В ряду регионов, особенно популярных среди пенсионеров,— Калининградская область. Не страшно ли бросать родные стены и главное — ради чего, "Огонек" спросил у врио главы Калининградской области Антона Алиханова
Люди ходят на променады, наслаждаются жизнью, ездят по области, путешествуют по Польше, Германии и Литве. Таких пенсионеров у нас очень много
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян
— 10 тысяч приезжих в Калининградскую область, о которых говорит Росстат, это ведь не только пожилые люди...
— Если не ошибаюсь, данные Пенсионного фонда дают нам такие цифры: 3,5 тысячи приезжих пенсионеров за 2015-2016 годы.
— Ради чего едут?
— Очень удобно оказаться в центре Европы, но в то же время оставаться в России, в российской культуре, в российской цивилизации. Не отрываться от корней, но при этом иметь возможность за несколько часов добраться до Польши, за 8 часов доехать на машине до Берлина. Плюс море, прекрасный климат. В принципе, здесь, в Калининградской области, очень удобно жить. Здесь практически нет зимы. У нас градусов на 5-6 теплее, чем в Москве. Поэтому многие люди от 40 и старше, например те, которые долго трудились на Севере и сумели заработать какие-то серьезные деньги, приезжают сюда. И дальше просто живут в комфортной среде.
— А как вам самому?
— Мне нравится. Здесь отлично. Моя жена говорит: как же в Калининграде классно, настолько спокойнее, чем в Москве. Нет этой изматывающей суеты, и за счет того, что все очень близко, не нужно никуда бежать сломя голову, торопиться. Очень комфортный город.
— А кто эти приезжие? Вы одну категорию пенсионеров назвали — те, кто отработал на Севере. Но, кроме того, известно, что в Калининграде всегда было много военных пенсионеров.
— Действительно, у нас в области довольно большое количество генералов и адмиралов на душу населения. Если посчитать, то значительная доля населения — это люди, так или иначе связанные с армией и флотом. Это и члены их семей, и те, кто работают на предприятиях, связанных с флотом, судоремонтными заводами.
К нам приезжают жить люди не бедные. И зачастую в трудоспособном возрасте. Что такое человек в 50-60 лет? Он еще может работать. Поэтому наша задача каким-то образом интегрировать наших пенсионеров в экономику.
— Получается?
— Получается. Потому что, я честно скажу, это люди дисциплинированные, они умеют работать. Их много, например, на предприятиях того же "Автотора".
— Но не любят же брать пенсионеров на работу...
— А если нет возможности взять молодых?
— А что, молодежь уезжает?
— Нет, просто молодежь выбирает зачастую более модные профессиональные направления. Те, кто постарше, идут в традиционную экономику, а молодые — в айти, в разработку софта...
— И откуда народ к вам едет?
— Из России, конечно. Русские из Украины, Казахстана, Узбекистана, Средней Азии — у нас же есть программа по переселению соотечественников.
— Какие места выбирают — сам Калининград или курортную прибрежную зону?
— По-разному. В основном, конечно, это Калининград и прибрежная зона. В Светлогорске, например, очень много жилья, которое купили петербуржцы и москвичи.
— Все-таки для человека в возрасте переехать на другой край страны — это непростая задача. Продать старую квартиру, самому здесь выбрать что-то новое, потом ремонт...
— Наши пенсионеры с этим справляются. При этом, кстати, квартиру не обязательно продавать. Ее можно сдать. У меня и министры, и их замы сдают квартиры в Москве и снимают здесь. В Москве они сдают дороже, разница в цене на "двушку" может составлять до 20 тысяч рублей. Один мой подчиненный снимает квартиру в центре города за 30 тысяч рублей, у него там все — от чайной ложки до плазменной панели.
Или представим другую историю: мне, условно, 55 лет. Я приезжаю из Мурманска, где работал на флоте. У меня там "севера" и все остальные надбавки, соответственно, пенсия примерно 35-40 тысяч рублей. Есть какие-то сбережения. А может, даже есть "двушка" в Москве. Что я делаю в этой ситуации? Сдаю квартиру, другую беру в ипотеку в Светлогорске — хорошую квартиру на берегу моря.
