяет политику на Украине. Можно сделать то же самое в Северной Корее.
Мы вступаем в очень опасный период, и Россия наконец-то поняла, что за человек пришел к власти в Белом доме. Думаю, что это поняли и те депутаты Госдумы, которые на радостях пили шампанское после его победы.
— Если сейчас пытаться строить какие-то предположения о будущей политике Трампа, то она будет зависеть от его эмоционального настроя и от того, кто сейчас имеет влияние на него?
— Точно. Еще важный вопрос о том, кто сможет понять, как сыграть на эмоциональном настрое американского президента, какие картинки его взбудоражат, какие сообщения лягут в его простую матрицу мира. У него же все черно-белое, у него же все good and bad, нет никаких полутонов.
— Москва сможет сдать Асада, если появятся доказательства применения Дамаском химического оружия?
— Это самый серьезный и болезненный вопрос. Я недавно общался с серьезными европейскими экспертами, которые очень внимательно отслеживают эту ситуацию. Они непредвзяты и даже во многих случаях пытались отстоять линию Москвы. Но сейчас они убеждены на 100%, что удар в Идлибе все-таки был нанесен именно сирийской авиацией. Израильтяне, конечно, тоже наблюдают за происходящим. Это их театр военных действий. Они также уверены, что химическую атаку осуществил именно сирийский самолет. То есть, получается, либо Асад сам принял такое решение, но тогда он просто самоубийца и маньяк. Но не хочется верить, что у нас такой союзник. Либо это какие-то силы в его окружении, военные, может быть, связанные с Тегераном, у которых возникло желание взорвать ситуацию. Если Асад их не контролирует, это тоже плохо. Так что, здесь надо взвесить, нужен ли нам такой союзник, который создает серьезные проблемы для нас на международной арене. Для этого у России должна быть полная ясность, картина того, что происходит.