— И люди так делают?
— Конечно. Ходят на променады, наслаждаются жизнью, ездят по области, путешествуют по Польше, Германии и Литве. Таких пенсионеров у нас очень много.
У нас непрекращающийся строительный бум. Мы по итогам 15-го года прогнозировали провал. А в итоге — миллион 200 квадратов построено. 16-й год показал примерно ту же цифру. А вообще в 2016 году мы оказались на 1-м месте в России по вводу жилья на одного человека.
Большинство калининградских пенсионеров — бывшие военные
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
— У вас же глубоко дотационный регион...
— Нет, не совсем так. У нас особая экономическая зона. Я недавно беседовал с Натальей Зубаревич, она, как вы знаете, наш крупнейший эксперт в области социально-экономического развития регионов. Она говорит: "Смотрите, как у вас выросли субсидии в 16-м году!" Но 66 млрд рублей — это так называемые субсидии на поддержку рынка труда, они же — замена компенсаций таможенных пошлин. Раньше у нас не надо было платить таможенные пошлины при вывозе. А сейчас они платятся, а потом предприятия могут получить компенсации в 100-процентном объеме. Поэтому мы не так уж и дотационны. Среднячки, скажем так.
— А люди, которые покупают жилье в Калининградской области, они вкладываются или живут в этих квартирах?
— У нас можно наблюдать и ту и другую стратегию. Но не только. Мы же пока говорили только об одном типе пенсионеров. Но есть и другие. К нам ведь на пенсию едут и по-настоящему состоятельные люди. Знаете, иногда Калининградскую область называют местом отдыха утомленных москвичей. Среди них и бывший московский мэр. Только если на него посмотреть, то он совсем не утомлен. У него в Озерском районе образцово-показательное хозяйство. Сеет гречку, занимается животноводством, держит лошадей. Недавно мы у него в усадьбе ели вешенки.
— Но он же один такой...
— Есть и другие, просто они не такие медийные люди, как Лужков. Среди них и бывшие члены правительства, которые занимаются здесь в том числе сельским хозяйством, вкладывают серьезные объемы денег.
Но есть и еще одна категория людей в возрасте, которым Калининградская область могла бы быть интересна, но совсем по другой причине. Посмотрите на соседнюю Литву — страна специализируется на пенсионерах. Там сейчас очень много домов престарелых, где живут английские, шведские, норвежские старики. Это целая индустрия. Мы думаем: почему бы нам не попытаться вписаться в этот рынок? У нас на границе с Польшей в городе Железнодорожный пустует бывший детский интернат — по совместительству бывшая немецкая усадьба. Красивая, большая. Там где-то 6 тысяч квадратных метров плюс еще гостевой дом на шесть отдельных квартир. Вот мы сейчас думаем о том, чтобы из этого сделать хороший дом престарелых. А таких усадеб у нас очень много.
— И тут мы вступаем на очень зыбкую почву. Ведь в России, в отличие от западных стран, совсем другая традиция старения. Для нас отдать родителей в дом престарелых — это расписаться в своей человеческой неполноценности...
— Я не соглашусь. В последнее время довольно много состоятельных людей (не назову, правда, точные цифры или проценты) переезжают жить в такие дома. У каждого, по сути, отдельная квартира, туда можно переехать одному или с женой. Там есть необходимая медицинская и социальная помощь, создается совершенно дружеская атмосфера. У нас в Калининграде есть такие структуры, например наш дом ветеранов.
А дети могут быть заняты. Если пожилому человеку нужна медицинская помощь, сопровождение, то тогда, по сути, надо оставить все свои дела и заниматься только им. Когда семья большая, есть возможности заботиться о стариках. А если человек остается один на один со своим стареющим родственником? Можем ли мы ставить ему в вину, что он не может целый день ухаживать так, как надо?
— Но большое количество пожилых людей — это повышенная нагрузка на социальную сферу, особенно на медицину. Вы к этому готовы?
— Да, с медиками проблема. У нас, к сожалению, не хватает порядка 730 специалистов — это только врачей, не говоря о среднем звене. Отсюда и очереди, и колоссальная нагрузка на работающих специалистов. Мы сейчас готовим специальные меры поддержки для того, чтобы переселять сюда врачей и здесь закреплять их. И первая — это возможность приватизировать служебное жилье. В прошлом году у нас 17 врачей получили служебное жилье. Сейчас оно не переходит в собственность. А мы бы хотели разработать программу, по которой врач, отработав 7-10 лет, это жилье получал бы в собственность. Вторая — это гарантия трудоустройства для мужа или жены доктора, который к нам приезжает. Потому что супруг или супруга тоже должны как-то встраиваться в экономику. Третья — проблема с устройством детей в детские сады, школы. И четвертая — это возможность для медиков работать на хорошем оборудовании, повышать квалификацию. Всем этим мы сейчас занимаемся.
— Когда вы встречаетесь с калининградскими пенсионерами, на что они жалуются?
— Да, честно говоря, каких-то жалоб именно на свою жизнь у них нет. Переживают за своих детей, внуков. Жалуются на ЖКХ. Много проблем с управляющими компаниями, которые просто не слышат людей. Есть проблемы с пересчетами тарифов, где-то отчасти не совсем справедливые скачки в ценах. И второе — это, конечно, здравоохранение, отсутствие достаточного количества квалифицированных врачей.
— Вы — самый молодой губернатор в России. Как считаете, в каком возрасте начинается старость?
— Я честно скажу, у меня есть знакомые, которым уже хорошо за 70, может быть, даже за 75, но я даже не воспринимаю их как пожилых людей. Такой оптимизм от них исходит. Мне кажется, что до 70 — это не старость, а очень работоспособный и бодрый период жизни. К тому же современная медицина и здоровый образ жизни позволяют неплохо себя чувствовать и в 70, и позже.
— Если есть такой выраженный тренд — приехать "попенсионерить" в Калининград, то как местные жители к этому относятся? Не говорят — "понаехали"?
— Знаете, здесь очень быстро становишься калининградцем. Потом здесь все, собственно говоря, в определенном смысле слова понаехавшие. У нас половина родившихся здесь и половина приехавших сюда. Помните, как писал Алексей Иванов в "Сердце Пармы" о том, как сделать землю своей? Рождаться, любить, умирать, проливать кровь. Ну и, конечно, созидать, оставлять какие-то следы своего пребывания на этой земле. Наверное, самое главное — жить так, чтобы хотелось, чтобы твои дети наследовали эту землю.
Опыт
Юань вопроса
Сейчас в Китае остались только те наши соотечественники, которые там осели и работают
Фото: Иван Волонихин / Коммерсантъ
Еще лет десять назад только и разговоров ходило, как бы уехать в Китай на старость и жить там, китайским старцам подобно, стучать в домино под вечным деревом гинкго, столь старым, что его шатром раскинутые ветви подперты шестами. А надоест домино, послушать свист скворца, вынесенного из дому на вольный ветерок. Как солнечный жар спадет, выйти на парковый луг, чтобы запустить змея так высоко, как хватит бечевки, накрученной на большую бобину. В сумерках взять водяную кисть и выписывать каллиграфические прописи. Зажгутся фонари — заиграет музыка и десятки пар будут танцевать фокстроты и вальсы и всякому найдется пара. А утро начать с коллективного цигуна, потом перейти к седобородым ушуистам, у которых дыхательная гимнастика проверяется в фиксированных позах от богомола до летящего журавля. А там и время домино поспеет. А что? Чифанька — дешевая. Коммуналка — копеечная. Одно расстройство — китайские власти визы давали максимум на три месяца.
Когда юань стоил 3,5 рубля, а не почти 10, как в 2016-м, или 8,3, как сейчас, жизнь в Китае казалась сказочно дешевой. Двухкомнатная квартира в холодной провинции Хэйлуньцзян в новом доме хоть в уездном Муданьцзяне, хоть в столице Харбине обходилась примерно так: отопление в год — 1200 юаней; холодная вода — 21 юань в месяц, для горячей воды сам ставишь бойлер и платишь за электричество примерно 20 юаней за тот же месяц. Расходы на коммуналку по сравнению с Владивостоком были дешевле раз в пять. Еда тоже. Килограмм свиной вырезки в китайском магазине стоил 25 юаней, или примерно 80 рублей, когда в родном городе тянул на 350. Морковь, капуста, картошка, помидоры, огурцы, дыни, арбузы, яблоки, мандарины — разброс цен был примерно таким же.
На самом деле невозможно сказать, сколько дальневосточников реально решались пожить в Китае на пенсию. Мечтали тысячи, а может, и все: не было в Приморье человека, не смотавшегося за "шмотками" или "помогайкой" в Китай и видевшего: жить там дешево. Но получалось у единиц. В китайских городках на границе с Приморьем — в Дунине, Суфыньхэ, Хуньчуне, местные власти резонно считали, что русский турист тратит денег больше, чем русский обыватель, осевший на китайской земле. Поэтому на "постоянное жительство" наших не звали. К тому же в Китае русскому, если он не имеет свой бизнес, подработать можно только на русских: посоветовать лучшие магазины и рестораны, рассказать, что лучше покупать и куда съездить. За это можно было получить небольшую сумму от китайских владельцев этих магазинов и ресторанов.
Как только курс рубля упал в два раза, практически все наши пенсионеры, что жили в Китае на пенсию и, может, на доходы от сдачи во Владивостоке своей квартиры, вернулись. Впрочем, не только в курсе дело: за последние десять лет Китай перестал быть бедным и, соответственно, перестал быть дешевым: гостиницы, самолеты, рестораны, входные билеты в туристические парки подорожали. Билет на посещение национального природного парка Чжанцзяцзе, раскручиваемый как "образец для пейзажей фильма "Аватар"" в провинции Хунань, стоит 250 юаней, плюс столько же, чтобы прокатиться по канатной дороге на вершину горы Тяньмэнь, еще 100, чтобы зайти в пещеру, 75 юаней, чтобы подняться на стеклянном лифте и т. д. В итоге за пару дней семья из трех человек оставит в парке кругленькую сумму. И глядя на "простых" китайцев, задаешься вопросом: сколько же они зарабатывают? Раз в пять больше, чем мы?
Сейчас в Китае остались только те наши соотечественники, которые там осели и работают. Некоторые могут позволить себе привезти к себе еще и своих пенсионеров-родителей. Как, например, Александр Карпенко, который во Владивостоке на рубеже веков руководил целым рядом популярных радиостанций, а потом переехал в Китай. Там он основал свою фирму Akuba по производству автомобильных чехлов, которые поставляются в Россию. Живет его семья в городе Хайнин в 60 км к востоку от Ханчжоу, столицы провинции Чжэцзян. Вот что он мне рассказал:
— Мы снимаем квартиру за 40 тысяч юаней в год. Это квартира двухуровневая, примерно квадратов 300. И за свет, газ и воду платим отдельно. Набегает 500-1000 юаней в месяц дополнительно. Системы отопления в квартире нет, но зимой не хочется ходить по дому тепло одетым, и я поставил газовый обогреватель большой. Еда здесь дешевая, но тоже, смотря когда и где покупать. Но точно, что дешевле, чем во Владивостоке.
Такси у нас в городе все в районе 10 юаней стоит, так как расстояния небольшие.
Автобус — по карточке 1 юань, если налом — 2 юаня. Карточка — специальная транспортная, данные с нее считываются при входе в автобус. Велосипедные стоянки на каждом углу — первый час бесплатно, а потом 1 юань в час. Виза... Я один из немногих, кто с нуля открыл свое предприятие здесь, вот уже шесть лет успешно трудимся, платим налоги. Потому у меня, моей семьи — трудовой вид на жительство. Я могу, не выезжая из страны, его продлевать. Раньше он был годовой, сейчас стал на два года, я сам себе его и продолжаю, так как для себя являюсь же и приглашающей стороной. Теща, тесть — люди из первого круга родства, им тоже на основе моих документов делается виза, таким же сроком, как у меня. Все у нас хорошо, а если чего и не хватает немножко, то общения...
А вот еще один рассказ владивостокца, перебравшегося в Китай, но просившего не упоминать его имени:
— Примерно год я жил в Чанчуне (столица провинции Гирин, 535 км от Владивостока напрямую), за трехкомнатную платили 1500 юаней в месяц. Но поскольку я должен частенько по делам наведываться во Владивосток, а все подорожало вдвое после обвала рубля, я понял, что разорюсь на авиабилетах. Туда-обратно минимум 40 тысяч рублей, а то и все 50, да еще с посадкой в Сеуле, а на поездах — тоже недешево. Хоть и скоростной поезд, но все равно 3 часа 15 минут до Хуньчуня и примерно 2,5 тысячи рублей в одну сторону... И мы перебрались в городок Хуньчунь, что почти на границе с Приморьем. Это 200 км до Владивостока по дороге, которая местами хороша, а местами разбита. Автобус ползет по ней почти пять часов, что тоже не в радость, да еще на погранпереходе минимум час, а то и два... Мы снимаем трехкомнатную квартиру в новом доме на 25-м этаже. Это 1000 юаней в месяц, коммунальные платежи: свет, вода, тепло, содержание лифтов и уборка — обходятся в 120-130 юаней. Это раза в три дешевле, чем во Владивостоке я бы снимал. Интернет — 2000 юаней на два года. А по еде — нам на троих тысячи три-четыре юаней в месяц хватает... Наших пенсионеров не так много, как было еще лет пять назад, ценник на все очень подрос и уже сопоставим с российским. Мне там не скучно. Тамошние глобальные проблемы меня не волнуют, а российские уже далеки. Приезжаешь раз в месяц — и родина не успевает за три дня задолбать. У меня там и работка есть какая-никакая: наших консультирую. Продвижение наших компаний в Китае — это бездонная бочка. Наши про Китай мало что понимают: реально сайты компаний наши делают в рунете, а не в чайнанете, видео на сайтах — ютубовское, а карты — гугловские. А в Китае это все блокирует великий китайский файрвол. В общем, консультации востребованы. Хотя рост курса рубля ударил по экспорту товаров из России.
И еще одна деталь. В приграничных китайских городках за два года высокого курса юаня к рублю бизнес на русских туристах практически закончился. Магазины, рестораны разорились или закрыты. Вывески на русском почти исчезли. Зато 2016 год поставил рекорд по количеству китайских туристов, побывавших в Приморье: за год во Владивостоке побывало 370 тысяч гостей из КНР. И теперь все магазины и рестораны центра города пишут ценники и вывески иероглифами.
Детали
Третий пошел
Понятие "третьего возраста" пришло к нам из Европы и США, где успехи медицины, увеличение продолжительности жизни, снижение пенсионного возраста и экономический бум последних 30 лет породили целую прослойку людей, которые, распрощавшись с работой, собираются провести отпущенное им на Земле время с максимальным удовольствием. Термин "третий возраст" употребляют по отношению к так называемой ранней старости, когда человек после выхода на пенсию не выпадает из привычного ритма и не посвящает себя служению семье, а ведет активный образ жизни, занимается спортом, находит время для увлечений, на которые раньше его не хватало, расширяет круг общения.
Адепты "третьего возраста" подчеркивают, что это время мудрости. Но даже неискушенный взгляд заметит, что "третий возраст" — это прежде всего большая экономическая ниша. Люди "третьего возраста", как правило, имеют серьезные накопления, они уже не вкладываются в детей, а наоборот — тратят в свое удовольствие. Отрасли, зарабатывающие на "третьем возрасте",— девелопмент, медицина, электроника, фармакология, туризм, сервис. Существует Всемирная ассоциация "Университетов третьего возраста" — ведь, освободившись от работы, люди охотно учатся новому.
Завоевавшая весь мир скандинавская ходьба изначально была придумана для пожилых людей, любящих дальние прогулки. Новинка последнего времени — утверждение в общественном мнении права пожилых на секс. На эту тему проведено несколько крупных исследований, написаны книги и сняты фильмы. Очень популярны сайты знакомств для людей "третьего возраста". Бурно растущий спрос на "пожилом рынке" порождает и рост самых разнообразных предложений. Последние пару лет, например, тему "третьего возраста" активно разрабатывает даже порноиндустрия.